На платформе стояло несколько человек, видимо, охрана платформы. Вооружены до зубов. Одинаковые черные очки, бейсболки с эмблемой компании, бронежилеты, современные рации. Автоматические винтовки Colt CCW с отводом газа на поршень, которые пока не поступали в морскую пехоту, ручные пулеметы Кольта с барабанными магазинами. Чтобы раздобыть такое оружие, надо очень и очень постараться.

Интересно, сколько еще у Мисли таких вот ребят? Выглядят серьезно, очень серьезно – скорее всего, бывшие морские пехотинцы, переманенные на тройное жалованье. Североамериканская морская пехота в Бразилии прилично увязла, и немудрено – государственная организация не сможет справиться с сетевой структурой коммунистов, анархистов и наркотеррористов. А вот эти ребята – если их будет достаточно, и если они будут руководствоваться в своих действиях не уставом, а исключительно здравым смыслом – победить могут. В конце концов – вся экспансия Британской Империи в прошлом веке держалась на частных экспедициях и предприятиях, государство вступало в игру только потом.

Сопровождаемые восемью охранниками, мы спустились с вертолетной площадки вниз, было видно, что дамочка умеет здесь ориентироваться и готова к неприятностям – в самолете она сменила туфли на десятисантиметровой шпильке на удобные кроссовки. Стальные лестницы гудели под ногами, были видны люди, которые занимались своим делом – где-то что-то варили, где-то что-то делали с трубами. В одном месте нам выдали по каске и по накидке с эмблемами компании – что-то типа мушкетерских, бледно-голубого цвета – чтобы не испачкать одежду.

Пошли дальше.

Джека Мисли мы нашли на одном из нижних уровней, он почти не отличался от обычных работяг благодаря каске и «мушкетерской накидке». Он стоял у самого ограждения и смотрел на воду у края буровой платформы, в которой плавали окурки, пустые бутылки и разноцветные пятна от разлитых нефтепродуктов. Услышав шаги, он повернулся к нам.

– Спасибо, Иден, – поблагодарил он свою помощницу, – можешь пока отдохнуть, у меня больше нет поручений.

– Не за что, мистер Мисли.

Иден… Необычное имя.

– Ваше Сиятельство… – вице-президент САСШ протянул мне свою руку. Рука была крепкой, «рабочей». Не интеллигент или юрист, а парень, пробившийся с самого низа, self made man. Сделавший себя сам.

От меня не укрылось, каким взглядом он обменялся со своей помощницей, и легкий отрицательный кивок головой. Не удалось, новой кассеты в коллекции компромата на сегодня не прибавилось.

Черт бы вас побрал, засранцев…

– Вы немного неправильно произносите мой титул, господин вице-президент, – сказал я, – по цивильному листу я имею право титуловаться «Ваше Высокоблагородие». «Ваше Сиятельство» – это титулование, принятое для европейской аристократии и рыцарства, у нас оно не применяется.

Мисли пару секунд раздумывал, как на это отреагировать, потом рассмеялся – открыто и просто.

– Черт побери, никак не могу разобраться, для чего вам такие сложности. Благородия, Сиятельства – черт ногу сломит. Мы, североамериканцы, простые люди, надеюсь, вы простите меня за эту ошибку.

– Вам не знаком придворный этикет, поэтому ошибка вполне простительна, – сказал я, – а такое титулование применяется, возможно, для того, чтобы выделить достойных, как вы считаете?

– Возможно, возможно… У нас тоже есть достойные ребята, хоть у них и нет никаких титулов.

– Не сомневаюсь в этом, сэр.

Сэр – кстати, тоже титулование, пошло из Британии, где такую приставку к имени имели лица, посвященные в рыцари. Сейчас это обесценилось, особенно в САСШ, – сэрами именовали полицейских и отрядных сержантов.

Себе я дал зарок быть осторожнее. Джек Мисли – опасный хищник, теневой правитель страны в течение восьми лет, сохранил многие позиции и сейчас, особенно в силовых ведомствах. Одному богу известно, зачем я ему понадобился…

– Полагаю, вы ищете ответ на вопрос, зачем я пригласил вас сюда, Ваше Высокоблагородие?

– Просто господин Воронцов. Нет, я не ищу этого ответа, потому что вы и сами посвятите меня в свои замыслы.

Так разговаривать с вице-президентом не стоило, но я чувствовал, что зачем-то ему нужен. Поэтому можно было обострять.

– Вы правы… Для начала ответьте на вопрос: вы работаете на русскую разведку?

А это еще что такое?

– Нет, – ответил я.

Мисли усмехнулся.

– Другого ответа я и не ожидал. Впрочем, мне кажется, что вы и впрямь не работаете на русскую разведку. Мне кажется, что это русская разведка работает на вас. У нас с вами есть что-то общее, мистер Воронцов.

Я не ответил на незаданный вопрос. На него не стоило отвечать.

– Как вы думаете, что там? – Мисли показал рукой на запад.

– Бразилия, полагаю… – осторожно ответил я.

– Не угадали. Там большая куча дерьма. Там – наша погибель…

Интересная точка зрения…

– Господин Мисли, осмелюсь напомнить, что решение на вторжение принимала ваша администрация…

– Решение на вторжение принимал один человек, – отрезал Мисли. – Придурок, за которым мы сейчас расхлебываем. Собственно говоря, из-за этого конфликта я и принял решение не баллотироваться на перевыборах. Я никогда не признаю этого публично, но все происходило именно так, господин Воронцов, и никак иначе. Один человек. И одно решение. Я хочу.

Я хочу…

Как же вы его ненавидите, господин вице-президент Северо-Американских Соединенных Штатов. Я кое-чего не понимал до этого момента – а сейчас понял. Вы его просто ненавидите, и ненавидите настолько, что убить готовы. Семья Меллонов взяла вас на буксир и тащила – как менеджера, как управленца, как организатора. А вы их – тихо ненавидели. Когда Меллону-младшему потребовался кто-то, кто делал бы за него работу в Белом Доме – сам он ее выполнять был не способен, – на должность вице-президента взяли вас. Вы ее и выполняли все восемь лет – так, как могли. Но вы его ненавидите, господин вице-президент, тогда ненавидели, а сейчас еще больше ненавидите. Вы ненавидите его потому, что сделали себя сами, пробились наверх своим трудом, терпением и упорством – а этот бывший алкоголик просто получил все от рождения, потому что родился в правильной семье. Вы создали из ничего, из списанных армейских машин миллиардный бизнес, а Меллон-младший в это же время умудрился разорить нефтяную компанию, которой он управлял, хотя при таких ценах на нефть это уметь надо. Пока вы работали, Меллон-младший пил и участвовал в сборищах каких-то подозрительных сект. Но когда начались президентские выборы – на первую роль взяли его, а не вас, потому что он Меллон, а вы – нет. И в истории будет он, пусть как один из самых худших президентов Северо-Американских Соединенных Штатов за всю их историю, такой плохой, что к концу второго срока люди были готовы его убить – но в истории будет он. А не вы. И вот за это вы его убить готовы.

И ведь ничего не кончилось. Меллон-младший сидит на ранчо и думает, что все кончилось, его брат раздумывает, как перепрыгнуть из кресла губернатора Флориды на Пенсильвания-авеню, а вы здесь. Вы работаете, и не просто так.

Ничего не кончилось…

– Скажите, господин Воронцов, почему в вашей стране такого не происходит?

– Какого – такого, сэр?

– Такого? Один человек принимает неправильное решение – и все в дерьме. На долгие-долгие годы.

– Полагаю, потому, что в моей стране человек, который произносит «я хочу», долгими годами готовится вступить на Престол и слова «я хочу» произносит с должным знанием и с полным осознанием своей ответственности перед Россией и перед Богом. Но неправильные решения все же принимались – не раз и не два, не стоит считать монархию идеальной формой правления. Просто четырехлетняя чехарда малообразованных деятелей с нездоровыми амбициями на высшем государственном посту – намного хуже.

Мисли кивнул, соглашаясь.

– Я пригласил вас, господин Воронцов, сюда, на эту платформу, я понял, что вице-президент счел вступительный обмен мнениями исчерпанным и перешел к основному, для того чтобы найти себе нового друга. Это очень важно – иметь хороших друзей.