Призраки, как известно, не воняют. А вот в реальности нового персонажа
были сомнения…
— Голограмма, — хмыкнула она, легонько толкнув локтём в бок своего соседа
по лавке
— Угу…, - скептически буркнул тот, расширившимися глазами уставившись
на место, где только что прошёл незнакомец. Маша проследила за его
взглядом, и, вздрогнув, инстинктивно отшатнулась подальше от
приближающегося ходячего кошмара, прижавшись при этом бедром к и не
подумавшему отодвинуться парню. Было от чего прийти в ужас: На полу на
месте, где вот буквально только что были два вполне живых человека,
медленно оплывали, растекаясь грязной лужей, два бугорка неопределённой
формы — один больше, а второй, соответственно, меньше, покрытые
неприятной пузырящейся слизью. Со стороны кухни послышался хлопок.
Это разъяренная хозяйка, выскочившая за своими обидчиками с большой
скалкой в руках, мгновенно оценила обстановку, побледнела, резко
затормозила, и снова скрылась за моментально захлопнувшейся дверью.
Зрелище впечатлило даже не очень впечатлительного гнома, который
побелевшими пальцами судорожно вцепился в рукоять своего любимого
молота. Невозмутимым остался только дроу, сидевший прямо, словно
проглотив один из своих мечей, и неподвижным взглядом уставившийся в
зависшего перед ним дракончика. Происходящее вокруг, похоже, его
нисколько не интересовало.
Тем временем загадочная фигура наконец подошла вплотную, и уверенно
уселась во главе стола.
Причём Витя точно помнил, что там не было ничего, на чём можно было
бы сидеть. Лавок возле стола было только две — на одной расположился он с
Машей, на другой — гном с эльфом. Можно, конечно, было предположить, что
незнакомец, подобно герою одного известного мультика, ходил по свету с
приклеенной к заду табуреткой, но, поразмыслив, эту версию парень отверг.
Слишком просто и несолидно.
Ужасно хотелось встать и посмотреть, сидит ли подошедшее чудо-юдо на
чём-то, или висит в воздухе, а если сидит, то на чём? Однако желание ни за
что не вставать, никуда не идти и вообще не привлекать к себе внимания
оказалось сильнее.
За столом, как и теперь уже во всём постоялом дворе, воцарилась тишина…
Два человека, два нелюдя, и один… непонятно-кто-в-капюшоне сидели
неподвижно, как статуи самих себя. Над столом, на уровне лиц сидящих,
словно маленькие язычки пламени, парили четыре дракончика, бросая
вокруг разноцветные отблески. Разноцветные — потому что все они были
разного цвета. Дракончик эльфа, например был зелёно-голубым. Только что.
А вот сейчас стал тёмным, почти чёрным… А теперь снова зелёно-голубым…
И так постоянно с частотой мига в три. У гнома дракончик был коричневый,
но почему-то с серебристыми крылышками. Странное сочетание цветов,
конечно, но по сравнению со странным пришельцем, с костлявой руки
которого сорвалась данная симпатичная крылатая рептилия, эта странность
такой уж особо большой не казалась. Дракончик, висевший напротив Вити,
был красно-чёрным. Причём цвета не менял, как и его собрат, зависший
напротив гнома, что, наверное, должно было говорить о постоянстве этой
пары. Зато 'Машин' дракончик переливался всеми цветами радуги,
непрерывно меняя свою окраску, так что при взгляде на него сразу
вспоминалась известная поговорка, объясняющая, что именно желает знать
каждый охотник больше всего на свете. 'У меня — самый гламурный!' — гордо
подумала Маша, которой показалось, что, когда сидящий напротив дроу
бросает взгляд на висящее перед ней радужное создание, в его больших
глазах вспыхивает неяркий красноватый огонёк зависти.
'Нет! Ну нельзя же быть таким завистливым! Вон, посерел даже!', -
подумала девушка, но тут же поняла, что ошиблась. Сидящий перед ней
Тёмный эльф просто снова превращался обратно в Светлого. Через
несколько минут за столом опять сидел остроухий блондин, чем-то
отдалённо смахивающий на Сергея Зверева. Он озабоченно оглядел себя с
головы до ног, смахнул с вновь позеленевшей куртки несуществующую
пылинку, и потянулся к рукояти висящего на поясе кинжала.
'Ой! Сейчас что-то будет!', - подумала Маша. И не ошиблась. Правда,
произошло совсем не то, чего она ожидала. Эльф принялся невозмутимо
выковыривать кончиком кинжала грязь у себя из-под ногтей. Хотя, насколько
Маша могла видеть, грязи под длинными красивыми ногтями
Перворожденного не наблюдалось. Наверное, потому, что подобную
процедуру он выполнял регулярно.
Витя, поглядев на Светлого, взглянул на свои руки, и на всякий случай
спрятал их под стол. За ногтями он особо не следил никогда, а сейчас, так и
подавно. Так что его не очень чистые пятерни не шли ни в какое сравнение с
холёными ручками Перворожденного, которым могли бы позавидовать
многие земные красавицы.
Зато гном своих не очень красивых, зато здоровенных и сильных ручищ
отнбдь не стеснялся. Хватку на рукояти молота он к этому времени чуть-чуть
ослабил, так что к его большим волосатым пальцам начал возвращаться
естественный цвет.
Маша поглядела- поглядела на ковыряние эльфа, и сама решила не терять
времени даром. Сняв с плеча элегантную дамскую сумочку, без которой,
сами понимаете, женщине — никуда, она покопалась там немного, и с
торжествующим видом выложила на стол самый настоящий маникюрный
набор. С напильничком, щипчиками, ножничками, и еще всякими разными
инструментами, о назначении которых сидящие за столом представители
мужского пола имели весьма туманное прдставление. Вот тут уже, что в
глазах эльфа промелькнула зависть, показалось не только Маше, но и Коле.
Продемонстрировать свой набор в действии девушке не удалось. Существо
во главе стола прервало затянувшуюся паузу.
— Да… Неисповедимы пути Судьбы, — голос, произнёсший эти слова, был,
несомненно, мужским, только очень тихим и практически лишённым
интонаций.
— У нас говорят: 'Неисповедимы пути Господни', - автоматически поправил
его Витя, тут же сам испугавшийся своей смелости. От девушки пришлось
отодвинуться, так как коленки противно задрожали, а дрожащие коленки -
это не та часть тела, которой следует прижиматься к даме.
— Это одно и то же, — равнодушно ответил голос из тьмы под капюшоном. И
после недолгой паузы продолжил: — Судьба свела воедино Полукровку,
Изгнанника, и целых двух Изменяющих. Любопытно будет посмотреть, что
из этого получится… Да… Очень любопытно…, - существо внезапно прервало
свою неторопливую речь, и его скрытая капюшоном голова повернулась
направо. Все дружно глянули туда, куда были устремлены глаза незнакомца.
Если они у него, конечно, были… Оказалось, что глядел он под стол, под
которым только что так приятно пообщались молодые люди. Там, в темноте,
которую не мог разогнать не очень яркий свет то тут, то там развешанных по
стенам заведения масляных светильников, ярко горели два огонька: зелёный
и красный. Существо в балахоне повелительно подняло руку. Огоньки
дрогнули, увеличились в размерах, приближаясь…
И из под стола показалась мохнатая морда того самого белого то ли пса, то
ли волка, о котором мы уже знаем из подстольной беседы Маши и Вити.
Животное пролезло под лавкой, затем, поджав хвост, осторожно подошло к
протянутой руке незнакомца, и уселось на пол прямо под ней. Зелёный и
красный огоньки при ближайшем рассмотрении оказались его глазами,
которые почему-то в темноте светились разным цветом, хотя на свету были
абсолютно одинаковыми.
— Это твой вэйл, девица? — поинтересовался незнакомец, не опуская руки и
не поворачивая головы.
— Если этот белый пёс — вэйл, то нет, — не мой. Просто привязался по
