Что-то отвратительно хрустнуло, и здоровая туша без звука рухнула на пол. В комнате стало одним мертвецом больше.
Осатаневшие стражники вмазали меня в стенку, но дальше, почему-то, дело не пошло.
Капрал прохрипел мне в самое ухо:
— Еще пожалеешь, щенок, очень пожалеешь! — и стражники выволокли меня в коридор, мимо позеленевшего от страха канцелярского, тупо таращащего на трупы.
Стражники грубо потащили меня куда-то вниз, еще ниже. Ярость клокотала во мне, никак не отражаясь на замершем в гримасе отвращения лице. Колдун охмурил короля, да? Еще неизвестно, кто в этой парочке был главнее, кто заправлял! Фернадос определенно многого не знает, а вся надежда теперь была на него. Что-то он предпримет!
Солдаты задержались около низкой, лишенной окошка двери с тяжелым засовом вместо замка, несший факел капрал отпер ее и меня впихнули в темноту.
— У тебя есть время подумать, щенок! — рявкнул напоследок лысый и захлопнул дверь.
Они вероятно полагали, что тьма и одиночество должны смутить, испугать меня.
Совершенно зря полагали.
— А я мог бы тебя предупредить, если бы ты соизволил поговорить со мной! — призрак излучал раздражение и тревогу.
— Знаю, знаю! Я устал, Крабат, я ничего не соображал. Сможет Фернадос меня вытащить?
— Тут есть сложности. Я как раз хотел сказать, будь у меня время! Среди прибывающих магов есть адепт Тьмы. Без Меча ты перед ним беззащитен, если он поговорит с тобой, ты не сможешь устоять, и мне придется отбиваться черт знает от кого, потому что сам перепрятать Меч я не в силах.
— О, Господи! Я в полном дерьме.
— Не унывай. Они поняли, что ты им не по зубам и на время оставят тебя в покое, будут ждать своего могущественного союзника. Подождем и мы. Ночью я смогу что-нибудь предпринять.
В затхлой темноте каменного мешка я совершенно потерял чувство времени.
Ослепленное зрение рождало фантомы: перед глазами проплывали изменчивые тени, россыпи разноцветных искр, темные точки и яркие пятна. Чем сильнее я пытался вглядываться в детали, тем стремительнее кружился призрачный хоровод. Наверно, так и сходят с ума. Когда резь в глазах стала невыносима, я плюнул на все, на ощупь нашел место посуше, и постарался заснуть.
Как ни странно, сон пришел, а вместе с ним — видения, такие же странные и тревожно-загадочные, как и события яви.
Я не могу сказать, когда начался сон — по началу мне снились темнота и тишина.
Потом появилось ощущение пустоты, вернее — огромной пустой залы, стены были безнадежно далеки, а своды — высоки, я стоял в центре, под ногами был теплый песок. В этом месте было что-то знакомое, казалось, мелькни хоть лучик света — и я узнаю, где нахожусь. Это было почему-то важно — понять, что это за место, здесь должны были быть сводчатые каменные арки, грубо отесанные стены и неровный пол гигантской естественной пещеры. Она виделась мне подобием Канализации — огромная каменная труба, но откуда-то всплывали детали — резьба на уровне человеческого роста, горгульи-часовые около арок, сверкающие прожилки руды в черном монолите.
На мгновение образ всплыл в сознании. Как вспышка, мелькнуло прозрение и, не задержавшись, погасло, оставив неприятное беспокойство.
Я НЕ ДОЛЖЕН БЫЛ БЫТЬ ЗДЕСЬ.
Сон стремительно превращался в кошмар. Рядом со мной в темноте находилось что-то, и это что-то было огромно. Оно заняло собой почти всю пещеру, я знал, что оно движется во мраке, чувствовал, как оно близко.
И вдруг в ожившей темноте передо мной открылся глаз. Огромный золотистый глаз рептилии, казалось, он висит в пустоте, потому что представить себе такое большое существо я не мог. Должно быть, он светился изнутри. Я разглядел мельчайшие детали — сетку кровеносных сосудов, слабые пульсации зрачка, а потом глаз медленно моргнул.
Я отпрянул прочь и… проснулся.
Крабат утверждал, что снаружи только-только стемнело, хотя, по моему мнению, могло пройти уже три дня.
Мы готовились к прорыву.
Я пытался со слов Крабата понять планировку нижних этажей каземата, точность и быстрота действий могли иметь принципиальное значение.
По коридору кто-то прошел и я вздрогнул.
— Это обход, он проходит каждые час — полтора, кроме них на нижних ярусах никого нет, — успокоил меня призрак.
— А сколько им потребуется времени, чтобы сюда добежать?
— Минут пять — десять, я думаю, если они вообще заинтересуются шумом. Им придется ориентироваться на слух, местные сторожевые заклятья я погасил.
— Что худшее из ожидаемого?
— Расслабься! Максимум — ты свернешь не туда и тебе набьют морду.
— Ну, отлично.
— Главное — скорость, нигде не останавливайся. В колодец прыгай смело: там внизу вода, глубина — локтей шесть или больше, одно из немногих мест Канализации, используемое по назначению. Пара секунд падения — и ты в безопасности.
— Я там не задохнусь?
— Да брось ты! Вода проточная, воняет там даже меньше, чем здесь! Погоди минутку…
Призрак исчез и почти сразу появился снова.
— Стража устроилась в караулке, режутся в карты. Дадим им пару минут расслабиться, не так резво будут бегать.
Мы сидели в темноте и тишине, на этот раз я буквально кожей чувствовал, как пробегают секунды.
— Пора! — решительно заявил Крабат, я пригнулся и пару раз глубоко вздохнул.
Дверь с грохотом распахнулась в коридор, звякнул об пол сорванный засов, почти в тот же момент я вылетел наружу и, мигом сориентировавшись, стремглав помчался по узким проходам, отталкиваясь на поворотах от стен.
Система проходов и камер не возводилась по плану, похоже, она была построена гораздо позднее, чем надземная часть здания, и теперь довольно широко раскинулась под территорией королевского парка. Меня интересовало то место, где собранные по всем камерам нечистоты сливались в подземную речку, текущую по трубам Канализации. Крабат утверждал, что сточный колодец не охранялся и не запирался. Интересно почему?
Вид этого места вполне соответствовал моему понятию о застенках — закрытые двери, заплесневелые стены, редкие чадящие факелы. Почти у самой цели коридор спрямился, по бокам вместо дверей пошли толстые железные решетки.
Сначала я решил, что мне померещилось. В темноте за одной из решеток я разглядел смуглое перепачканное личико с неповторимыми чертами лесной нимфы, из-под слипшихся волос на меня смотрели большие, темно-зеленые глаза — я узнал бы их среди тысяч. Эти глаза округлились, узкая грязная ладошка прикрыла рот, и я окончательно потерял самообладание.
— Крабат! — для него здесь было слишком светло, мне пришлось потратить драгоценную минуту на затаптывание факелов.
— Ты спятил!!! — призрак аж зашипел от негодования. — Беги немедленно!
Из коридора донесся какой-то шум.
— Я ее здесь не брошу!
— Проклятье! У нас нет времени на героизм!
Призрак крякнул от досады и одним усилием вышиб половину прутьев. Девчонка не закричала, только всхлипнула негромко в темноте — человека, в которого каждый день швыряются кинжалами, такими вещами не испугаешь.
Нельзя было терять ни минуты. Не тратя времени на объяснения, я ухватил девушку за руку и рванул по коридору. Хвала Небу — она доверилась мне без расспросов.
Подобрав подол длинного платья, усыпанного цирковыми блестками, она во весь дух припустилась следом, звонко шлепая по камням босыми ступнями.
Сзади раздавались голоса, топот кованных сапог, но к колодцу — черному отверстию в кирпичном полу — мы добрались первые. Я взял девушку за плечи и подтолкнул к дыре.
— Прыгай, прыгай, не бойся!
И она без возражений прыгнула. Голоса раздавались совсем рядом, я глубоко вдохнул и скользнул вперед ногами в вонючую дыру.
Колодец был слишком узок для меня, пожалуй, если бы не склизкие стены, я позорно застрял бы на полпути к свободе, изрядно повеселив охрану. Внизу, в просторной трубе стремительно неслась подземная речка, от холода у меня чуть дыхание не остановилось. Я окунулся в воду с головой, но почти сразу вынырнул, отплевываясь и пытаясь сориентироваться в темноте — бледное пятнышко колодца уже почти исчезло из виду.
