– Это уж когда совсем невмоготу станет от скуки? То есть от сытости. Или собираетесь победить свой инстинкт самосохранения?

– Отнюдь… Скорее, есть желание проверить, насколько он силен, попытаться довести его до автоматизма. Этакий тренинг. Ведь ружье не всегда спасает. Слышали про случай в Беловежской пуще, когда раненый зубр впечатал немца в дерево? А все дело в том, что охотник растерялся, не смог не то что выстрелить, с места сдвинуться. В таких случаях вся надежда на инстинкты, быстроту реакции и… – Вадим снова посмотрел на Катю с улыбкой, – на прочность и высоту стоящего рядом дерева.

– Вам приходилось спасаться на деревьях? – с притворным ужасом расширила глаза Колесникова.

Тон, каким она задала свой вопрос, заставил Вадима непроизвольно к ней повернуться. Похоже, красавице надоел интеллектуальный спор, в котором она чувствовала себя третьей лишней.

– Мне нет, а вот Михалыч за свою жизнь немало деревьев облазил.

«И как он сразу просек, чем может обернуться приезд этих дамочек!» – уважительно подумал он о егере, вспомнив краткий инструктаж, едва Григорий с женщинами исчезли за углом дома: «Они с мужьями приехали. Никому рот не разевать и слюни не пускать. Иначе будете иметь дело со мной!»

Все предельно просто: около двух десятков не остывших от охоты мужчин и три женщины. Стоит кому-то чуть больше выпить и отпустить тормоза, как легко может взыграть инстинкт самца-охотника. А уж тем более, если дама сама не прочь пофлиртовать. Ай да Михалыч!

– …И от кого он спасался? – еще шире распахнула глаза Колесникова.

– Не люблю пересказывать чужие байки. Сами спросите.

– Надо бросать эту охоту! – решительно тряхнула та кудрями. – Ведь мой Игорек со своим весом ни на какое дерево не заберется.

– Как бы не так! В экстремальных ситуациях люди не то что о лишних килограммах, о сломанных костях забывают! Еще как заберется! Уж поверьте мне, доктору!

– Коровьему? – отомстила ему Ленка за невнимание.

Ладышев только усмехнулся и снова прильнул к микроскопу.

– Однако с вами, Катя, я готов продолжить дискуссию, – произнес он. – Еще вопросы будут?

– Будут. Что лично вам дала охота? Кроме трофеев, разумеется.

– Главное, чему она меня научила, – анализировать ситуацию и различать, когда охочусь я, а когда охотятся на меня, – выделил он голосом последние слова и, оторвавшись от микроскопа, насмешливо посмотрел Кате в глаза. – Странно, если вы этого еще не поняли.

Та замерла. Что он хотел этим сказать? Что раскусил их намерения? Но ведь это была ее идея спровоцировать спор! Выходит, он понял все с самого начала и умело направлял разговор в нужное русло…

«Вот гад!» – подумала она раздосадованно.

– С этого момента я становлюсь ярой противницей охоты! – так и не поняв, что битва бесславно проиграна и победа на мужской стороне, на прежней капризной ноте продолжила Ленка.

– Боюсь, ничего у вас не выйдет: насколько я знаю Игоря Николаевича, все в своей жизни он решает сам. Уверен, вопрос, идти или не идти на охоту, – самый простой в его жизни. Конечно идти!

– И вы давно знакомы?! – изумилась Колесникова.

– Достаточно давно. Лет десять. Правда, до сего дня у нас были исключительно деловые отношения.

– Понимаю. Вы, наверное, типа того… клиент его банка?

– Типа того, – Ладышев улыбнулся, и взгляд его снова стал наигранно-восхищенным. – И мне было очень приятно познакомиться с его очаровательной супругой.

– А как ваша жена реагирует на увлечение охотой?

Несмотря на комплимент, чувствовалось, что Ленка не удовлетворена и не собирается сдаваться.

«Вопрос о жене – разведка боем! Неужели она не видит, что он играет с нами, как кот с мышками?.. Совсем голову потеряла. Как бы не нарвалась на проблемы с Игорем», – заволновалась Катя.

– Насколько мне известно, Вадим Сергеевич Ладышев, тридцать семь, почти тридцать восемь, лет, не женат, – решила прийти на выручку подруге Проскурина. – Стрелец по гороскопу, третья группа крови, резус отрицательный. Ах да, едва не забыла. Рост метр девяносто четыре, вес девяносто четыре, размер обуви сорок пять.

– А ты откуда знаешь?! Вы тоже давно знакомы?! – еще больше изумилась Лена.

– Чуть больше получаса. Странно, что тебе не представились подобным образом.

«Неужели не понятно, что за тип перед тобой?» – Катя бросила красноречивый взгляд на подругу.

– А у вас великолепная память! – отдал ей должное Вадим.

– Спасибо, – поблагодарила та и, дабы не дать повода для обольщений, будто эти подробности ей в самом деле интересны, добавила: – Это профессиональное.

– Цепкость ума, логика, – неожиданно продолжил он. – Жаль, что в жизни большинство мужчин интуитивно побаиваются умных женщин. Поэтому отчасти удивительно, что вы замужем… Леночка, а чем вы занимаетесь? Простите за нескромность, но, будь я фотомастером, снимал бы вас для обложек самых дорогих глянцевых журналов. С вашими внешними данными вы многого можете достичь, – снова польстил он Колесниковой.

– Вообще-то я окончила иняз, – кокетливо опустила та глазки. – А насчет фотосессии для журнала… Надоело, – небрежно махнула она рукой, бросив взгляд на Катю.

Ей на самом деле не раз поступали подобные предложения, но проблема состояла в том, что супруг категорически против. Возможно, потому что сам когда-то, еще студенткой увидев Лену на подиуме, тут же влюбился, а спустя несколько месяцев женился. И будущей жене поставил единственное условие: покинуть модельный бизнес. Конечно же она согласилась и ни дня об этом не пожалела. Жесткий, местами жестокий в делах, Колесников не просто холил и лелеял свою молодую супругу. Она возымела над ним определенную власть и быстро научилась ею пользоваться: главное – открыто не перечить. Лаской же и терпением от мужа можно было всего добиться. Но упаси Господи было вызвать его ревность!

– Достойных журналов у нас нет, а ехать в Москву – так утомительно. Профессия фотомодели на самом деле не такая легкая, как кажется. Я с пятнадцати лет моделью работала, всякого повидала. Взять, например, кастинг. Если бы вы знали, сколько там подводных камней! – подсела на любимого конька Леночка.

– Да что вы говорите! А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее, – заинтересованно отреагировал Вадим.

Катя вздохнула и перешла к окну. Истории о закулисье модельного бизнеса она слышала не раз, и не только от подруги.

«Не знаю, кто из них на кого охотится, но кто-то определенно достигнет цели», – сделала она вывод, прислушавшись к мурлыканью Колесниковой.

Похоже, та перешла на откровенный флирт.

«Большинство мужчин побаиваются умных женщин», – передразнила она про себя Ладышева. – Да черт с ним! Зато вот мой Виталик не «побаивается» и счастлив!»

Оторвав взгляд от темного окна, она сунула руку в карман, вытащила сигареты и шагнула к двери.

– Будьте добры, принесите нам срезы мышц второго кабанчика! И сообщите, что первый абсолютно здоров! – бросил ей вдогонку Вадим.

Проскурина даже не обернулась. Выйдя на крыльцо, закурила, подняла голову и стала задумчиво разглядывать черное небо, в котором яркими гроздьями висели звезды. На душе было нехорошо. То ли давало о себе знать фиаско в споре, то ли ставший не по душе спектакль, в котором она оказалась третьей лишней. А возможно, виновник всему – сам Вадим Ладышев…

«Красив, самоуверен, остроумен… Прямо воплощение женской мечты… и все-таки выбрал Ленку, – сделала она невеселый вывод. – Неужели это задело меня больше, чем проигранный по всем статьям спор? Но это же естественно: из двух женщин рано или поздно мужчина выбирает одну. А уж если и она его выбрала – то других вариантов нет. Собственно, он мне и не нужен, у меня есть Виталик. Однако обидно… Что за день? Все кому не лень норовят испортить настроение! Сначала Людмила, теперь этот самонадеянный тип. Отдыхаю, называется!»

Порыв ледяного ветра заставил ее отвлечься от невеселых мыслей. Застегнув пуховик на молнию, подняв капюшон и натянув перчатки, она спустилась по ступенькам, обогнула дом и тут же столкнулась со спешащим куда-то Григорием.