СИЯЮЩАЯ ТЕМНОТА
МАРК МИХАЛОВСКИ
Перевод осуществлён ssv310
на сайте Notabenoid
С точки зрения Донны Ноубл, галактика Андромеды – это что-то очень, очень далеко от дома. Но даже в двух с половиной миллионах световых лет от Земли опасности таятся на каждом шагу... Посещение галереи искусств превращается в космическую гонку с целью раскрытия секретов тайной организации.
И на пустынной планете Каррис, и на межпланетной свалке Хлам, Доктор и Донна обнаруживают, что внешность может быть обманчива, что за каждым поворотом таится враг, и что многовековой мир между людьми и машинами, возможно, подходит к концу... потому что где-то за кулисами Культ Сияющей Темноты готовится ввергнуть галактику в хаос!
Пролог
– Два с половиной миллиарда световых лет, – с ехидной усмешкой сказала Донна Ноубл, – и ты ведёшь меня в галерею искусств?
– Два с половиной миллионасветовых лет, – поправил Доктор, оттянув Донну в сторону, освобождая дорогу чему-то ехавшему по улице, похожему на прямоходящего муравьеда, утыканного канцелярскими кнопками. – И это же не простогалерея искусств, – голос у него был почти обиженный.
– Если ты собираешься сказать мне, что это « не простогалерея искусств», потому что в ней есть магазин, в котором продают магнитики для холодильника...
– Возможно, есть, – ответил Доктор, виновато отведя взгляд и потянув себя за мочку уха.
– Ты такой предсказуемый, – засмеялась Донна, – ты сам это понимаешь?
– А вы, – перебил её глубокий жужжащий голос, похожий на говорящую бензопилу, – загораживаете мне дорогу.
Донна обернулась. У неё за спиной, прямо посреди широкого тротуара, на котором они стояли, был робот. Впрочем, чтобы понять это, Донне потребовалось несколько секунд. Выше пояса он был похож на бронзовую версию древнегреческого бога: весь из себя металлические мускулы, подбородок, надменность. А вот ниже пояса всё было абсолютно иначе: вместо ног там были гусеницы, как у трактора.
Вначале Донна подумала, что это обычный человек (ну, насколько вообще можно быть обычным, если выглядишь как экспонат музея, который хулиганы обрызгали металлической краской), который лишился ног в какой-то аварии и вместо них получил половину трактора.
– Простите, – автоматически сказала она.
– Вот-вот, – прожужжал робот, и только тогда Донна поняла, что он не был существом из плоти и крови.
Его глаза были холодные и блестящие, и она поняла, что кожа была вовсе не кожей, а странным жидким металлом, в котором, как в кривом зеркале, отражалось её собственное лицо.
– Если уж решили остановиться поболтать, то стали бы вон там, – и он надменно указал пальцем на другую сторону тротуара.
Это для Донны было слишком.
– Ну, знаете, – сказала она, расправив плечи.
– Не стоит, – шёпот Доктора она едва расслышала.
– Если уж решили хамить, – продолжила она, игнорируя Доктора, – то езжайте вон туда, – она указала на центр улицы, где по четырём полосам транспорт носился со скоростью, от которой становилось дурно. – Приятель, – добавила она на всякий случай.
– Правда, не стоит, – добавил Доктор.
Робот высокомерно поднял бровь и оглядел Донну от макушки до пяток.
– Организмы! – презрительно фыркнул он.
– Это что, попытка обозвать? – парировала Донна. – Потому что там, откуда я родом, с такими оскорблениями не берут даже к Трише, не говоря уже о Джереми Кайле[1].
– Донна...
– Вы говорите бессмыслицу какую-то, – отмахнулся робот.
В этот момент вмешался Доктор, он взял Донну под руку и отвёл в сторону.
– Донна! Когда мы были в Риме...
– Ты уверен, что не в Помпеях? – ехидно спросила она. – Да кем он себя считает?
– Видимо, он себя считает местным жителем, который только что наткнулся на двоих инопланетян, которые не знают правила движения по улицам; примерно так он считает.
Донна увидела, что Доктор широко улыбнулся роботу, извиняясь.
– Не улыбайся ему, простого «извините» было бы достаточно. Незачем так расшаркиваться.
– Возможно, в будущем, – устало сказал робот Доктору, зажужжав приводами и повернув своё основание (хотя верхняя часть при этом осталась повёрнутой лицом к ним), – вы лучше выдрессируете своего питомца.
У Донны отвисла челюсть. Прежде, чем она успела что-нибудь сказать, Доктор взял её за плечи и увёл с пути робота, который, не сказав больше ни слова, пожужжал дальше по улице.
– Питомца?! – вскрикнула она.
– Здесь о домашних животных очень высокого мнения, – быстро сказал Доктор, правда, не очень убедительно.
– Питомца?!! – закричала Донна роботу, но тот уже исчез в толпе.
Она повернулась к Доктору, всё ещё с открытым от удивления ртом:
– Ты можешь в это поверить?! Ты мне сказал, что поведёшь меня куда-то в цивилизованное, высокоразвитое общество. Да на футбольном матче и то больше можно встретить цивилизованных и высокоразвитых!
Доктор аккуратно подвёл Донну к стене, убрав её с пути проходящих мимо пешеходов.
– Хоть бы раз мне встретить хорошего робота, – сказала она, всё ещё злясь. – Должны же быть такие. Где-нибудь. Ты же любое место во Вселенной можешь выбрать, должны же быть хоть где-то...
– Напомни мне свозить тебя в Напир-Альфа, – сказал Доктор. – Очень гостеприимные... во всяком случае, так пишут в «Путеводителе по галактике Айсоп». Сам я там, правда, не был, но отзывы слышал очень хорошие.
Донна скептически повела бровью:
– Судя по тем роботам, которых я видела, шансы того, что это правда, весьма низкие.
– Не суди о целом классе существ по всего лишь трём представителям, – пожурил её Доктор, оглядывая монументальные небоскрёбы, стоявшие вдоль улицы. – Вспомни, что ты почувствовала, когда впервые уда увидела...
– Это было совсем другое. Они не были роботами, просто они выглядели немного... – она улыбнулась, надеясь немного снять напряжение, – по-удски.
– Они, встретив тебя, наверное, подумали точно так же.
Он указал на блестящее зелёное здание в нескольких метрах от них:
– Пойдём, посмотрим, есть ли у них искусство роботов. Оно поможет тебе увидеть всё с другой точки зрения.
– Это не мне нужно точку зрения изменять, – ворчала Донна, заходя за ним в дверь, которая, открывшись, пожелала им доброго утра.
– Искусство, – начал Доктор слегка напыщенным голосом, – это окно в душу человека. Или андромедянина, разумеется, – добавил он.
У Донны от удивления расширились глаза: существо, похожее на мягкий журнальный столик с короной из сверкающих металлических глаз, остановилось перед ними, чтобы осмотреть неприметный кусок серого мрамора под стеклянным колпаком – тот же, который сейчас осматривал Доктор. А впрочем, – подумала Донна, – возможно, он рассматривает нас.
Она слегка улыбнулась. На всякий случай. Уже бидев, пускай и не нарочно, одного андромедянина, она решила перестраховываться с другими встречными существами.
– Если хочешь, – прошептал Доктор, – я тебя с удовольствием отвезу куда-нибудь, где есть опасность, волнение, и смерть. Как скажешь.
Журнальный столик ушёл, издавая хихикающие, кашляющие звуки. Донна вытянула руки ладонями вверх, изображая весы:
– Опасность, волнение, и смерть? – её руки двигались вверх-вниз. – Или галерея искусств?
– Мещанка, – усмехнулся Доктор. – Мы можем совместить эти две опции, посетив Третью империю Витражей... О, постой-ка! – неожиданно он метнулся по чёрному зеркальному полу галереи в направлении большого стенда, и Донна осталась стоять в одиночестве.
Вздохнув, она побрела за ним. Она обожала искусство. Правда-правда. У неё дома на стене висела репродукция картины… как её… с подсолнухами. Это было искусство. Настоящее искусство. А не какие-то куски непонятно чего, закреплённые на картонке и посыпанные травинками. Или торчащая из пола половина автомобиля. Или серая мраморная плита.
