Которые, увидав, кого везут в клетке, в лучшем случае выкрикивали в их

адрес оскорбления и угрозы а в худшем — норовили запустить в 'телегозак'

чем-нибудь тяжёлым.

Нар с Элдуисаром к происходящему вокруг, казалось, были равнодушны.

Нар угрюмо молчал, изредка поглядывая по сторонам. Остроухий ехал, низко

опустив голову. Со стороны казалось, что он в отчаянии. Но на самом деле

Дивный не переставал инструктировать Машу, а та, в свою очередь, тесно

прижавшись к своему 'жениху', шёпотом передавала их ему.

До Вити, честно говоря, инструкции доходили с трудом, потому как дорога

была не очень ровная, подвеска у повозки, на которой они ехали,

естественно, не было вообще, поэтому и так прижавшуюся к парню девушку

постоянно бросало на него, прижимая ещё сильнее.

Витя за всю свою жизнь не получал столько женской ласки, сколько за

полчаса пути до города. Временами, когда повозку на очередном ухабе

бросало особенно сильно, ему да же казалось, что, может быть — то, что

отряд задержали — это здорово.

Маша, видя, как несерьёзно её спутник относится к происходящему,

медленно, но уверенно доходила до белого каления. Хотелось отвесить ему

хорошую оплеуху, но это не вписывалось в 'легенду', которой надо было

придерживаться, да и ударить было нечем — руки-то связаны. В конце-концов

девушка легонько укусила 'любимого' за ушко, после чего пообещала, что

если тот не перестанет витать в облаках, следующий раз она отгрызёт ему

ухо полностью.

Витя посмотрел в бешеные глаза девушки и понял, что это не шутка.

Пришлось сосредоточится.

Между тем отряд в сопровождении всё увеличивающейся толпы зевак, явно

недружественно относящихся к пассажирам клетки, въехал в гостеприимно

распахнутые городские ворота.

Надо сказать, город, названия которого Маша с Витей так до сих пор и не

узнали, весьма разительно отличался от самого крупного поселения этого

мира, виденного ими до сих пор — то есть от Малых Соток.

Отличия начинались прямо с городской стены. Здесь это действительно

была стена, а не частокол из брёвен. При взгляде на данное сооружение,

достигавшее высоты трёхэтажного дома, сразу становилось ясно, что 'враг не

пройдёт'. Ну, или по крайней мере, не выйдет обратно. То есть слинять

отсюда так же легко, как из бандитской деревни, не выйдет. К такому выводу

парень и девушка пришли, не сговариваясь. Что не добавило им оптимизма.

За стеной тоже было всё 'не так'. Мощёная брусчаткой улица была шире, и,

как ни странно, грязнее, чем в маленьком городке. Создавалось в

впечатление, что посланцы Ордена угодили сюда в разгар забастовки

дворников.

Но для горожан, похоже, подобная антисанитария была в порядке вещей.

На грязь и кучи мусора они не обращали особого внимания, а вот на клетку с

эльфом и гномом… Маша даже подумала, а не навещали ли недавно город

местные 'двойники' Элдуисара и Нара, и не натворили ли они тут чего-

нибудь… эдакого.

По мере продвижения процессии сопровождающая её толпа народа всё

увеличивалась, и составляющие её люди были настроены, мягко говоря, не

очень дружелюбно. Причём вся агрессия была направлена в сторону

пассажиров клетки. На едущих в повозке позади юношу и девушку никто не

обращал внимания.

Маша набралась смелости и поинтересовалась у идущего рядом воина, а не

кинется ли толпа на пленников, прежде чем их довезут до… в общем, куда их

там везут. В ответ на что тот просветил девушку относительно местных

законов.

Оказывается здесь участники, и особенно, зачинщики беспорядков всего

лишь проведенной в 'обезьяннике' ночью да денежным штрафом не

отделаются. На следующее утро их будет ожидать эшафот на Главной

площади. А желающих на него попасть как-то не очень много… Так что

можно быть спокойными. Пошумят-пошумят, но закон нарушать не будут.

Иначе вместо зрителей завтрашнего зрелища легко могут превратиться в

участников.

Момент про 'завтрашнее зрелище' девушка не поняла, но уточнять не

решилась.

В общем, всё вышло так, как и говорил стражник. Не смотря на

агрессивный настрой толпы, повозки и их пассажиры благополучно

добрались до места назначения. Коим оказалось то ли большое здание, то ли

маленький замок на той самой Главной площади. Хотя, конечно, могло

оказаться, что эшафоты с плахой и виселицей, по которому Маша опознала

местную достопримечательность, имелись и в других местах этого славного

городка.

Прогрохотав по булыжной мостовой, повозки нырнули в арку в стене этого

самого здания, и остановились в окружённом мрачными стенами узком

внутреннем дворике, похожем на каменный колодец. Закрывшиеся двери

отсекли бушующую на площади толпу.

Здесь задержанных разделили. Эльфа с гномом 'под прицелом' снова

доставших свои жезлы людей в балахонах и в сопровождении усиленного

конвоя повели к большой окованной железом двери в противоположной

входу стене дворика, а Машу с Витей провели в небольшую неприметную

дверь в правой стене. Там их передали внутренней охране. Местные

охранники отличались от воинов группы задержания прежде всего

габаритами. Создавалось впечатление, что их откармливали специально,

чтобы они своими жирными телами закупоривали узкие коридоры здания

так, чтобы конвоируемые не могли убежать, протиснувшись между

охранником и обшарпанной стеной. Кроме того, оружие и доспехи у этих

толстяков были похуже. Это понятно: они ведь имели дело, как правило, с

безоружными. И потому даже такие не очень качественные защита и

вооружение были избыточными.

По запутанному лабиринту узких коридоров и лестниц землян провели на

второй этаж, где и развели по двум находящимся рядом кабинетам.

Маше достался правый. Хорошо это было, или плохо, она не знала. Может,

у попавшего в соседнюю комнату Вити условия были лучше, а может — хуже.

Первое, что бросалось в глаза при входе в 'Машин' кабинет — это большой

стол посредине помещения. За ним на стуле с высокой спинкой восседал

человечек без особых примет. Впрочем, если бы даже таковые приметы и

имелись, разглядеть их со своего места, находящегося, естественно,

напротив дознавателя, у девушки особых шансов не было. Так как прямо ей в

глаза бил свет из зарешеченного окошка, находящегося строго над головой

хозяина кабинета. Зато её лицо в этом свете видно было превосходно.

В левом углу кабинета имелся столик поменьше, за которым восседал

человечек, вполне могущий сойти за отца или старшего брата маленького

'крысёныша', встреченного путниками в разбойничьей деревне. По крайней

мере, внешнее сходство было разительным.

На столике перед 'старшим крысом' имелись чернильница, перо и солидная

стопка бумажных листов.

Отвлекло девушку от знакомства с окружающей обстановкой лёгкое

покашливание дознавателя.

Когда Маша повернула голову, тот жестом указал на жёсткий неудобный

табурет напротив себя, и, дождавшись, когда она усядется, приступил к

допросу.

Уже через час Маша во всех подробностях представляла, как себя

чувствует выжатый лимон. А конца-края этим мучениям видно пока не было.

Вопросы сыпались один за другим, причём иногда следующий вопрос

вытекал из ответа на предыдущий, а иногда его тема была очень далеко от

того, о чём спрашивалось до сих пор. Некоторые вопросы повторялись по

нескольку раз, то слово в слово, то с чуть-чуть изменённой формулировкой.

'Крыс' в углу быстро строчил пером, иногда от старания даже высовывая

язык. Но стопка исписанных листов перед ним не росла. Так как эти листы