И еще хуже: как ей оправдаться перед тем упреком, который заменит их, когда он узнает, что она обратилась за чьей-то помощью.

Он не узнает. Она ничего не скажет и пойдет мыть тарелки, надеясь на то, что помощь прибудет раньше, чем ей придется признать, что она отказала своему мужчине в праве принимать собственные решения.

В девять сорок пять зазвонил телефон.

Она была так ошарашена этим, что прежде чем поднять трубку, с минуту смотрела на телефонный аппарат. Дверь в спальню распахнулась и на пороге возник Майк.

– Алло, – осторожно сказала она.

– Это Клер? – раздался голос, которого она не узнала.

– Извините, вы, наверно…

– Клер, это Клайд Реддесдэйл. Все в порядке, тебе нечего бояться… если только, конечно… Ты одна?

– Нет… Нет… Рядом Майк.

Майк, несомненно, был рядом. Кипевший от ярости, которой Клер не смогла бы вообразить на человеческом лице, даже его руки, стискивавшие дверные косяки, выглядели сердито.

– Что… Что ты наделала? – проговорил он.

Голос в трубке продолжал:

– Теперь, Клер, я хочу, чтобы ты внимательно выслушала меня. Если я знаю Майка, ему понадобятся доказательства, что…

Майк уже был рядом с ней и выхватил трубку. Он слушал с минуту, затем заговорил:

– Она тебе позвонила?

Он послушал еще, затем тяжело опустился на кушетку, безжизненно и покорно.

– Демпстэр? Демпстэр?

Из трубки до Клер доносился голос Реддесдэйла, не перестававшего говорить. Она дотронулась до Майка в знак поддержки. Тот не ответил, даже не заметил ее руки на своем колене. Она почувствовала, как слезы поднимаются и переполняют ее глаза. Что она наделала?

Он все еще слушал, кивая, с закрытыми глазами.

– Хорошо, Клайд, хорошо. Я думаю, достаточно очевидно, что он получил то, что хотел. Иначе какой был смысл его убивать? – он открыл глаза и посмотрел на часы. – Нет, так быстро я не успею. Кто? Брэнд. Ладно, ладно, как скажешь. Хорошо, спасибо.

Малчек положил трубку и закрыл лицо руками, упираясь локтями в голые коленки. Когда он заговорил, его слова были медленными и глухими.

– Я всегда звонил Реддесдэйлу только домой, потому что существовала явная утечка через кого-то из его подчиненных. Он пытался узнать, через кого. Им мог оказаться любой из тех, кто пользовался полным доверием, включая Гонзо, Демпстэра и нескольких секретарей. Теперь-то мы знаем, что это был Демпстэр. Состарившийся, неприметный мальчик на побегушках Демпстэр, которого не замечаешь.

– Как и Тома Алву.

– Да, пожалуй. Демпстэр славился тем, что всегда приходил первым и уходил последним, и сегодняшнее утро не было исключением. Он прослушал автоответчик, записал наши координаты и отвез их Эдисону.

– О боже.

– Возможно, он намеревался убить Эдисона и скрыть свое собственное предательство. Возможно, и нет. В кармане его пальто был старый револьвер, когда тело нашли у залива полчаса назад. А Эдисон не убил бы его, не получив то, что хотел.

Его руки все еще закрывали лицо. Клер встала и пересекла комнату, похолодевшая и заторможенная. Ее тело стало точно магнит, который тянул ее провалиться сквозь землю.

– Прости, Майк, – сказала она одеревеневшими губами.

Он опустил руки и глубоко вздохнул, глядя как она неподвижно стоит у столика.

– Кажется, все нормально. Они связались с местным шерифом, и он будет здесь с минуты на минуту, чтобы отвезти нас куда-нибудь в безопасное место. Эдисон не сможет добраться сюда раньше полудня, если он, конечно, не на борту космического корабля. Так что, никакого ущерба.

– Ты шутишь.

Малчек поднялся, шатаясь, подошел к ней и, обхватив за локти, повернул к себе. Она не поднимала глаз.

– Если ты думаешь, что я могу сердиться на тебя за то, что ты сделала, то ты права. В старые времена я бы просто вывел тебя в сарай и высек. Но вот мы здесь, в наши дни, застрявшие с тем, что называется равенством полов. Когда я лежал там… ты была главой семьи и ты приняла решение. Правильное оно или нет, ты следовала ему. Ну что ж теперь поделать! Если это может служить утешением, то так случилось, что я считаю его правильным. Мне действительно нужна помощь, Клер. Я не могу больше притворяться суперменом, так ведь? Черт, да стоит только посмотреть на меня!

Но она не посмотрела.

– Ну же, упрямица, – тихо сказал он. – Посмотри на меня.

Она вдохнула и горячо заговорила в его шею.

– Если я обещаю быть очень-очень хорошей с сегодняшнего дня и пользоваться машиной только по средам и печь твои любимые печенья и всегда смеяться над твоими шутками, обещаешь мне одну вещь?

– Что? – он вытер слезу с ее щеки.

– Когда ты выздоровеешь, отведи меня в сарай и высеки… совсем немножко.

Его руки сомкнулись вокруг нес.

– Хорошо. Совсем немножко.

Шериф Брэнд оказался высоким худым мужчиной с проницательным взглядом и резкими манерами.

Они сидели, почти касаясь коленями, в его кухоньке: пожилой мужчина, в брюках с заглаженными стрелками и Малчек, в потертых джинсах и спортивном свитере, который купила ему Клер. На нем был изображен поросенок, который после неоднократных прохождений через сушильные аппараты прачечных выглядел довольно грустным, но Малчеку все еще нравился.

– Твой комиссар объяснил мне ситуацию в общих чертах, но, может быть, ты все-таки просветишь меня до конца? Ты обычно с начальством работаешь? – начал Брэнд.

– Нет, я обыкновенный детектив, – негромко ответил Малчек.

– Но лейтенант, детектив-лейтенант?

– Да.

– Что-то мне кажется, в последнее время ты не очень-то по-лейтенантски жил? – в голосе шерифа не было враждебности. Только любопытство. Для него это было интервью с чужестранцем.

– Пожалуй, но это дело я не могу назвать рядовым.

– Я тоже, лейтенант. Ссоры на рыбалке, пьяные драки, перевозка кое-каких наркотиков через бухту – вот чем я, в основном, занимаюсь. Не так уж много в округе людей, привлекающих внимание наемного убийцы. Жизнь у нас тихая.

– Судя по тому, что мне про тебя сказали, ты не очень-то похож на провинциала.

Брэнд внезапно усмехнулся, его лицо с однодневной щетиной сморщилось в гармошку.

– Двадцать лет в Сан-Диего, вышел на пенсию лейтенантом, как и ты. Только старше, лет на сто.

Малчек кивнул, явно предпочитая иметь дело с профессионалом, чем с расторопным карьеристом, только что получившим назначение, или горячим ковбоем, которому не терпится прославиться. Он посвятил Брэнда в детали, мало что утаивая, кроме своих чувств к Клер. Он полагал, что их и так видно. Пока они говорили, два помощника шерифа с серьезными лицами боком протиснулись в кухню и заняли стулья у окна и двери, сидя расслабленно, но наготове.

– Ну, как я понял, выбор у тебя небольшой, – заключил Брэнд. – Тебе придется вернуться, это ясно. Но сегодня вечером или завтра утром?

– Сможешь выделить людей для охраны сегодня вечером?

– Конечно.

– Тогда завтра. Рано утром. Я отосплюсь после приступа и к утру буду в полном порядке.

Но утром стало ясно, что ни один вертолет не поднимется в воздух. Сильный шторм надвинулся с юго-запада после полуночи. К рассвету деревья вокруг дома шерифа неистово гнулись под ветром, подставляя серебристые листья дождю, который беспорядочной дробью бил по стеклу.

– Наверно, тебе лучше лететь десятичасовым вечерним пассажирским рейсом, – сказал Брэнд.

– Нет, спасибо. Я взял Клер и сбежал как раз потому, что Эдисону нет дела, ктоумрет вместе с нами. Я не хочу падать под крики пятидесяти человек. Ни за что.

– Тогда придется переждать.

Малчек отвернулся от окна и подошел к Клер, которая сидела в кресле и притворялась, что читает книгу. Он положил руки ей на плечи и задумался, рассеянно поглаживая ее шею.

Парень в темно-голубом свитере почти дремал, когда после полудня два автомобиля остановились на другой стороне улицы. Ветер и дождь, стучащий по крышам заброшенного деревянного домика, напевали колыбельную, которой он не мог сопротивляться. Ему повезло, что он нашел это укрытие напротив дома Брэнда. Он отлично видел сквозь деревья, когда они вышли из дома: девушка и мужчина, окруженные помощниками шерифа и другими полицейскими в штатском. Он записал детали на скомканном коричневом бумажном пакете, в котором принес сэндвичи. Когда машины отъехали, парень слез с дерева и, с трудом преодолевая шквальный ветер, прошел один квартал до телефонной будки. Он позвонил по номеру в Клемент Глене.