— Завтрак не займёт у нас больше десяти минут, — продолжил Ноэл. — Потом Дел поедет вместе с Алеком и проверит его теорию, а мы их подождём и соберём вещи.

— Подождём? — спросила Линда. — Куда уезжает Дел?

Пока Ноэл всё объяснял, Дел начала извлекать из багажника машины, заваленного одеялами, коробками и инструментами, коллекцию консервных банок. Монгрел смотрел на неё умоляющим взглядом Росс исчез за фургоном (Верли была уверена, что ему нужно было в туалет), а Алек через некоторое время подошёл к Дел и спросил её, собирается ли она брать ружьё с собой.

— Да, — ответила Дел. — И Монгрела тоже. — Она выпрямилась, прижимая к своей великодушной груди четыре слегка помятые консервные банки с разорванными этикетками. Потом она пристально посмотрела на Алека, приподняв бровь и прищурившись. — Но с ним поеду я, — сообщила она ему. — А ты будешь за рулём, ясно?

Верли прислушивалась, и ей пришла в голову мысль, которая её напугала, — что Дел, возможно, тоже не была удовлетворена поведением Алека. Или она просто не доверяла его меткости? Конечно, он выглядел довольно неряшливо и у него были не совсем хорошие манеры, но если бы он представлял какую-то опасность, то к данному моменту это наверняка стало бы очевидным.

О боже, подумала Верли. Это действительно ужасно. Какая ужасная ситуация. Мне это совсем не нравится.

— Может быть, мне следует поехать с тобой, Дел, — предложил Ноэл. Видимо, он тоже уловил смысл замечания Дел, потому что он явно чувствовал себя не в своей тарелке и нервно теребил ухо. — Я хочу сказать, что если ты считаешь, что тебе может понадобиться подкрепление…

— Нет! — Линда была явно напугана. — Ты не можешь этого сделать, Ноэл. Ты же согласился с тем, что семья не должна разделяться!

— Да, я знаю, но…

— Что подумают дети, когда они проснуться и обнаружат, что тебя нет?

— Этого не будет, — сказала Дел. Она подошла к тому месту, где стояла Верли, и неожиданно для себя Верли обнаружила, что она держит в руках три банки консервированных бобов и одну банку собачьего корма. — С нами всё будет хорошо, да, Алек? Я намного больше беспокоюсь из-за вас.

— Из-за нас? — Ноэл казался озадаченным.

— Я же возьму ружьё, — пояснила Дел.

— Ах, это.

— Нам не нужно ружьё, — твёрдо сказала Линда. — Мы прекрасно обойдёмся без него. Мы всё равно не умеем стрелять. — Она шагнула вперёд и вытянула руку, собираясь освободить Верли от её ноши. — Что вы собираетесь с этим делать, Верли? Разогреть их на походной плите?

— Э-э-э… я не уверена…

— Я могу развести огонь. Вскипятим воды для чая.

— Тише! — Резкий возглас Алека прервал их отрывочный разговор. — Послушайте! Что это?

Все перестали говорить. Сквозь щебетание невидимых птичек и тяжёлое дыхание Монгрела. Верли показалось, что она услышала отдалённый шум — какое-то гудение…

— Это машина? — спросил Ноэл.

—  Ш-ш-ш.

Это была машина. Они ясно различали шум двигателя. Неожиданно вновь появился Росс и направился к ним по высохшей траве и разбросанным придорожным камням.

— Кто-то едет! — сказал он.

— Откуда? — Ноэл вертел головой из стороны в сторону. — Не могу определить.

— С севера, — объявила Дел. — Я вам точно говорю.

— Вот! — указала Линда. Далеко, у самого горизонта виднелся тонкий луч света. Возможно, фары — или сияние первых лучей солнца, отразившихся на хромированной поверхности. Прищурившись, Верли обнаружила, что она может различить красный цвет и даже форму автомобиля по мере его приближения. Дел поспешила к своей машине.

— Я помашу полотенцем, — сказала Дел. — Остановлю их.

— Уйди с дороги, Росс! — Верли с тревогой смотрела, как её муж широким шагом направился к разделительной полосе, словно собираясь бросить вызов приближавшемуся автомобилю. Он бросил на неё нетерпеливый взгляд и вновь внимательно посмотрел на дорогу — долгим, оценивающим взглядом, — прежде чем покинуть проезжую часть.

— Немного похоже на грузовик, — заключил он.

— Боже, неужели это скоро закончится? — спросила Лиза, не обращаясь ни к кому в частности. Теперь можно было с уверенностью сказать, что по дороге ехал грузовик, с большой решёткой, торчащими из крыши антеннами, затемнённым ветровым стеклом и ярко горящими фарами. Их свет потерял свою силу и казался бледным и слабым в розоватой утренней дымке. Ноэл начал размахивать руками. Дел неистово махала потрёпанным зелёным полотенцем, словно пыталась отогнать кур.

Верли обнаружила, что она подняла руку, словно полицейский.

— Стойте! — крикнула она.

Но грузовик не остановился. Через мгновение он оказался рядом с ними и с грохотом промчался мимо, обдавая их волной горячего воздуха. Он ехал так быстро, что Верли не смогла рассмотреть человека сидевшего за рулём. Однако она заметила, что кроме водителя в машине никого не было.

— Подождите! Подождите! — кричала Линда.

— Вот мерзавец! — Дел с яростью швырнула полотенце на землю. Алек казался ошеломлённым. Верли почувствовала, как глаза защипало от слёз — она явно слишком мало спала этой ночью, — и быстро сморгнула их.

— Ну и люди, — Ноэл с отвращением покачал головой. — Разве он не видел, что нам нужна помощь? Или ему всё равно?

— Скорее всего, он просто тупой, как чурбан, — со злостью произнёс Росс. — Проклятье!

— Он никуда не приедет, — пробормотал Алек.

— Что?

— Он никуда не приедет. — Алек ссутулился, засунув руки в карманы джинсов. — В конце концов, он собьётся с пути. Получит то, что заслуживает.

— Ну, ладно, — философски произнесла Дел. — На свете полно ублюдков. Некоторые понесут наказание за свои поступки, а некоторые нет.

Она глубоко вздохнула и осмотрела удручённые лица, окружавшие её.

— Итак, что мы будем делать? Разведём костёр или воспользуемся походной плитой? Лучше нам поторопиться, а то время обеда настанет раньше, чем мы успеем позавтракать. Шум двигателя удалявшегося в южном направлении грузовика медленно затихал и вскоре пропал вовсе.

Кол Уоллас проснулся раньше, чем прозвенел будильник. Он поставил его на семь часов, просто на всякий случай, но он проснулся раньше половины седьмого, как обычно. Прошло восемь лет с тех пор, как он ушёл на пенсию, но он до сих пор не мог избавиться от старых привычек. Он всегда просыпался к шести пятнадцати утра. Даже если он провёл ночь в клубе, внутренние часы не давали ему поблажки. Иногда он дремал после полудня, но ничто на земле не могло заставить его проснуться утром в другое время. Ничто, кроме перевода часов на летнее время, когда у него создавалась иллюзия того, что он просыпался позже, но при этом спать он тоже ложился позже.

Работая конструктором дамб, плотин и резервуаров, ему часто приходилось преодолевать длинные расстояния, прежде чем начать работу. Именно по этой причине он привык вставать так рано. В течение долгих лет он заставлял себя просыпаться с первыми лучами солнца, — иногда он готовил себе завтрак, когда Хэлен отказывалась пошевелиться, — и последствием этого жёсткого распорядка дня стал невероятно чёткий биоритм. Ну, он мог вспомнить и худшие проявления профессиональной деформации. Асбестозис. [21]Производственные травмы. Клиническая депрессия.

Ты должен ценить то, чем обладаешь.

Кол часто думал об этом, потому что, таким образом, он напоминал себе, что у него всё было не так уж и плохо. Например, ему почти не приходилось жаловаться на здоровье. Пусть он потерял почти все волосы и прибавил несколько лишних фунтов в области талии (к чёрту системы измерений; он был слишком стар, чтобы думать о килограммах), но он сохранил бодрость. Может быть, его кровяное давление было чуть выше нормы и правое плечо иногда доставляло ему неудобства, но Кол не переживал никаких хирургических вмешательств, замены органов или удаления катаракты. Он сохранил сносный слух и почти все зубы. Ему приходилось носить бифокальные очки, но это никак не мешало ему водить машину. С простатой у него тоже было всё в порядке. И его разум — слава богу, его разум не был отмечен знаками надвигающейся дряхлости. Даже память осталась неповреждённой, возможно, благодаря тому, что он не меньше двух раз в неделю разгадывал кроссворды. Это занятие сохраняло остроту и подвижность ума.