Слуга, слонявшийся поблизости, опрометью бросился выполнять приказание своего хозяина.

— А вы, лейтенант, распорядитесь спустить шлюпки, я еду на берег.

— Будет выполнено, капитан, — почтительно фамильярно отвечал помощник, старый соратник Картье в его морских похождениях. — Если я не ошибаюсь, — он лукаво подмигнул, — вам готовится достойная встреча. У этих краснокожих, несомненно, есть природное чутье.

— Они обладают тем, чего вам всегда недоставало, любезный друг, — отпарировал Картье. — Однако поторапливайтесь с шлюпками. На ваших остротах я далеко не уеду.

Пока шлюпки спускали на воду, Картье с интересом следил за происходящим на берегу. Его помощник не без основания упомянул о торжественной встрече. В селении наблюдалось сильное движение. Между вигвамами сновали женщины, бегали с визгом и криками дети, мужчины группами стекались к берегу. До корабля доносились их возбужденные гортанные голоса, перекликавшиеся между собой.

Когда шлюпки французов уткнулись в прибрежные камни, на берегу уже собралась внушительная толпа индейцев. Часть из них, как только Картье и его спутники вступили на землю, начала ритмичный танец, исполненный непередаваемой грации, сопровождая его пением. Остальные подхватили напев.

— Не правда ли, они очаровательны? — ухмыльнулся в свои пышные усы помощник, следовавший за Картье. — Но, создатель, к чему весь этот шум?

— Терпение, лейтенант, терпение, — сохраняя на лице торжественное выражение, отвечал Картье. — Вообразите, что это не ваши уши, а уши его величества Франциска I и что почести, расточаемые нашими гостеприимными хозяевами, направлены в его адрес.

Тем временем от толпы отделилась небольшая группа, во главе которой выступал пожилой, но крепкий и статный индеец. Пышный головной убор и та почтительность, с которой расступались перед ним его соплеменники, не оставляли сомнений в его высоком сане.

Приблизившись к французам, предводитель индейцев остановился. Пение и пляски немедленно прекратились. Тогда вождь заговорил. Он торжественно произносил непонятные европейцам слова. Индейцы с вниманием прислушивались к речи своего главы. Когда он кончил, они разразились криками одобрения. Затем вождь приложил руку к животу, а потом протянул ее в сторону селения.

— Надеюсь, капитан, — не утерпел снова лейтенант, наклонившись к уху Картье, — вы не откажетесь от угощения, которое столь любезно предлагает нам этот почтенный человек. Во всяком случае из всей его речи я понял только заключительный весьма красноречивый жест. Итак, последуем за ним и посмотрим, чем нас будут потчевать.

Картье сделал вид, будто он не слышал легкомысленной болтовни своего помощника. Хотя он ничего не разобрал из того, что говорил вождь, ему было ясно, что речь старого индейца была дружелюбной. Подвижное лицо капитана осветилось покровительственной улыбкой, он с внушительным видом шагнул вперед и начал ответное слово.

Выразив благодарность за приветливую встречу, Картье с места в карьер объявил все окружные земли владением французской короны и выразил уверенность, что вождь и все его соплеменники будут счастливы приобщиться к истинной, христианской религии.

— Довольно вам коснеть в язычестве! — с пафосом воскликнул он.

Едва Картье произнес эти слова, несколько человек отделились от его свиты и, подойдя к толпе, начали раздавать медные крестики, предварительно поднося их к губам ни о чем не догадывавшихся индейцев. Вождю крестик вручил собственноручно сам капитан.

Пока длилась эта церемония, из лодки был вынесен большой деревянный крест, на котором крупными буквами выделялись слова: «Эта земля принадлежит королю Франции Франциску I». Крест водрузили на берегу и надежно закрепили камнями.

Вождь с невозмутимым выражением лица наблюдал за действиями пришельцев. Он терпеливо ожидал. Когда крест, наконец, был укреплен, предводитель индейцев повторил свой жест, приглашающий прибывших следовать за ним.

В центре селения перед самым большим вигвамом горел яркий костер. Приблизившись к нему, старый вождь опустился на землю, сделав знак, предлагавший гостям последовать его примеру. При этом он показал справа и слева от себя.

Французские офицеры не замедлили занять указанные им места. Вслед за ними расположились вокруг костра и все остальные. Наиболее уважаемые представители племени сидели, все прочие тесным кольцом окружили сидящих.

В руках старого вождя появилась деревянная трубка, набитая не то травой, не то листьями коричневого цвета. Ловким движением он извлек из костра небольшой уголек, положил его в трубку и несколько раз затянулся, выпустив затем изо рта голубоватый клуб дыма. Сделав три или четыре затяжки, вождь передал трубку Картье, знаками предлагая ему проделать то же самое.

Изумленный Картье хотел было отказаться, но вовремя сообразил, что церемония, в которой ему предлагали принять участие, имела какое-то символическое значение, и не стал нарушать ее. Подражая предшественнику, он взял трубку и затянулся. Вдохнув в себя изрядную порцию дыма, он ощутил во рту и в носу неприятное жжение и щекотание, какое бывает, когда разгрызешь зернышко перца. Огромным усилием воли Картье сдержал готовый уже вырваться кашель и дрогнувшей рукой отдал трубку соседу. Лицо его побагровело, на глазах невольно выступили слезы. Стараясь сохранить достоинство, он привычным жестом разгладил усы и бороду, чтобы хоть как-то прикрыть лицо.

Тем временем трубка совершала свой путь вокруг костра, пока не достигла лейтенанта. С ним произошло то же самое, что и с его начальником, который с тайным злорадством наблюдал за мучениями своего товарища, постоянно донимавшего его насмешками и остротами.

После того как традиционная трубка была выкурена, завязалась неторопливая беседа. Картье пытался втолковать индейцам, как могуществен французский король, которого он здесь представляет, и как будут счастливы индейцы, находясь под его покровительством, сулил им всяческие блага. Те в свою очередь изъявляли готовность заключить дружбу с чужеземцами. Весь разговор происходил при помощи знаков и выразительной мимики.

В заключение Картье, уже прощаясь, обвел рукой селение, подразумевая все окружающие земли, и спросил у вождя, какое название носит его страна.

— Канада, — с готовностью ответил тот, полагая, что пришелец спрашивает, как на его языке зовется селение.

— Вы заметили, лейтенант, — задумчиво сказал Картье помощнику, когда они уже садились в шлюпку, — мы уже не в первый раз слышим это слово. Ниже по реке туземцы говорили то же самое. Очевидно, вся эта страна называется Канада.

Обширные плодородные земли, открытые французским мореплавателем Жаком Картье и его спутниками в северной части североамериканского материка в тридцатых годах XVI века, первоначально получили название Новой Франции, а впоследствии стали именоваться Канадой. Так вследствие ошибки Картье слово «канада» (или «каната»), означавшее на индейском языке селение, распространилось на всю огромную территорию лежащую к северу от Соединенных Штатов Америки.

Цветущий полуостров

 Губернатор острова Пуэрто-Рико Хуан Понсе де Леон в волнении ходил по веранде своего дома, нервно похлопывая хлыстом по ботфортам.

Он только что возвратился из поездки на дальние плантации и на обратном пути чуть не загнал лошадь.

Да и как мог он оставаться спокойным, в который уже раз выслушивая рассказы стариков индейцев о чудесном Бимини, острове вечной молодости, Святая Мария! Окунуться в волшебный источник, возвратить утраченную юность, горячую кровь, крепость мышц, гладкую кожу. Пальцы Понсе де Леона невольно потянулись к лицу и разгладили глубокие морщины. О, если бы найти этот остров, какое это было бы великое счастье!

Если верить рассказам местных жителей (а де Леон им верил), остров Бимини, на котором бьет источник вечной молодости, где-то совсем недалеко. Искать его следует в северном направлении от Пуэрто-Рико. Почему бы не попытаться это сделать?