– Да. – Кимберли подняла мокрое от слез лицо. – Я знаю, что значит жить в кошмаре наяву. Именно так я себя и чувствую. Я знаю, что мне не надо было связываться с Престоном, но его ко мне очень сильно влекло, а я была слишком несчастлива с Форрестом.

– Правда? Как странно. – Зоя сделала еще шаг к арке. – У меня есть предложение: хочешь, я устрою тебе экскурсию по дому? У него очень интересная история, некоторые бы даже назвали его домом с привидением.

– С привидением? – Кимберли растерялась. Потом в ее глазах промелькнула злость. – Вернись, не нужна мне никакая экскурсия! Я пытаюсь тебе объяснить, что было между Престоном и мной.

– Но мне это уже не интересно, теперь это не имеет никакого значения. – Зоя прошла под аркой, свернула и пошла по длинному парадному коридору. – За время пребывания в клинике я очень хорошо усвоила одну вещь: не следует ни о чем волноваться. Когда тебе все равно, тогда ты не ощущаешь боли и не страдаешь от чувства потери.

– Не смей от меня уходить!

Зоя продолжала идти. Кимберли последовала за ней. Зоя оглянулась и увидела, что Кимберли прихватила сумку.

– Знаешь, Кимберли, если ты в самом деде сходишь с ума, возможно, тебе не стоит пренебрегать «Кэндл-Лейк-Мэнор». Я уверена, что для людей определенного типа эта клиника – прекрасное место для отдыха. Там ты можешь пить столько таблеток, сколько захочешь.

– Я должна рассказать тебе о Престоне! – Кимберли торопливо шла за Зоей, прижимая к себе сумку. – Я знаю, для тебя это большое потрясение, но правда состоит в том, что мы с ним тайно встречались. Престон умолял меня бросить Форреста, но разве я могла?

– Честное слово, Кимберли, в твоих словах нет логики. Что тебе мешало бросить Форреста, если ты его разлюбила?

– Ради Бога. Сара…

– Зоя. Я настаиваю, чтобы ты обращалась ко мне именно так, это мое новое имя. Старое осталось в «Кэндл-Лейк-Мэнор». – Зоя рассмеялась резким, нервным смехом, отозвавшимся по всему длинному коридору зловещим эхом. – В клинике я действительно стала другим человеком.

Кимберли повысила голос:

– Не могла же я уйти от такого мужа, как Форрест, чтобы выйти замуж за простого преподавателя! У меня было все, к чему я стремилась, и я не могла от этого отказаться.

– Как грустно. Теперь ты уже никогда не узнаешь, что потеряла, правда? Ты обречена жить идеальной жизнью с. Форрестом.

Зоя стала мурлыкать под нос песенку.

– Прекрати! Ты ведешь себя как сумасшедшая.

– Возможно, потому что я и есть сумасшедшая. Ты поинтересуйся в «Кэндл-Лейк-Мэнор» – там тебе расскажут, какая я сумасшедшая.

– Ты должна меня выслушать.

– В том, чтобы считаться сумасшедшей, есть одно несомненное преимущество: я больше не обязана никого выслушивать, если только мне самой очень сильно этого не захочется. А я что-то не чувствую, чтобы мне хотелось слушать тебя. Так на чем я остановилась? Ах да, я собиралась устроить тебе экскурсию по этой величественной резиденции. Этот дом построил для своей жены некий Эбнер Бен, нет Фут. Ты, случайно, не обратила внимания на портрет над камином в гостиной? Это Камелия, его жена. Она была очень красивой женщиной и, как я подозреваю, тоже немного сумасшедшей. Понимаешь ли, она вышла за Фута из-за денег, а так поступают только сумасшедшие, правда?

– Я не хочу ничего о ней слышать. Какое мне дело до женщины, которой нет на свете? Я хочу, чтобы ты узнала кое-что о Престоне. Он изменял тебе со мной.

– Хотя, может быть, ты и не считаешь, что выходить замуж из-за денег – сумасшествие. В конце концов, ты ведь сама именно так и поступила. – Зоя остановилась перед двустворчатой дверью в кинотеатр и подмигнула Кимберли. – Посмотрим, что ты скажешь, когда увидишь эту комнату.

Зоя распахнула обе створки, украшенные причудливой резьбой, вдохнула поглубже, собрала волю в кулак и шагнула в темноту домашнего кинотеатра.

Приглушенный шепот давно отшумевших чувств, гнева и безумия все еще жил в стенах, его отголоски заставляли шевелиться тонкие волоски на затылке Зои. Она заставила себя сделать еще три шага.

Пройдя через просвет в половинках тяжелого бархатного занавеса, Зоя оказалась в зрительном зале. Кимберли шла за ней, путаясь в длинных портьерах. Когда она появилась по другую сторону занавеса, ее лицо казалось уродливой маской ярости. Где-то в доме зазвонил телефон.

– Я вижу, ты никак не хочешь признать, что Престон любил меня, – процедила Кимберли злобным шепотом. – Меня, а не тебя. Он меня желал.

– Вот здесь она умерла. – Зоя прислонилась к одному из кресел заднего ряда и раскинула руки в стороны. – Это здесь он ее убил.

– Кто кого убил? – Кимберли огляделась, пытаясь что-нибудь рассмотреть в темноте. – О ком ты говоришь?

– Хилл убил Камелию Фут. Все решили, что она сильно напилась, упала в каньон и разбилась. Но дело было не так. Она умерла в этой самой комнате. Я это знаю, потому что чувствую гнев убийцы. Он до сих пор заперт в этих стенах. – Зоя посмотрела вверх: – Пожалуй, и в потолке тоже, и в полу. Прошло много лет, но он до сих пор очень силен.

– Ты врешь! Ничего ты не чувствуешь! Ты просто сочиняешь на ходу!

– Хотела бы я, чтобы это было так.

Зоя оттолкнулась от кресла и медленно двинулась к мраморной стойке бара в углу.

– Но к сожалению, я действительно иногда чувствую кое-что необычное. И то, что я чувствую в этой комнате, очень похоже на то, что я уловила в коттедже после того, как там был убит Престон. Нездоровую, неконтролируемую ярость. Через полгода я снова туда приходила, чтобы еще раз удостовериться.

Взвинченная Кимберли внимательно наблюдала за Зоей.

– Значит, ты действительно сумасшедшая?

– Возможно, да. – Зоя потянула за край бархатного занавеса, закрывавшего бар, и отодвинула его в сторону. – А возможно, и нет. Но я абсолютно уверена, что около полуночи они встретились именно здесь.

Кимберли нахмурилась, ей никак не удавалось уловить нить разговора.

– Кто с кем встретился?

– Камелия со своим любовником, Джереми Хиллом. Весь вечер оба много пили и отчаянно флиртовали друг с другом. Быть может, чуть раньше они занимались любовью в парке. Но в любом случае Хилл был в отчаянии. Думаю, он умолял ее бросить богатого мужа и сбежать с ним, но Камелия отказалась.

– Ты не можешь ничего этого знать, это только твои выдумки! И я не желаю их слушать.

Зоя остановилась за мраморной стойкой бара и поставила локти на холодную гладкую поверхность полированного камня.

– Ты уверена, что не слышишь, что говорят стены? Прислушайся получше, Кимберли, может быть, ты почувствуешь то же, что чувствовала в ту ночь Камелия Фут, потому что у вас с ней много общего.

– Нет у меня ничего общего с той женщиной! Прекрати сейчас же!

– Вы обе вышли замуж из-за денег. Вы обе получили все, что, как вам казалось, вам было нужно от жизни: богатство, положение в обществе, роскошный дом.

– Я не желаю больше ни слова слышать о каком-то давнем убийстве!

– Вы обе твердили себе, что у вас есть все, о чем вы мечтали, но это была неправда. Вы хотели одновременно и съесть свой кекс, и сохранить его. Ей, как и тебе, хотелось любви и страсти, но обе вы не желали рисковать уютным мирком и финансовым благополучием ради того, чтобы их получить. Вот почему вы стали искать любовь на стороне.

– Это неправда!

– Но ни она, ни ты не нашли настоящей любви. Камелия, правда, смогла найти человека, который дал ей нечто напоминающее страсть, но он был сумасшедшим и в конце концов ее убил.

– Заткнись. – Кимберли, казалось, немного успокоилась. Она снова полезла в сумку, но на этот раз не за носовыми платками. Когда она вынула из сумочки руку, в ней блеснул маленький серебристый пистолет. – Заткнись, поняла?

У Зои пересохло во рту. Ей оставалось надеяться только на то, что мрамор бара достаточно толстый, чтобы его не пробила пуля, – это была единственная преграда между ней и Кимберли.

– Скажи, Кимберли, из-за чего ты сорвалась? – небрежно, в тоне светской беседы поинтересовалась Зоя. – Тебе было невыносимо видеть, что мы с Престоном счастливы? Ты ведь тоже хотела быть счастливой, правда?