Рик сразу сообразил, какой нужно задать вопрос.

– Спроси, как называется его любимый комикс.

Великан кивнул, и, обращаясь в темноту, повторил вопрос. Потом повернулся к ребятам и доложил:

Он говорит, что это «Капитан Месмеро» и что теперь вам пора наконец сдвинуться с места, потом что ему надоело торчать там одному и ждать вас столько времени.

– Да, это, конечно, Джейсон, – согласился Рик.

Анита чувствовала, как колотится сердце, так всегда бывало, если случалось что-либо, чему она не находила объяснения. Слова великана ужасно обеспокоили её.

– Ваш друг настаивает! – сказал Зефир, глядя на ребят своими огромными золотистыми глазами. – Говорит, здесь то, что, вы ищете. Нет, он уточнил. Говорит, не знает, тут ли, но он почти уверен, что тут.

– О чём он говорит? – спросил Рик.

Зефир помолчал немного, а когда заговорил, ответ его прозвучал поразительно:

– То, что поможет вам спасти Умирающий город. И быстро вернуться домой.

– Вон тот, внизу, видишь? – Джулия указала на мотоцикл, стоявший на дороге у моря.

– Не могу поверить… – проговорил Томмазо. Он придержал под мышкой сложенный плащ графа Ченере, венецианскую маску и папку с фотографиями Разрисованного дома. – Надо же! Это Улисс Мур!

– Тсс! – предупредила его Джулия. – Ты с ума сошёл?

Девочка с беспокойством осмотрелась, но, к счастью, поблизости не оказалось никого, кто мог бы слышать их.

– Никогда не называй его так!

– Извини… Но после того, как я прочитал все его книги… Я очень взволнован, оказавшись рядом с его мотоциклом.

– А, это… – проговорила Джулия. – Да это же просто ведро железа.

– Ну, а я многое отдал бы, чтобы прокатиться в этом «ведре железа».

Джулия почувствовала раздражение. Она слышала от Аниты, что существуют какие-то книги, написанные Улиссом Муром, в которых рассказывается про Килморскую бухту, про ключи, Двери времени, про них с братом, и ей очень не нравилась, что кто-то подобным образом узнаёт о её жизни.

Тем не менее, смирившись, она вздохнула, отвела Томмазо в сторону и терпеливо объяснила ему, что он никогда не должен произносить это имя Мура в Килморской бухте:

– Этого никто не знает. Это секрет.

Венецианский мальчик, казалось, перепугался:

– Ладно. Обещаю. А как я должен называть его?

Джулию позабавила его растерянность.

Томмазо появился минут двадцать тому назад на дороге вдоль берега в длинном чёрном плаще и в маске с длинным птичьим клювом, которые принадлежали графу Ченере в Венеции 1751 года. Довольно дерзко представившись, он сообщил Джулии, что воображал её ниже ростом, и даже сообщил, что знает, как строятся Двери времени.

Джулия решила не задавать ему лишних вопросов и повела туда, где условилась встретиться с Нестором. У неё тоже было с собой кое-что особенное – записная книжка с рисунками, по размерам куда скромнее папки с фотографиями, что держал Томмазо, но от этого не менее важная.

– Зови его так, как зовём мы все, – Нестор. – И шёпотом добавила: – И обращайся к нему на ты, а то он чувствует себя стариком. А другое имя забудь. Он умер и похоронен.

Томмазо в растерянности посмотрел на неё:

– Но в таком случае, извини, почему?

Джулия рассмеялась:

– Что почему?

– Почему книги о Килморской бухте подписаны Улиссом Муром?

– Откуда я знаю! А вообще-то сейчас не самое подходящее время обсуждать это.

– Согласен, но дело в том…

Томмазо смотрел на дорогу, уходящую вдоль моря к порту и дальше, и казалось, не решался завершить свою мысль.

– Короче, мне всё это кажется таким невероятным. Я хочу сказать, я читал… более того, я проглотил его книги, и никогда даже представить себе не мог, что встречу его на самом деле. Мне он всегда казался просто героем приключений, но совсем не живым человеком во плоти и крови.

– Который к тому же, разъезжает на мотоцикле, – добавила Джулия.

– Который водит таинственный мотоцикл-развалюху, – повторил Томмазо Раньери Страмби, натянуто улыбаясь.

– Нестор, это Томмазо. – Представила мальчика Джулия.

Садовник виллы «Арго» косо взглянул на него, явно не понимая, почему его знакомят с ним. Он только что вернулся с маяка Леонардо Минаксо, где довольно безуспешно пробовал связаться со смотрителем и его женой Калипсо, которые путешествовали где-то на своей лодке. Нестор желал только одного, чтобы они не искали Строителей дверей.

– Это друг Аниты, – добавила Джулия, заметив недоумение Нестора. Взгляд Улисса Мура сделался ещё более недовольным, а борода еле заметно задрожала.

– Он только что прибыл из Венеции, – пояснила Джулия. – Из той Венеции.

– Какую конкретно Венецию ты имеешь в виду? – спросил старый морской волк.

– Я только что вышел из Дома с зеркалами, господин, – вдруг выпалил Томмазо. – И очень рад, что его вконец не разрушили.

Нестор медленно опустил шлем на колени.

Ветер взъерошил его седые волосы и потеребил белую бородку.

Он молчал. И долго смотрел на море.

– Дверь открыта, – продолжал Томмазо. – Я живу в Венеции. В сегодняшней Венеции, я хочу сказать. Я прибыл не… из 1751 года, как ваша жена, господин. То есть жена господина Улисса Мура.

Джулия положила руку на плечо мальчика:

– Может, лучше, если я расскажу…

– Нет, Джулия, пусть он продолжает, – сердито произнёс Нестор. – Значит, живёшь в сегодняшней Венеции, если я правильно понял. В таком случае, каким образом, чёрт возьми, ты оказался тут?

– Прежде всего я отыскал Канал Дружбы, где имеется Дверь времени Питера Дедалуса. И это удалось мне, должен признаться, не сразу но… Я думал, что этого канала на самом деле и нет, что это просто выдумка. Но в конце концов я всё-таки нашёл его. И думаю, это удалось только потому, что я крутил педали гондолы вашего друга Питера, той самой, о которой рассказывается в книге «Остров масок», знаете, да? Она была причалена у Арсенала. А туда меня привели обезьяны, когда спасли от Поджигателя, который похитил меня…

Нестор сильно забарабанил пальцами по шлему, словно хотел разломать его на куски. Потом огляделся. И в это самое время из кондитерской «Лакомка» донёсся невероятно соблазнительный запах свежеиспечённых ванильных булочек.

Это оказалась не просто подсказка, что делать дальше.

Это было само приглашение отправиться туда.

– Попробуем подсластить ситуацию, не возражаете? – предложил Нестор, слезая с мотоцикла.

«Лакомка» выглядела точно такой, какой Томми всегда представлял её себе.

Нисколько не изменилась за все сто лет. Разные поколения покупателей, входивших и выходивших в эту кондитерскую, неизменно оказывались у витрины со множеством пирожных, свежеиспечённых ароматных итальянских булочек и французских шантильи со сливками. Сами стены здесь пропитались чудесным запахом шоколада и ванили и слышали разговоры посетителей, попивавших хороший чай, о сильных ветрах, о волнении на море и зимних проливных дождях.

– Добрый день, Нестор… – приветствовала его хозяйка «Лакомки». – Как дела? Давно тебя что-то не видно.

Садовник виллы «Арго» пожал плечами и прошёл, прихрамывая, к витрине со сладостями.

– Старею.

– На вилле всё в порядке?

– Не жалуюсь. Ты знакома с Джулией, верно?

Девочка улыбнулась.

– Да, конечно.

– Как поживает твой брат? Его тоже что-то давно не видно, – заметила хозяйка кондитерской.

Они поговорили о Джейсоне, о том, как он любит взбитые сливки, и посмеялись узнав, что Томмазо такой же сластёна: он выбрал три больших булочки со сливками и тут же надкусил первую.

– Извините, – проговорил он. – Я ничего не ел со вчерашнего дня.

Все уселись за дальний столик, рядом с клетчатой шотландской занавеской, которая отделяла кондитерскую от подсобного помещения. Нестор привстал и заглянул за неё, желая убедиться, что там никого нет.