– Мы не в первый раз ужинаем вместе. Помните, мы ужинали вместе в ту пятницу, когда вы зашли ко мне в офис…

– Вы слишком расточительны в проявлении доброты.

Он немного сдвинул ее волосы и поцеловал в затылок. По спине Лилиан пробежал электрический ток. Вечер рассыпался тысячью искр. Она словно оказалась внутри радуги.

– Гейб.

– А я думал, что вы меня пожалели, – сказал он, щекоча губами ее затылок. – Решил, что вы всерьез озабочены проблемой моего нервного истощения.

– Послушайте, Гейб…

– У меня к вам еще один вопрос, – перебил он.

– Забудьте о нем.

– Не могу. Меня он гложет вот уже несколько недель. Я должен получить ответ. Вы когда-нибудь пробовали заполнить опросный лист на себя, а потом прогнать его через компьютерную программу, чтобы найти для себя идеальную пару?

Вопрос обескуражил Лилиан. Обескуражил – еще мягко сказано. Ей показалось, будто ее подхватил смерч и со всех сил швырнул оземь. Лилиан с большим трудом взяла себя в руки.

– Вы стали вдруг что-то очень разговорчивым, вам не кажется? – пробормотала она.

– Вы не ответили на мой вопрос.

Лилиан почувствовала, как кровь прилила к лицу. Проклятие!

– Я не обязана отвечать на ваши вопросы.

– Ах так… Значит, вы действительно пытались подобрать себе пару. У меня было предчувствие, что вы это делали. Да и кто смог бы устоять? У вас было все: вы, ваша волшебная программа и весь этот список потенциальных партнеров. Так что же произошло? Неужели не нашлось ни одного подходящего кандидата в вашем списке клиентов? Не могу поверить.

– Я уже говорила вам, программа не дает стопроцентного результата.

– Возможно, однако у нее очень высокий процент достоверности. Вы убеждали меня в этом, когда я подписывал с вами договор. Так что же произошло? Вам не понравились те партнеры, которых она для вас подобрала?

Лилиан выпростала руку из плаща и взялась за ручку двери.

– Отвезите меня домой, Гейб.

– Или у вас сдали нервы? Одно дело – использовать интуицию и результаты опросного листа для того, чтобы подбирать пары другим, склоняя их к столь серьезному решению, и совсем другое…

– Гейб…

– Возможно, ваша ошибка в том, что вы заглядывали слишком далеко, – тихо сказал он. – Черт, не исключено, что и я допускал ту же самую ошибку. Может, нам обоим стоит забыть о дальних перспективах и сосредоточиться на решении краткосрочных задач?

Лилиан проглотила вязкую слюну.

– Насколько краткосрочна та задача, о которой мы сейчас говорим?

– Давайте начнем с продолжительности в одну ночь. Эту ночь. – Гейб поцеловал ее в шею. – А утром мы скорректируем сроки.

Лилиан напряженно замерла.

– Я не ставлю перед собой задачи сроком на одну ночь.

– Ну вот, вы опять за свое. Загадываете на далекое будущее.

– Не пытайтесь заговорить мне зубы. У вас ничего не получится.

– Конечно. Вы же Харт. – Гейб прижался лбом к ее лбу и провел пальцем по ее щеке. – А как сделать, чтобы получилось?

Лилиан глубоко вдохнула, наполняя легкие штормовой энергией, дабы использовать ее для укрепления обороны.

– Вы должны признать, что лгали в вопроснике, – сказала она.

– Какое отношение этот чертов вопросник имеет к тому, что происходит между нами?

– Я прогнала данные заполненной вами анкеты через компьютер. Результаты сравнила с теми, которые получила для себя. Если вы были честны в своих ответах, то я могу с уверенностью сказать вам, что мы совершенно друг другу не подходим, Гейб. Даже на короткий срок.

Он замер и оставался абсолютно неподвижным в течение нескольких долгих секунд.

– А если я не был вполне откровенен в ответах на некоторые вопросы?

– Разумеется, тогда результаты недостоверны.

Гейб улыбался.

– Я безбожно врал, отвечая на большинство ваших вопросов.

Лилиан прикоснулась кончиком языка к нижней губе.

– Честно?

– Клянусь честью Мэдисонов, – прошептал он возле самых ее губ.

– Я так и знала. – Лилиан просияла и обняла его за шею обеими руками. – Я была с самого начала уверена. Даже на тот вопрос, который…

Гейб не дал ей закончить фразу. Он поцеловал ее долгим глубоким поцелуем, таким долгим и таким глубоким, что Лилиан успела забыть обо всем на свете.

Цвета радуги, окружавшей ее, разгорелись еще ярче, они стали почти болезненно насыщенными. Ей пришлось закрыть глаза, защищаясь от ослепительного сияния.

Она поцеловала Гейба, вбирая в себя все тепло его губ, его невероятно сексуального рта. Она отдавала ему все, что имела. Этот момент был сродни тем мгновениям, когда к ней приходило вдохновение за работой: голова кружится от образа, что незримо присутствует перед глазами, и ее жжет потребность перенести его на холст немедленно, успеть запечатлеть до того, как он испарится, исчезнет.

Дождь стучал по крыше. Ветер хлестал в окна. Воздух был заряжен электричеством. Ночь полнилась жизнью, и Лилиан тоже.

Она едва поняла, что плащ соскользнул с ее плеч. А затем осознала, что ноги ее больше не касаются пола. Гейб поднял ее на руки.

Она уткнулась лицом в его грудь, вдыхая его запах, ощущая силу его рук, и положила ладонь на его грудь.

Он отнес ее в крохотную спальню и положил на старомодную кровать с балдахином. Туфли ее упали на потертый ковер. Гейб распрямился, одним ловким движением снял свитер и небрежно отбросил в сторону. Тот повис на кроватном столбике.

Гейб не сводил с Лилиан глаз, избавляясь от брюк и трусов. Движения его были быстрыми и целеустремленными. Вид его возбужденного тела вызвал в ней немедленный отклик. Она внезапно почувствовала жидкое тепло внизу живота.

Гейб наклонился и вытащил из нижнего ящика прикроватной тумбочки маленький пакетик. В темноте Лилиан услышала звук разрываемой обертки.

Затем Гейб оказался на одеяле вместе с ней, нависая над ней, обнимая ее. Древняя кровать заскрипела под его весом. Если бы сейчас Лилиан сделала с него набросок, то картина запечатлела бы сплав чернильной темноты, глубоких теней и бездонных озер, в которых жила тайна.

Он стащил с нее тунику и водолазку. Расстегнул атласный бюстгальтер. Возбуждение вызвало еще один поток ярких красок в тот момент, когда он прикоснулся к ее груди. Лилиан дышала с трудом. Все чувства ее обострились до предела.

Гейб скользнул ногой между ее бедрами. Прижался губами к ее губам в долгом, томительном поцелуе.

Она схватила его за плечи, вдавливая в его обнаженное тело подушечки пальцев. Своим мощным торсом он заслонил единственный луч неяркого света, проникавший в дверной проем из гостиной. Лилиан слышала, как там, снаружи, завывала буря, рождая магическое силовое поле, отсекавшее от них весь остальной мир. Если не навсегда, то на этот волшебный миг.

Ладони Гейба заскользили по ее телу. Брюки Лилиан были отброшены, за ними последовали трусики.

Он провел рукой по ее животу, опускаясь ниже, к тому месту, где она была горячей и влажной. Он ласкал ее так, словно сейчас художником был он, словно он клал мазки: страстно и точно, целиком погруженный в творческий экстаз.

Лилиан хотела сказать ему, чтобы он не спешил. Ей требовалось время, чтобы привыкнуть к этому новому для нее уровню первозданных чувственных ощущений. Ей требовалось время, чтобы насладиться нюансами и оттенками этой потрясающей радуги.

Но время было вне ее власти, как и все прочее этой ночью. Когда Гейб вновь прикоснулся к ней, она вскрикнула. Ощущения выплеснулись через край.

Ее тело неистово сжималось. Радуга пульсировала. Неоновые вспышки, искрящиеся цветные искры заполнили светом темные углы. Лилиан не могла думать, не могла контролировать впечатления и эмоции.

И в этот момент он вонзился в нее, расцветив холст совершенно новым цветовым узором. То были таинственные, неземные оттенки, которые Лилиан видела лишь во сне.

Она почувствовала, как все тело Гейба свело от напряжения. Она знала, теперь и он не властен над собой. Разряд пронзил их обоих одновременно.