А затем болид врезался в землю. Гневно ревущий огонь разметался по сторонам, пламенными потоками накрыв Живущих в Ночи и карлу. Пламя докатилось даже до Круга Заклинателей, но остановилось возле трухи, в опасной близости от магов. Впрочем, огонь для карлу и растений был безвреден. Сгорали только упыри, Дикие и Апостолы. Лесные эльфы же чувствовали, что вокруг всего лишь стало горячо, даже когда липкие щупальца огня ползали прямо по ним.

Латиэлл сиэ Ниорэ, стоя в центре вмятины, возникшей вследствие его падения, вскинул руки. Пламя послушно потекло в раскрытые ладони Маэлдрона, спиралями завиваясь вокруг пальцев и впитываясь в кожу. На поляне не осталось ни одного не-живого, магический удар Поцелованного Смертью испепелил всех упырей, не упустив ни одного.

От трехсот двадцати з'ури в живых осталось пятьдесят два воина.

Маэлдрон зашагал к Заклинателям. Его черные глаза не выражали ничего, но уголки губ подрагивали. Проходя мимо убитых карлу, он не смотрел на них, через некоторых переступал, не заботясь об уважении к мертвецам.

Изумрудный, с играющими внутри звездочками, столб ударил в небо, закрутив вокруг себя облака и разлив октариновое с оттенками зеленого свечение. Заклинатели завершили свое Заклинание.

Внутри столба угадывался какой-то неясный предмет, все больше обретающий реальные очертания. Иссиня-черный кристалл размером с новорожденного был оправлен в красное золото с вкраплениями рунных камней. Он вращался вокруг своей оси. С двух сторон оправы, ничем с ней не соединенные, находились еще по три кристалла: темно-серый, красный и синий справа и белый, зеленый и голубой слева.

Рубиновое Ожерелье Керашата.

— Как посмели вы открыть тайник?!! — Грозный рык Поцелованного Смертью мог напугать кого угодно.

Кого угодно, кроме седовласого карлу в мантии с изображением трех веток со сферами Древа, говорящим, что среди команды Заклинателей он главный.

Седовласый бесстрашно выступил навстречу Латиэллу:

— Это прямой приказ Верховного Совета. Наша магия не справляется с чудовищем, появившимся в Диренуриане, и Верховный Совет повелел использовать Ожерелье. Ты идешь против распоряжений Верховного Совета, Главный Страж?

Латиэлл сжал кулаки:

— Ожерелье Керашата слишком ценно, чтобы снять с него хранящие и оберегающие его завесы! Что было бы, не подоспей я на помощь?! Вы могли погибнуть, а Ожерелье досталось бы не-живым! Чем руководствовался Верховный Совет, отдавая такой нелепый приказ?! Или ты глупее, чем я о тебе думал, Зириус?!

— Ты идешь против распоряжений Верховного Совета, Главный Страж? — невозмутимо повторил карлу, у которого незаметно дернулась правая щека.

— А если так? — Черные глаза Поцелованного Смертью превратились в узкие щели. Стоявшие за спиной седовласого карлу Заклинатели непроизвольно попятились. Против Маэлдрона вся их Сила была… ничем не была их Сила против Разрушителя.

— Тогда позволь напомнить тебе, что произошло недавно, — сказал Зириус, не обращая внимания на расцветавший вокруг Латиэлла эннеариновый Топос— Позволь напомнить, как визжал ты от боли, когда лопнули все магические сети нашей системы защиты Диренуриана, как катался по полу, когда колдовские поля сворачивались, унося с собой жизни Духов Леса, как, в конце концов, потерял сознание, когда невероятной мощи магическое давление обрушилось на наш Лес, явив чудовище. Многие мои братья погибли, а ты валялся, как новорожденный котенок, беспомощный и безобидный. Кто угодно в тот момент мог перерезать твою глотку, Поцелованный Смертью. И тебе пришлось восстанавливать свои Силы, не так ли? Слишком крепко ты связан с Диренурианом, Наследник. Слишком сильно, чтобы его боль не отразилась на тебе. А что, если это снова повторится? Что, если снова ты потеряешь Силы, и это будет в тот момент, когда ты будешь сражаться с чудовищем? Ты ценен для Великого Леса, даже более ценен, чем Ожерелье Керашата. И отдавая приказ использовать Ожерелье, Верховный Совет думал и о тебе, Главный Страж. Думал о том, что ты должен жить. Мы используем Ожерелье и спасем наш Лес и тебя. — Карлу позволил себе улыбнуться. — Познаем наконец истинную Мощь Ожерелья. Так что повторяю последний раз, Главный Страж: ты идешь против распоряжений Верховного Совета?

Маэлдрон молчал. Он смотрел в глаза карлу, в синюю радужку вокруг темного зрачка. И видел там только свое отражение. Он опустил голову, чтобы скрыть гнев. Он все понимал. Он все отлично понимал. Просто никто не знает, чего ему стоило добыть Ожерелье! Что за ужасные муки испытал он, желая обрести оружие, которое спасет его народ! Как страдал он, видя желанную цель и не в силах к ней приблизиться, как измывались над ним черные маги Южной Страны, трижды проклятой им Махапопы! Никто не знает. И не узнает.

Седовласый карлу понял, что победил. Он повернулся к магам и начал раздавать указания. Четыре Заклинателя, войдя в столб, встали вокруг Ожерелья. Завитки густо-зеленого дыма, выползшие из их рукавов, оплели магический артефакт. После чего Заклинатели медленно вышли из столба, осторожно сопровождая в лентах дыма плывущее над землей великое магическое оружие.

— А теперь мы… — Зириус осекся.

Вокруг Маэлдрона вспыхнул декариновый Топос. Поцелованный Смертью призывал убоговскую Силу, разрушительную энергию Нижних Реальностей.

«Неужели он…» — мелькнула мысль. Неужели проклятие всех Разрушителей наконец настигло и Поцелованного Смертью?

Латиэлл взмахнул руками, плетя Жест, и воздух вокруг Заклинателей потемнел, сделался лиловым с фиолетовыми разводами. Энергия сгустилась так, что стало тяжело дышать и двигаться. Казалось, Силу можно брать руками и лепить комки. И в этом загустевшем магическом поле завис десяток острых кольев — по одному перед каждым Заклинателем.

«Это же… кости», — изумился глава Заклинателей. И понял, что слышит крики з'ури, лязг оружия и стук щитов, падающих на землю. С трудом повернув голову — как тяжело двигаться! — Зириус увидел, что з'ури-охранники и оставшиеся в живых з'ури из последней шеренги, не попавшие внутрь лилового пространства, валятся на землю, и в шее каждого торчит такая же снежно-белая острая кость.

Латиэлл сжал кулак, и кости исчезли вместе с колдовским фоном. Силе убогов не нужно пышных демонстраций для уничтожения. Она просто уничтожала, и все.

«Так он нас… защищал? — Глава потрясение смотрел на Маэлдрона. — Но почему я ничего не заметил?»

Он собирался поблагодарить Поцелованного Смертью за спасение, но тот отвернулся и высматривал врага среди густого леса. В его руках зажглись огненные шары. Не классические фаерболы, которые способен создать даже деревенский колдун, но черные огненные сферы, вокруг которых крутились белые огоньки меньших размеров. Глава Заклинателей даже сделал шаг назад. Он не был способен сплести подобное Заклинание, но отлично знал, каков его разрушительный эффект.

Из леса на поляну внезапно выскочил упырь и побежал прямо на Маэлдрона и Заклинателей. Длинные рукава его рубахи развевались на ветру, а голова свесились на левый бок. Латиэлл швырнул в него огненный шар. На мгновение сотряслась Сила — глава Заклинателей понял, что к рожденной из убоговской Мощи сфере Поцелованный Смертью добавил еще что-то от себя, от исконно присущей ему магии Леса.

Черный шар мелькнул над поляной, оставив позади выжженную землю. Он был так скор, что попытайся упырь увернуться, не смог бы. Но упырь не пытался увернуться. За миг до столкновения его ноги опутала выросшая трава, и он замер на месте, замахав руками, чтобы не упасть. Черная сфера врезалась в не-живого, пламя раскинуло свои объятия, охватывая Живущего в Ночи. Рыжие языки скрыли того, кто попытался напасть на Поцелованного Смертью.