Тварь со щупальцами, похоже, угомонилась, но не было понятно, мертва она или просто раны зализывает.

– А нет какого-нибудь обхода? – спросила Донна у Мезанта, начавшего что-то изучать на сканере.

В холодном свете экрана, освещавшем его лицо снизу, она видела, что у него дрожат губы.

– Это единственный проход, – сказал он. – Эта тварь наверняка сторожевой пёс.

– Значит, либо мы снова пытаемся пройти дальше, либо поднимаемся на поверхность и возвращаемся на корабль?

– Без сегмента мы не уйдём, – сказал Огмуни, глядя в глаза Мезанту. Он многозначительно подбросил в руке своё термальное ружьё. – Так что хватит сомневаться, Мезант. Проектор её ранил, значит она уязвима.

– Ага, – сказала Донна, – но и мы тоже.

Они осторожно вернулись туда, где лежал повреждённый бимбот. Впереди шёл Огмуни, замыкал Мезант. На пути к роботу Донна через что-то споткнулась; посветив фонариком, она увидела через что – обгоревший, хрустящий кусок щупальца.

– Может, мы его уже достаточно напугали, – сказал Огмуни.

– Ага, – добавила Донна, – или же оно теперь в десять раз злее.

Но за то время, пока они приближались к сломанному роботу, в голове которого по прежнему что-то искрилось и потрескивало, они больше не видели и не слышали эту тварь.

– Помогите мне! – сказала Донна, запуская руку под робота.

Она подняла голову, чтобы убедиться, что Огмуни не сводит взгляд с бокового тоннеля, из которого в первый раз появилось существо. Но ни он, ни Мезант даже не шевельнулись, чтобы помочь ей.

– Ты можешь говорить? – спросила она робота, рука которого всё ещё дрожала.

Тот повернул к ней голову – половины лица не было.

– Ос... ос... основные функции нар... нар... нарушены, – проговорил робот.

Его голос был глухой и дребезжащий. Донна не ожидала такого голоса от такого гламурного существа.

– Ты можешь встать? – спросила она, поняв, что не сможет поднять его, несмотря на его изящные формы.

– Дви... дви.. двигательные функции нарушены, – сказал робот, и Донне показалось, что она уловила в голосе нотки грусти.

Это же робот, роботы не грустят.

– Нужно идти дальше, – сказал Мезант.

– А нельзя его телепортировать обратно на корабль? – спросила Донна, вынимая из-под робота руку. – Чтобы отремонтировать?

– Слишком глубоко, – ответил Мезант. – А у нас всего один усилитель.

– Один что?

Мезант похлопал по карману:

– Усилитель телепорта. Нам он нужен для того, чтобы Гараман смог прицелиться на сегмент, когда мы его найдём. Иначе придётся тащить сегмент на поверхность.

– Тогда переправь им... её, а Гараман пускай ещё один усилитель пришлёт.

Огмуни протолкнулся к роботу. Не успела Донна что-нибудь сделать, как он навёл терморужьё. Он почти сразу нажал на кнопку, и голова робота с шипением засветилась, словно уголёк на ветру, и погасла. Голова поникла, всё тело сползло по стене и замерло.

– Ты убил его! – мрачным голосом сказала Донна.

– Это был прибор, он сломался, и он нас задерживал, – поправил её Огмуни.

– Он вас задерживал, – Донна встала, она с трудом сдерживала свой гнев. – Его можно было починить, – медленно сказала она, чеканя каждое слово, глядя в глаза Огмуни, игнорируя то, что он весил как минимум в два раза больше и был вооружён.

– У нас есть запасные, – возразил он. – А теперь идём!

– А не то что? Меня тоже пристрелите? – она стояла на месте, лицом к нему. – Ну же, что вас останавливает, здоровяк?

– Он вас не пристрелит, – вмешался Мезант. – Вы органическая. Мы не убиваем органических.

– Ну да, – решительно сказала Донна, повернувшись к человеку-ящерице и глядя в его блестящие глаза. – Вы им только пальцы сломать грозите, да?

Мезант ничего не сказал, но отвернулся, словно стыдясь признать справедливость обвинений. Огмуни тяжело вздохнул и, размахивая фонариком, пошёл дальше по проходу. Донна провела его взглядом, а затем посмотрела в глаза Мезанта.

– Хороших друзей вы себе завели, – сказала она.

Ещё раз взглянув на мёртвого робота, она пошла в тоннель.

6

– Вы понимаете, – сказала Лайен, когда после материализации вокруг они оказались в темноте тоннелей, – что теперь Буни не захочет с вами расставаться?

– Вы о фокусе с телепортом? – жизнерадостно спросил Доктор. – Это ерунда!

– Это дало нам возможность телепортироваться прямо в тоннели, – сказала Лайен, подавая Доктору фонарь. – Вы просто находка, с этими телепортами и сенсорами. Что ещё у вас в рукаве припрятано?

– Ну, подержите меня взаперти подольше, и узнаете. Кстати, это был единственный способ добиться от Буни разрешения спуститься сюда.

Доктор посмотрел на возвышающуюся рядом фигуру Мамы.

– А как у тебя дела, Мама? – спросил он.

С едва слышным жужжанием Мама повернула к нему лицо. На безликой стали красным светом горели глаза.

– Ты знаешь, – размышлял Доктор, – я бы тебе посоветовал отказался от красного, – он скривился, – это плохой цвет для глаз. Поверь мне. Ты когда-нибудь удов видела?

Мама молча смотрела на него сверху вниз. В её большой голове что-то гудело и жужжало.

– Не стоит её злить, – прошептала Лайен.

– Правда? А мне кажется, что Мама гораздо дружелюбнее, чем кажется.

Он снова повернулся к роботу и подмигнул:

– Правда?

Ответа не было, Доктор пожал плечами и посветил фонарём вокруг.

– Ну что же! – радостно сказал он. – Аллонси! – и тут же замер. – Тут такой запах, словно кто-то шашлыки рядом жарил. Идёмте!

Доктор пошёл вперёд, а Лайен и Мама пошли сзади. Для металлической громадины, Мама удивительно тихая, – думал Доктор, следуя за пятном света своего фонарика. И, наверное, это было хорошо, учитывая, что они скрытно проникли в тоннели чужой планеты. Учитывая, что не только они скрытно проникли в тоннели чужой планеты.

У Культа было преимущество в час времени; хотя Доктор и знал, что без его манипуляций с телепортом им пришлось высадиться на поверхности и идти вниз пешком, он не хотел терять время. Донна была (как он надеялся) на борту их корабля, и если Культ сможет найти то, что им нужно, и вернуться на свой корабль до того, как Доктор их найдёт, её можно потерять навсегда. Навестить галактику Туманность Андромеды было его идеей, и он начинал думать, что это могло быть ошибкой.

Не они прошли по коридору и двадцати метров, как Доктор неожиданно остановился.

– Ух ты! – сказал он, подняв руку. – А вот и шашлык!

Он направил луч фонаря вперёд. Поперёк тоннеля на их пути лежала огромная обуглившаяся масса. Струйки дыма змеились вверх, образовав толстый слой у потолка коридора. Доктор прикрыл рот рукой.

– Что это? – спросила Лайен, подойдя к нему.

– Животное, наверное... было им, по крайней мере. Либо оно баловалось со спичками, либо кто-то предпочёл, чтобы оно стало бывшим животным. Боюсь, мы ничем уже помочь бедняге не сможем.

Они молча протиснулись мимо обугленных остатков, стараясь не вдыхать лишний раз запах подгоревшего мяса, который теперь уже не казался привлекательным. В отличие от Доктора и Лайен, Мама не испытывала к туше никаких чувств, и просто прошла по ней – Доктор слышал, как за его спиной её огромные металлические ноги хрустели и чавкали по останкам бедной твари.

За логовом существа тоннель стал заметно ниже: Доктору и Лайен пришлось лишь слегка пригнуть головы, но вот Мама была для этого слишком высокая. Она встала на четвереньки и пошла за ними рысью, словно огромная металлическая корова.

На пути внимание Доктора привлёк сломанный и обугленный труп робота, упавшего на стену.

– Что у нас тут? – прошептал он, присев возле машины.

Надев очки, он взял оплавленную голову и повертел в руках, словно врач, которому пациент пожаловался на боль в шее.

– Ещё тёплая, – сказал он не оборачиваясь. – Похоже, что против него воспользовались тем же оружием, что и против той твари. Видите?