Джулия, несмотря на тревожные вести, искренне смеялась над его милыми шутками и презабавными домашними сценками, которые он изображал. Но когда Конор ушел, очень довольный, что Джулия заметно повеселела, слезы снова медленно закапали на ее подушку.

Прошло несколько дней.

Джулия посмотрела в зеркало, и сердце ее исполнилось радости и благодарности. Кроме тоненького белого шрама, который, как уверял ее доктор Рурк, скоро пройдет, на лице не осталось и следа от ее ужасного падения.

— Я просто не могу в это поверить, — повторяла Джулия, не отрывая взгляда от зеркала, — а я так боялась…

— Да, вы никак не хотели верить, что все будет хорошо, — сказала сестра Дрю. — Мне, честно говоря, жалко вашего молодого человека, которому попалась такая упрямая невеста.

Джулия положила зеркало на столик и, довольная, откинулась на высоко взбитые подушки. Хью обещал ее навестить. И сегодня вечером, прежде чем уснет, она сможет прижать к губам заветное опаловое кольцо — его кольцо. В ожидании счастья Джулия не заметила, как сестра, весело болтая, поправляла ее постель, убирала вещи на тумбочке.

— Конечно, он еще очень молод, но у него уже есть репутация. Возможно, он даже будет специализироваться на пластической хирургии. Он очень любит ездить за границу и изучать…

— А… так вы в него влюблены? — вдруг догадалась Джулия и сразу пожалела о своих словах, потому что сестра Дрю смущенно замолчала и щеки ее залил густой мучительный румянец.

— О, простите, — прошептала медсестра сдавленным голосом. — Я что-то стала много болтать и говорю лишнее. Да, кажется, вы правы. Наверное, это очень заметно, хотя, видит бог, я изо всех сил стараюсь скрывать свои чувства.

— Значит, он ничего не знает? — спросила Джулия.

Девушка посмотрела на нее, пораженная вопросом.

— Господи, конечно нет! Это все только усложнит, тем более что мы вместе работаем.

— Но вы, наверное, все-таки догадываетесь, как он к вам относится. Нравитесь вы ему? — с искренним интересом спросила Джулия. Она сама была так счастлива и все у нее складывалось так хорошо, что ей было грустно, если бы у сестры Дрю дело не кончилось счастливо.

— Ну, иногда мне кажется, что я ему нравлюсь, — застенчиво призналась сестра Дрю. — А иногда, знаете, он вообще меня не видит, как будто я стенка, особенно если попадается какой-нибудь интересный случай, как вот, например, у вас. Я понимаю, что так будет всегда, но я иногда ревную его к…

— Ко мне? — в изумлении воскликнула Джулия.

Сестра Дрю покачала головой и засмеялась, выравнивая покрывало на ее кровати.

— Да нет, даже не лично к вам, а к тому интересу, который он проявляет к вам, как к своей пациентке. Ведь нелегко терпеть, когда человек, который мне небезразличен, так носится с другой женщиной, пусть даже только с медицинской точки зрения.

На самом деле, подумала про себя Джулия, с Хью ей предстоят точно такие же проблемы. Ведь часть его сердца всегда будет принадлежать Лискулю, но этого она совсем не боялась. Это было в натуре Хью — любить и охранять то, что досталось ему по наследству, что по-настоящему дорого его душе, так же как и ее он станет беречь и любить всегда, потому что отдал ей свое сердце.

От этой мысли счастье охватило ее так, что, когда доктор Рурк заглянул в палату перекинуться с ней несколькими словами, она не сдержалась и, обхватив доктора двумя руками за шею, поцеловала в щеку, совсем смутив этим молодого ирландца.

— Я никогда не смогу отблагодарить вас в полной мере за то, что вы вернули мне жизнь! — радостно воскликнула она.

Именно в этот момент дверь отворилась, и в палату вошли Хью и сестра Дрю.

Глава 12

— На улице и правда заметно подморозило, — вежливо сказала Уна, направляя машину по заснеженной дороге к поместью. — Надеюсь, в нашем старом доме тебе не покажется холодно после уютной больничной палаты.

Джулия с тревогой посмотрела на нее, но Уна сделала вид, что занята резким поворотом.

Ее поведение, с тех пор как она заехала за Джулией в больницу, отличалось сдержанностью и формальностью. Конечно, это естественно, думала Джулия, но сердце ее сжималось от тоски. Уна, как мать, встала на сторону сына и взяла такой холодный тон. Но это же глупое недоразумение! Конечно, нелепо было так поддаваться эмоциям, но ведь доктор Рурк все понял правильно. Как только он оправился от первого смущения после ее поцелуя, то просто рассмеялся, понимая, чем вызвана такая горячая реакция Джулии.

Однако Хью этого, очевидно, не понял. Она даже сейчас вздрогнула, вспомнив злой, презрительный взгляд темных глаз. За ним маячило бледное, потрясенное лицо сестры Дрю, которая пыталась скрыть свои чувства за маской спокойствия и профессионализма!

Впоследствии Джулии все же удалось убедить ее, и даже без особого труда, что у нее не было никаких любовных посягательств на молодого белокурого доктора. А вот Хью даже не дал ей шанса объясниться. Испепелив ее горьким желчным взглядом, он резко бросил:

— Так вот почему ты отказалась принять мое кольцо, — и, развернувшись, гордо вышел из палаты.

Но теперь, вернувшись домой, она заставит его выслушать ее объяснение, твердо решила Джулия. У них еще будет время для выяснения отношений и примирения. С другой стороны, она изо всех сил старалась отмахнуться от этой мысли, может быть, он просто решил воспользоваться ситуацией и отказаться от их помолвки, которую все же в конце концов расценил как неравный брак?

— Ты замерзла, — сказала Уна чуть более мягко, увидев, что Джулия обхватила себя за плечи. — Мы скоро приедем, отогреемся у огня. Китти как раз складывала в камин уголь, когда я уезжала, она уверяла меня, что ты будешь «измучена холодом». Они со Стацией так ждут твоего возвращения, хотят устроить тебе сюрприз. Но я не стану тебе открывать секрет, а то Стация будет страшно разочарована.

Как Уна и предсказывала, в большом зале полыхал камин, весело потрескивая березовыми поленьями. На изящном столике с очаровательной кружевной скатертью был выставлен лучший фамильный фарфор, тарелки с сандвичами и огромный пирог причудливой формы, сверху на котором было неровно выведено желтоватым кремом: «С возвращением домой!»

Стация и Китти поджидали их в прихожей, как группа, встречающая высоких гостей. Круглое лицо Стации расплылось от счастья, когда Джулия тепло похвалила пирог.

— Китти тоже мне помогала, взбивала крем, — снисходительно призналась Стация. — У меня же кисть теперь болит, мне трудно мешать.

Китти счастливо подтвердила сказанное, энергично кивая головой, в восторге, что ее труды признаны и оценены.

— А надпись, это Стация писала. Надо признать, у нее здорово получаются такие штуки.

Обменявшись дипломатическими комплиментами в адрес друг друга, они удалились на кухню, предоставив Уне самой разливать чай.

«Наверное, Хью все еще сердится, — подумала Джулия, — раз даже не вышел меня встретить. — Она старалась подавить разочарование в своем сердце. — Как только он придет, я сразу же сама сделаю первый шаг к примирению. Пусть моя гордость будет задета — сейчас это неважно».

Вскоре к ним присоединился Конор, крайне довольный своей последней сделкой — он продал старый фермерский дом по баснословной цене. Оптимистически настроенный покупатель мечтает переделать старый дом под мастерскую по производству сувениров.

— Он собирается производить там эльфов из болотного дуба и гобеленовые картинки для заблудившихся туристов, — с удовольствием рассказывал Конор, выбирая себе сандвич побольше. — Лично я считаю, что те иностранцы, которые покупают эти жалкие поделки, получают, собственно говоря, по заслугам. Мне их не жаль. — Он слегка передернул плечами. — Представляете, он ко всему прочему собирается одеть этих эльфов в зеленые фетровые шапочки! Признаюсь, впервые в жизни во мне заговорила совесть, что и я приложил руку к такому отвратительному предприятию!