– В этом что-то есть, – сказала мисс Марпл, – но это не совсем верно. Я помню…

Она запнулась и взглянула на часы.

– Боже мой, я должна успеть на поезд в шесть тридцать.

– Так ты поедешь в Стоунигейтс? – настойчиво спросила Рут ван Райдок.

– Если Кэрри-Луиза приглашает меня… – сказала мисс Марпл, беря в руки хозяйственную сумку и зонтик.

– Она обязательно пригласит тебя. Ты обещаешь поехать, Джейн?

Мисс Марпл дала торжественное обещание.

Мисс Марпл сошла с поезда на станции Маркет-Киндл. Попутчик любезно вынес вслед за ней ее чемодан, и она, нагруженная авоськой, выцветшей кожаной сумкой и несколькими свертками, рассыпалась в благодарностях.

– Как это мило с вашей стороны… в последнее время стало так трудно… очень мало носильщиков. Я всегда очень волнуюсь, когда путешествую.

Ее щебет утонул в громогласных звуках объявления станционного диктора, сообщившего о том, что поезд, отправляющийся в 3.18, стоит у платформы 1 и готовится к отправлению.

У одной из шести пустых платформ, продуваемых всеми ветрами, важно пыхтел паровоз, к которому был прицеплен всего один вагон.

Мисс Марпл, одетая гораздо более скромно, нежели одевалась обычно (к счастью, она не выбросила старое платье в крапинку), растерянно оглядывалась по сторонам, когда к ней подошел молодой человек.

– Мисс Марпл? – спросил он.

В его голосе неожиданно прозвучали драматические нотки, как будто произнесенное им имя было первыми словами роли в любительском спектакле.

– Я приехал из Стоунигейтса – встретить вас.

Трогательно беспомощная пожилая леди с благодарностью взглянула на него своими голубыми и – если он успел заметить – чрезвычайно проницательными глазами. Невзрачная внешность молодого человека совершенно не соответствовала его голосу. Веки его глаз то и дело нервно подергивались.

– О, благодарю вас, – сказала мисс Марпл. – Вот этот чемодан.

Вместо того чтобы взять чемодан самому, молодой человек щелкнул пальцами в сторону носильщика, который проезжал мимо них, везя на тележке несколько ящиков.

– Отвезите это, пожалуйста, в Стоунигейтс, – произнес он с важным видом.

– Слушаюсь, – бодро откликнулся носильщик. – Будет сделано.

Мисс Марпл показалось, что ее новый знакомый не слишком доволен возложенной на него задачей. Он выглядел несколько разочарованным, словно ему поручили отправиться на Лабурнум-роуд вместо Букингемского дворца.

– Эти железные дороги день ото дня становятся все более и более невозможными! – заметил молодой человек.

Проводив мисс Марпл к выходу, он представился:

– Мое имя Эдгар Лоусон. Миссис Серроколд попросила меня встретить вас. Я помогаю мистеру Серроколду в его работе.

Это был завуалированный намек на то, что очень занятой человек согласился отложить важные дела из любезности по отношению к супруге своего работодателя.

И опять у мисс Марпл возникло впечатление некоторой театральности его поведения. Эдгар Лоусон явно представлял собой интерес.

Они вышли со станции, и Эдгар подвел пожилую леди к довольно потрепанному «Форду V.8».

– Сядете со мной впереди или предпочитаете расположиться сзади? – спросил он.

В этот момент на площадь с урчанием въехал новенький сверкающий двухместный «Роллс-Бентли»[2] и остановился перед «Фордом». Из него выпорхнула очень красивая молодая женщина и направилась к ним. Грязные вельветовые слаксы и обычная рубашка с открытым воротом, казалось, лишь подчеркивали, что она не только красива, но и дорогостояща.

– Вот и вы, Эдгар… Я боялась, что не успею. Вижу, вы уже встретили мисс Марпл. Я приехала за ней.

Она ослепительно улыбнулась мисс Марпл, обнажив ряд белоснежных зубов, резко контрастирующих с загорелым лицом.

– Я Джина, – представилась она, – внучка Кэрри-Луизы. Как доехали? Какая замечательная авоська! Мне нравятся авоськи. Я возьму ее и пальто, а вы садитесь в мой автомобиль.

Лицо Эдгара вспыхнуло румянцем.

– Послушайте, Джина, – запротестовал он, – я приехал, чтобы встретить мисс Марпл. У нас была договоренность…

Губы девушки раздвинулись в ленивой улыбке, вновь обнажив безупречные зубы.

– Знаю, Эдгар. Но мне вдруг пришла в голову мысль, что будет здорово, если за ней приеду я. Вы оставайтесь ждать багаж, а я отвезу ее домой.

Она усадила мисс Марпл, захлопнула за ней дверцу, села на водительское сиденье, и автомобиль быстро выехал с площади.

Оглянувшись, мисс Марпл успела заметить выражение лица молодого человека.

– Мне кажется, дорогая моя, мистер Лоусон остался недоволен.

Джина рассмеялась:

– Эдгар просто идиот. Всегда такой напыщенный… Можно подумать, он что-то собой представляет!

– А он ничего собой не представляет? – спросила мисс Марпл.

– Эдгар? – В голосе Джины отчетливо прозвучали презрительные нотки. – Он сумасшедший.

– Сумасшедший?

– Они там в Стоунигейтсе все сумасшедшие, – сказала Джина. – Я не имею в виду Льюиса, бабушку, себя и ребят – ну и, конечно, мисс Бельвер. Но остальные!.. Иногда у меня возникает ощущение, что я сама сойду с ума, живя там. Даже тетя Милдред, когда гуляет, все время разговаривает сама с собой. Разве может вести себя так вдова каноника, как вы думаете?

Они мчались по гладкой поверхности пустого шоссе. Джина бросила быстрый взгляд на свою спутницу.

– Вы ведь учились вместе с бабушкой в школе, не так ли? Странно…

Мисс Марпл отлично поняла, что она имела в виду. Девушкам всегда кажется невероятным, что пожилые женщины тоже когда-то были юными, ходили с косичками и изучали математику с литературой.

– Наверное, это было очень, очень давно, – произнесла Джина с благоговением в голосе, без всякого намерения уязвить ее.

– Да, действительно, – подтвердила мисс Марпл. – Видимо, по мне это заметнее, чем по вашей бабушке?

Джина кивнула.

– Вы это верно подметили. Знаете, бабушка производит удивительное впечатление человека без возраста.

– Я не видела ее много лет. Интересно, сильно ли она изменилась с тех пор…

– Конечно, волосы у нее поседели, – неуверенно произнесла Джина, – и из-за артрита она ходит с тростью. В последнее время ее здоровье заметно ухудшилось. Я думаю… – Она запнулась и затем спросила: – Вам приходилось бывать в Стоунигейтсе прежде?

– Нет, никогда. Но я, конечно, много о нем слышала.

– Он поистине ужасен, – бодро заявила Джина. – Какое-то готическое уродство. Стив называет его Лучшей Викторианской Уборной. Но в определенном смысле там довольно забавно, хотя и все чертовски серьезно. Путаются под ногами всякие психиатры. Развлекаются, как только могут, словно руководители бойскаутов, только еще хуже. Некоторые из малолетних преступников просто душки. Один показывал мне, как можно открыть замок с помощью куска проволоки, а другой – мальчик с ангельским лицом – рассказывал, как следует бить людей по голове дубинкой, залитой свинцом.

Мисс Марпл внимательно слушала девушку.

– Больше всего мне нравятся бандиты, – продолжала Джина, – а ребят со странностями я люблю не очень. Льюис и доктор Маверик считают, что они все со странностями. Я имею в виду, они считают, что странности у ребят проявляются в результате подавления желаний, невыносимых домашних условий, распущенного поведения их матерей, проводящих время с солдатами, и так далее. Я с этим не согласна, поскольку некоторые люди живут в невыносимых условиях, и им все же удается оставаться нормальными.

– Я думаю, это очень сложная проблема, – заметила мисс Марпл.

Джина рассмеялась, снова продемонстрировав свои великолепные зубы.

– Меня это мало волнует. Кое-кто стремится сделать мир лучше. Льюис просто помешался на этом. На следующей неделе он едет в Абердин, где в полицейском суде слушается дело одного парня, имеющего пять судимостей.

– Мистер Лоусон, который встретил меня на станции, сказал, что он помогает мистеру Серроколду в работе. Он его секретарь?