Эриол тоже не подвел – тихо свистнув, с легкостью врубился в неподатливую плоть. Правда, на этот раз мне пришлось приложить определенное усилие, чтобы отсечь страшную пасть. И то – я не смогла перерубить ее полностью. Вернее, не успела, потому что выверна вдруг завыла, как простуженная сирена, мгновенно вздыбила все свои отростки… а это оказался почти десяток толстых, с две моих ноги, щупалец, достигающих, как потом оказалось, в длину почти двух с половиной десятков метров… опасно накренилась, располосовав крайним зубом мне левый рукав. И едва не оттяпала руку. Просто потому, что, как самая настоящая дура, решила уронить свою гигантскую башку прямо мне на макушку.

Спасло меня только одно – взметнувшееся перед самым носом щупальце, которое двинуло меня точнехонько в живот и отшвырнуло на тревожно всхрапнувшего демона. Не знаю уж, как он успел перехватить свою подбитую хозяйку прямо в полете… понятия не имею, как меня не размазало ни об него, ни о встречное дерево, хотя на том месте, где я только что стояла, взвился до небес целый спрут. Но факт в том, что все получилось. Даже более того – я ничего себе не сломала и не потеряла ни одной важной части тела. Только отлетела шагов на двадцать, отшибла копчик, вывозилась по самые уши в брызнувшей из раны крови и теперь благоухала, как мусорная куча, больше недели проведшая на жаре.

Как уж Лина не стошнило от этого дивного аромата, до сих пор не понимаю. Меня, например, вывернуло сразу – прямо там, неподалеку от истерично бьющейся Твари. Потом вывернуло снова, когда издыхающая гадина выплюнула из раззявленной пасти какое-то зеленоватое облачко. Правда, Лин, едва его увидел, аж взвился весь, после чего цапнул меня за шиворот и отволок шагов на десять, где заставил сидеть до тех пор, пока облачко не развеялось. Но мне в тот момент было не до того, чтобы обращать внимание на такие подробности – где-то с полчаса я могла только лежать и глухо стонать, не понимая, где я и что со мной.

Только когда мучительные спазмы и мутная пелена перед глазами начали наконец исчезать, а в голове зазвучали бодрые, но до ужаса виноватые голоса Теней, я запоздало сообразила, что это – всего лишь откат. Энергия смерти, которой меня окатило вместе со смердящими внутренностями.

«Вот поэтому маги и не могут здесь охотиться, – несчастным голосом сказал Ван, когда ко мне вернулся слух. – Твари, когда умирают, выделяют очень много энергии. Но усваивать ее способны лишь единицы. Ты – не некромант, Гайдэ, поэтому тебе так плохо. Энергия смерти неподвластна Иште. Но обычно боевые маги используют специальные артефакты, умеющие ее накапливать».

– Да на кой она им нужна? – задыхаясь, просипела я, ничком лежа на мягкой подстилке из светящегося мха.

«Сила всегда остается силой, сестра, какой бы знак ни имела».

«А если еще этот знак сменить с минуса на плюс…»

«Обычно так и делают, – согласился Ас. – Иначе от артефактов было бы мало проку. Но этот процесс требует времени, а полученная энергия все равно не такая, как сила, даруемая Алларом».

«Опять вы со своими богами… Ой, мама, роди меня обратно! Да когда ж это закончится?!»

«Нам жаль, – виновато вздохнули Тени. – Но чем больше Тварь, тем больше в ней силы. А ты со своим зубом, кажется, забираешь все, до чего можешь дотянуться».

«Да мне же не надо столько! Куда ее девать-то?!»

«А может, в Эриол направить? – озабоченно склонился надо мной Лин. – Вдруг ему все равно, какую энергию в себя затягивать? Если даже Теням за раз не управиться, то пусть он заберет немного больше, чем обычно».

– Эриол? – с сомнением переспросила я и опомниться не успела, как в правой руке возник изящный четырехгранный кинжал, испускающий призрачный голубоватый свет.

Но, как ни странно, мне почти сразу стало легче: пропала тошнота, противные мушки в глазах… вместе с Тенями, разумеется… а потом и силы начали возвращаться. И даже ушибленная грудь почти перестала болеть.

– Спасибо, Лин, – ошарашенно поблагодарила я, отпуская изогнутую рукоять и растерянно следя за тем, как Эриол медленно растворяется в воздухе. – Это действительно было очень кстати. Думаю, ты прав – кинжал забирает на себя излишки. И когда я им убиваю, и когда мне, как Иште, становится ее слишком много.

«Ты как? – заботливо спросил шейри. – Встать сможешь?»

– Постараюсь.

«Нам надо спешить, – беспокойно покосился по сторонам Лин. – Вдруг еще кто окажется поблизости? А ты ослабла».

– Иду. – Я с кряхтением поднялась на ноги. – Надо только узнать у ребят, какое место рубить у выверны, чтобы предоставить доказательства Фаэсу. С мелкими-то понятно: башку смахнул и ладно, а у этой что? Я такую дуру в город не потащу.

«Зубы ее собери, – со знанием дела посоветовал Ас. – В них много железа. Очень ценятся при ковке оружия и доспехов. Можно хорошо заработать».

«Да? А Фаэсу я что покажу?»

«Думаешь, он поверит, что ты большую выверну убила в одиночку?»

Я осторожно выглянула на поляну, где медленно затихала громадная Тварь и, мысленно поежившись при виде свившихся в комок щупалец, внутри которых я не выжила бы даже в рыцарском доспехе, поспешила отвернуться.

«Хорошо, попробую их отковырять. Но учти: если от меня еще неделю будет вонять, как сейчас, в следующий раз такую сволочь вы будете убивать сами».

«Теперь у нас хватит сил, – тихо рассмеялись Тени, буквально лучась нерастраченной энергией. – Будь уверена: в следующий раз мы отправимся на охоту действительно вместе».

Новое утро я впервые за полгода встречала в нормальной постели, в нормальном доме и имея нормальную крышу над головой. Никакого ветра, никаких тебе комаров. Господи, какое счастье! Наконец-то ночую как человек!

Спала бессовестно долго – почти до полудня, но и вымоталась вчера так, как уже давно не случалось. Сперва с мелочью долго возилась, потом оттаивала ее после подвигов Лина, а под конец умучилась, выковыривая у последней Твари зубы (все триста сорок шесть!), чтобы потом подсунуть умелому кузнецу. Вдруг и правда получится? Вдруг доспех станет на порядок прочнее? Да и шлем пора сменить…

Потом я еще часа два потратила, чтобы отчистить доспехи. Затем под бдительным присмотром шейри искупалась сама. Наконец собралась в обратный путь и, только выехав на дорогу, сообразила, что провозилась до позднего вечера.

Сладко потянувшись, я против воли улыбнулась, вспомнив лицо давешнего стража, когда он увидел, как мы с Лином несемся к медленно закрывающимся воротам. Ох, как же чудно отвисла у него челюсть и как ошарашенно замерли на своих местах караульные, когда мы в самый последний момент влетели в ворота. Здороваться не стали – виделись с утра. Просто проскочили мимо, царапнув боками окованные железом створки. И тут же поспешили в свой временный дом – отмываться, отчищаться и отдыхать. Причем сперва я целых полтора часа отдирала с боков шейри присохшую кровь, познавая работу конюха и мойщика машин одновременно, а уже только после этого потащилась к себе.

Уже наверху выяснилось, что госпожа Берон заранее велела слугам натаскать в мою персональную «ванну» горячей воды. И пускай ложились Бероны довольно рано, пускай вода в бадье успела остыть, но для меня – чумазой и растрепанной – даже это показалось верхом блаженства.

И вот теперь я наконец проснулась, в кои-то веки потянулась, нежась от мысли, что могу делать это в свое удовольствие. Сладко зевнула, разметалась по постели… и чуть не подскочила, когда ткнулась пятками во что-то мохнатое, теплое и очень большое.

– Лин! – чуть не сплюнула я, когда поняла, что развалившаяся у меня в ногах туша принадлежит наглому демону. – Е-мое! Договорились же!

Громадный черный зверь, лишь отдаленно напоминающий симпатичного котика, вяло пошевелился и положил тяжелую морду на мои ноги. Причем морду зубастую и отнюдь не милую. Увидишь такую где-нибудь посреди Харона – за сердце схватишься. А если успеешь рассмотреть гибкое тело, у которого на спине виднеются зачатки крыльев, мягкий черный мех, под которым бугрятся мышцы, и когда прямо на твоих глазах из этих массивных лап, каждая из которых с легкостью свернет шею годовалому бычку, выстреливают острые когти… Надо думать, что в первый момент я обмерла. А когда первый шок прошел, довольно чувствительно пихнула его в бок.