– Я знала, что ты с этим справишься.

– А вот сейчас я думаю о том, не повлияла ли на твое решение отказаться от секса со мной та сцена, участником которой стал Митчелл.

Лилиан немного поколебалась.

– Возможно, его неожиданное появление на пороге твоего дома сегодня утром помогло мне увидеть кое-что в перспективе. Но не это повлияло на мое решение. Я все обдумала еще ночью.

– Что, например?

– Зачем это тебе? У тебя мало своих проблем?

– Просто я хочу получить ответы на некоторые свои вопросы.

Лилиан прижала ладонь к стеклянной панели двери.

– Мы оба должны отдавать себе отчет в своих поступках.

– Значит ли это, что ты не понимаешь, что делаешь? Или ты считаешь, будто я не знаю, что делаю?

– Я приехала сюда, в Эклипс-Бей, чтобы рисовать. Ты приехал, чтобы вылечиться от нервного истощения. Никто из нас заранее не планировал этих отношений.

И тут Гейба словно озарило. Он вдруг все понял.

– То, что произошло между нами вчера ночью, испугало тебя до смерти, верно? – тихо спросил он.

Ногти Лилиан слегка царапнули по стеклу.

– Может, нам обоим стоило немного испугаться, Гейб?

– Если ты беспокоишься из-за Митчелла, забудь. Я уверен, что он поверил в то, что ты зашла ко мне утром на чашку кофе. Он не знает, что ты провела со мной ночь.

Лилиан смотрела в сторону дороги, туда, где исчез за поворотом джип Митчелла.

– Он все знает, – сказала она.

– Где, черт возьми, мой сотовый? – спросил Митчелл.

Брайс отнял руку от руля на пару секунд – ровно столько ему понадобилось на то, чтобы достать лежавший между сиденьями телефон, – и молча протянул его Митчеллу.

Митчелл отыскал свои очки для чтения, вытащил из кармана записную книжку, открыл ее и нашел желаемый номер. Он осторожно набирал цифры, то и дело сверяясь с дисплеем. Это было нелегко. Артрит делал многое куда более сложным, чем это было в старые добрые времена.

– И почему они делают кнопки такими чертовски маленькими? – проворчал он.

– Людям нравятся маленькие телефоны, – объяснил Брайс. – А раз телефоны маленькие, то и кнопки на них должны быть маленькие.

– Это был, что называется, риторический вопрос. – Митчелл слушал гудки. – Ты мог на него и не отвечать.

– Вы задаете мне вопрос, я на него отвечаю, – резонно сказал Брайс.

– Можно было бы догадаться, что я и так знаю.

– Да, можно было догадаться.

Раздался третий гудок.

– Черт побери! – сказал Митчелл. – Лучше бы ему быть на месте. У меня нет времени…

Четвертый гудок прервался.

– Слушаю, – проговорил в трубку Салливан Харт.

Митчелл удовлетворенно поурчал, услышав в трубке звук знакомого холодновато-спокойного голоса. Они с Салливаном практически не общались все годы, прошедшие с распада компании «Харт – Мэдисон» и с той знаменитой драки перед супермаркетом «Фултон». Даже во время свадьбы Ханны и Рейфа они не разговаривали. Но некоторые вещи не забываются. Как, например, голос человека, сражавшегося с тобой бок о бок в зеленом аду вьетнамских джунглей.

– Это Митч.

– Что случилось? – немедленно отозвался Салливан.

– Твоя внучка водит шашни с моим внуком.

Ответом была короткая тишина, после чего Салливан со смешком сказал:

– У меня для тебя новости, Митч. Сейчас, когда они женаты, в том нет ничего плохого.

– Я говорю не о Ханне с Рейфом.

Наступила еще одна короткая пауза.

– О ком же ты, черт побери, говоришь? – На сей раз Салливану было явно не до смеха.

– О Лилиан и Гейбе.

– Сукин сын.

– Ты это обо мне или о моем внуке?

– Сукин сын.

– Ты очень ясно выразил свое к нам отношение, – сказал Митчелл. – Вопрос в том, что ты собираешься по этому поводу предпринять.

– Гейб твой внук.

– А Лилиан твоя внучка. В прошлый раз я все улаживал. Теперь твоя очередь.

– Ты улаживал? Что ты, черт побери, имеешь в виду, ты…

Митчелл нажал кнопку завершения вызова, прервав Салливана на середине фразы.

Митчелл посмотрел на Брайса и ухмыльнулся.

– Все это, – удовлетворенно сказал он, – обещает быть чертовски занимательным.

Клер Дженсен бросила битком набитый кожаный портфель на виниловое сиденье и уселась напротив Лилиан. Она была вся красная и здорово запыхалась.

– Извини, что опоздала, – сказала она. – Мэрилин решила пробежаться по некоторым пунктам своего интервью, которое она дает завтра утром, и нам пришлось внести некоторые изменения в расписание завтрашнего мероприятия. Ты отлично выглядишь, Лилиан.

– Спасибо, и ты тоже. Так приятно снова увидеться. Давно мы не встречались.

– Слишком давно.

Клер засмеялась, и всех этих прожитых порознь лет словно и не было. С Клер всегда было здорово. Она была яркой, энергичной, всегда фонтанирующей новыми планами.

– Ты права, – сказала Лилиан. – Слишком давно. Куда только бежит время?

– Жизнь есть жизнь. Нельзя сказать, что для нас обеих последние несколько лет прошли так уж спокойно.

Они познакомились, когда Клер училась в Колледже Чемберлена. Лилиан училась в Портленде, но все каникулы проводила в Эклипс-Бей с семьей. Однажды во время летних каникул они с Клер обе работали официантками в кафе на набережной. Клер нужны были деньги. Честно говоря, Лилиан деньги не нужны были, но ей нужна была работа. В семье Хартов считалось, что работа – лучший воспитатель. Все отпрыски семейства Хартов во время летних каникул должны были работать.

Вначале казалось что у них с Клер мало общего, но долгие часы, которые они проводили вместе, общаясь с жадными на чаевые и грубыми туристами, выковали между ними крепкую связь. Часто они не расставались и после работы, разговаривая о том, что было для них главным: о парнях и о будущем.

Клер была первой и долгое время единственной, кому Лилиан поведала о своей мечте стать художницей. Лилиан, как это свойственно всем Хартам, все свои помыслы сосредоточила на достижении своей цели, но, прекрасно понимая, как отнесется ее семья к выбору ею профессии художника в качестве источника средств к существованию, предпочитала свои планы с членами семьи не обсуждать. И для нее было особенно важно поделиться своей мечтой с той, кто поймет ее и не станет осуждать за непрактичность.

В те дни у Клер у самой были планы, которые вряд ли можно было назвать практичными. Она хотела заняться политикой.

– Этот городок действительно почти не изменился, верно? – сказала Клер. – Кафе «Сноу» выглядит так же, как тогда, когда мы учились в колледже.

Декор кафе «Сноу» всегда отражал уникальный взгляд на жизнь его хозяйки, Аризоны Сноу. Стены были увешаны странной смесью выцветших плакатов с изображением рок-звезд и спутниковых фотографий Участка 51 и Розуэлла. В числе посетителей были главным образом студенты Колледжа Чемберлена.

– А как меню? – спросила Клер. – Оно тоже осталось неизменным?

– Давай посмотрим. – Лилиан вытащила пластиковую карточку из щели, образованной подставкой для салфеток и прибором для специй, и пробежала глазами меню. – Все то же: гамбургеры, картофель фри, кофе и кофейные напитки.

– Три основные составляющие меню студента. Аризона знает свою клиентуру. – Клер улыбнулась. – Я рада, что ты позвонила. Откуда ты узнала, где меня можно найти? Я и понятия не имела, что ты в городе.

– Я встретила Памелу Маккаллистер в супермаркете «Фултон». Она, между прочим, сказала, что ты работаешь в институте и ведешь кампанию Мэрилин Торнли. Как у нее дела? Думаешь, она сможет, так сказать, примерить на себя одежку Тревора?

– Без проблем, – заверила ее Клер. – К тому же не сомневаюсь, что она в этой одежке смотрится куда лучше, чем он.

– Прости, не поняла.

– Разве ты не слышала разговоров по поводу того, почему он сошел с дистанции? – Клер наклонилась и понизила голос. – Ходили слухи, что Тревору нравилось заниматься сексом в туфлях на высоком каблуке и в женском нижнем белье.