Женя, наверно, и сейчас беспокоится за нее и ждет, когда же приедет Ленка. А Ленка все торчит в Ленинграде. Но сегодня уже 3-е число. Со дня на день нужно ожидать начало эвакуации, и вот теперь только перед Леной встал мучительный вопрос. Уехать ли сразу, как начнется эвакуация, или с недельку поучиться в школе, подкрепиться немного. Лена решила, что поедет вместе с Тоней, той самой, что взяла ей сегодня в столовой обед. Тоня с мамой как раз собираются то”же уезжать, папа прислал им письмо, он на фронте, он советует им поскорей уезжать, ибо, говорит он, в Ленинграде придется еще много пережить, лучше поскорей уезжайте. Так вот Лене лучше всего ехать вместе с Тоней и ее мамой, все-таки знакомые, и потом втроем ехать лучше. Вот что только смущало Лену, предположим, она 5-ого сдает в школу карточки, а с 5-ого же будет объявлена выдача крупы, сахара и масла. А вдруг числа 8-ого, 9-ого начнется эвакуация. Что же получается: за эти несколько дней Лена в школе ведь не получит столько сахара и масла, сколько она смогла бы получить в магазине, не сдавая в школу карточки. Но здесь опять неизвестно, ведь на руках у ней должно остаться 200 гр. масла и 300 гр. сахара. Быть может, оставят как раз талончики за 1-ую выдачу, тогда, значит, Лена сможет и получить в магазине перед самым отъездом сахар и масло и до дня отъезда сможет питаться в столовой школы. А может быть, школа сможет дать такую справку, чтобы в магазине Лене выдали в одну выдачу все 200 гр. масла и 300 гр. сахара сразу. Вот это было бы замечательно, думала Лена про себя. Действительно, до отъезда питаться в школе, а перед самым отъездом, так сказать на дорогу, получить масла 200 гр. и сахару 300 гр., о чем еще можно мечтать.

Но одно – мечта, а другое – действительность. И Лена решила, там видно будет, не стоит ломать голову над неизвестным.

Сегодня какой-то тоскливый мокрый день, но у Лены на душе как-то радостно, а 1-ого мая был такой замечательный день, а у Лены, наоборот, на душе кошки скребли.

Сегодня необыкновенно холодный, пасмурный день. Дует леденящий, сильный, порывистый ветер. Он пронизывает насквозь, и его порывы настолько сильны, что трудно двигаться против ветра. В такую погоду стараешься сидеть дома и лишний раз не ходить на улицу. Также и Лена пробежала только в столовую. Поела щи и пшенную кашу, хлеба купить не удалось, так как на 6-ое не отпускали, и из столовой пробежала в школу. Там уже началось собрание. Лена узнала печальные вещи: во-первых, учиться они начнут только с 15-ого мая, а питаться – с 8-ого. Во-вторых, хлеба старшие школьники получат только 400 гр., а масла только 30 гр. в день. Лена встретила Мишу Ильяшева. Он стал совершенно неузнаваем, прямо страшно на него смотреть. Больше из 9-ого класса никого, кроме Тони, не было. Они с Тоней сговорились, что, если до 15-ого мая начнется эвакуация, они уедут в первые же дни.

Лена пришла домой, сварила немного супа из оставшейся каши и уселась чинить черные шелковые чулки. Ей надо торопиться. Ведь каждый день можно ожидать открытия эвакуации, а у ней еще много всяких дел. Надо зашить, заштопать, выстирать все то, что она возьмет с собой. За эту зиму они с мамой очень опустились, запустили себя. Но то была зима, мороз, а сейчас весна. Стыдно ходить грязной, оборванной, иметь грязные руки.

А главное, Лена – молодая девушка. Главное богатство девушки – это ее чистота душевная и телесная. Так говорила Лене вчера Розалия Павловна, когда они вечером беседовали, сидя вдвоем в комнате. Лена целиком соглашалась со словами Р[озалии] П[авлов]ны. «Твоя тетя Женя совсем по-другому к тебе отнесется, если ты приедешь к ней пусть с немногими старенькими вещами, но чистыми, заплатанными, заштопанными, если на одежде будут пришиты все пуговицы и вообще вид твой будет опрятный. Она только с уважением посмотрит на тебя и подумает про себя: „Эта девушка столько перенесла и все-таки сохранила человеческий вид”» – так говорила Розалия Павловна.

И Лене захотелось именно такой приехать к Жене и с первого же дня взять себе в привычку быть аккуратной во всем, чистой, опрятной. Лене захотелось одеться небогато, но со вкусом.

«Хороший человек никогда не полюбит девушку-неряху. Настоящие, хорошие мужчины в женщине ценят больше всего именно эти качества: чистота телесная и душевная. В комнате у девушки должен быть порядок, нигде не пылинки, все должно блестеть. На окнах занавески, пусть в заплатах, из самой дешевой материи, если они ослепительно чистые, белые, они оценятся дороже, чем самые дорогие, но грязные и порванные портьеры». Лена целиком согласилась и с этим.

К вечеру небо немного просветлело, а перед самым закатом выглянуло солнышко. Закат сегодня был очень красив, как будто огненные языки пламени лизали горизонт.

Сегодня Лена весь день, кроме хлеба, ничего не ела, но голод она чувствовала не так уж мучительно, потому что весь день просидела дома у себя на кровати и штопала чулки. Еще утром она сбегала за хлебом и в час его съела, потом принялась разбирать чулки, отобрала наиболее целые, те, что возьмет с собой, и принялась их штопать. Наштопала много.

Погода сегодня с утра была солнечная, но холодная. Вообще-то, тепло, но этот ледяной ветер пронизывает насквозь. К вечеру небо стало совсем чистое. Днем к Лене пришли из школы с извещением, что завтра в 12 часов собрание школьников старших классов. Лена расписалась, просмотрела список. Тамары не оказалось, зато Вовка был. Лена в душе как-то обрадовалась, завтра она снова увидит его.

Лена очень досадовала на радио, оно почти с 12 часов начало прерываться, потом был объявлен обстрел района, после объявления о прекращении обстрела начался концерт, но вдруг он оборвался, и радио замолкло. Интересно то, что Лена в продолжение обстрела не слышала ни одного залпа, ни одного выстрела. Правда, немного постреляли зенитки, но какой же это обстрел. Прямо странно. Завтра Лена решила после школы пойти с Тоней в эвакопункт, может, удастся что-нибудь узнать, потом купить хлеб и засесть снова на весь день за шитье, штопанье и т. п. Надо торопиться, неизвестно, когда начнется эвакуация, надо поскорей все привести в порядок и уложить все вещи, чтобы быть уже совершенно готовой к отъезду. Чтобы сразу же с открытием эвакуации, не теряя ни дня лишнего, записаться и уехать. Ведь ее единственная цель – как можно скорей попасть к Жене в Горький. Занятия начнутся только с 15 мая. Вероятней всего, что Лена уедет раньше. Питание, говорили, начнется с 8-ого. Это ее очень огорчало. Еще два дня она должна прожить на одном хлебе. А 300 гр. хлеба – это недостаточно, конечно, для того, чтобы не быть даже полуголодной. Но иначе нельзя. Лена строго рассчитала талончики и убедилась, что если она еще что-нибудь возьмет за эти два дня в столовой, то у ней будет перерасход крупы и она рискует остаться без обеда в школе, их об этом специально предупредили на собрании.

Что бы завтра открылась бы эвакуация. Тогда бы Лена 7-ого уже уехала бы и на один день сократила свое голодание. Но нет, это только мечты. Надо стараться не думать о еде, говорила себе Лена, чувствуя, как тошнота подкатывается к горлу и ощущается эта отвратительная пустота в желудке. Но не думать о еде, когда у соседей за стенкой шумит примус, гремит крышка кастрюльки. Лена слышит звон ложек и ножей и даже различает хруст отрезаемого хлеба.

Мучительно чувствовать голод и глотать тягучую слюну.

За ночь выпал снег, но сразу же растаял. Погода была пасмурная, тот же холодный ветер, но немного теплее. Утром Лена съела свой хлеб, почитала книжку. Напрасно Оля говорила, что книга неинтересная. Лене она очень понравилась. Как раз она больше всего любит такие книги, как эта, «В горах Сихотэ-Алиня». В 12 Лена пошла в школу. В кабинете директора состоялось собрание уч[ащих]ся старших классов (8, 9 и 10). Пришло всего 15 человек. Из тех, которых Лена знала, были Нина (Лена ошибочно назвала ее Тоней), Кузнецова Галя и Миша Ильяшев. Вовы не было. Собрание проводил сам директор. Он объявил, что вот с 15-ого начнутся занятия и на плечи старших школьников кладется вся работа по защите школы от налетов врага. Одним словом, они единственные защитники школы. Тут же он разместил всех присутствующих на звенья. Лена с Ниной попали в звено связи. Далее директор объявил, что уже с 8-ого мая все они будут проведены в приказе как бойцы группы самозащиты, а с 10-ого, с началом питания, они приступят к дежурству. Можно себе представить, какое впечатление произвели на Лену все эти новости. Питание начнется уже не с 8-ого, а только с 10-ого. А быть связистом, когда Лена едва держалась на ногах. Действительно, за последние дни Лена очень ослабла. Подняться теперь по лестнице на 4-ый этаж было теперь для нее делом весьма утомительным, требующим затраты последней энергии. На последнюю лестницу она едва вползала, цепляясь за перила. Если она выходила на улицу, а она старалась вообще выходить как можно реже, но уж если приходилось идти по улице, она старалась идти быстро, почти бегом, если идти медленно, ноги начинают заплетаться, того и гляди упадешь.