– Вообще-то мы бы не отказались и от чего-нибудь посущественней, – холодно сказала Надя. – Мы целый день ничего не ели.

– Ты будешь? – посмотрел худощавый на толстяка.

– Нет, мне только чай! – замахал тот руками.

Ярчук склонился над столом и проскрежетал куда-то прямо в него:

– Бабиков, четыре чая! И отправь кого-нибудь на кухню, пусть доставят сюда два обеда.

В кабинете воцарилось молчание. Казалось, каждый с нетерпением ожидал чая, считая все остальное менее важным и интересным. Впрочем, Нанасу действительно хотелось чаю – он вспомнил, как им угощала его на подводной лодке Надя и как он ему тогда понравился. Да и вообще очень хотелось пить. И есть. Но с едой вроде бы все тоже образуется…

Молчание прервал румяный толстяк.

– Может, пока познакомимся? – с улыбкой обернулся он к Нанасу. Меня зовут Виктор Петрович Сафонов, я, так сказать, – мэр этого города.

– Нанас, – пригладив рыжую челку, ответил саам, и, вспомнив, как при знакомстве жал ему руку Костя Парсыкин, протянул в сторону мэра ладонь. Однако по ней, заставляя опустить, тут же хлопнула Надя и сделала недовольное лицо.

– Нанас, – кивнул тогда он и хозяину кабинета, на что тот процедил:

– Я знаю, кто ты. Равно как и ты знаешь, кто такой я.

– Олег! – всплеснул руками Сафонов. – А как же приличия? Мы и так поступили с молодым человеком не очень-то, как говорится, красиво.

– Да уж!.. – подала голос Надя, и видно было, как она приготовилась сказать что-то еще, и вряд ли очень ласковое, но тут раскрылась дверь и в кабинет вошел мужчина – в такой же черной одежде, что и охранник у входа в коридор, – неся в каждой руке по два стакана в красивых металлических подстаканниках.

Чай оказался очень горячим. Ярчук коснулся его губами, поморщился и, увидев, что Нанас тоже не пьет, а усиленно дует поверх стакана, сказал:

– Не будем терять время, его у нас и так нет. Давайте совмещать. Мы хотим знать подробности твоей встречи с человеком из Кандалакши. Мой первый вопрос: что именно он тебе сказал?

Нанас отставил стакан с неподдавшимся чаем и, пожав плечами, ответил:

– Он сказал, что на Кандалакшу напали варвары. Что всех там убили, и он остался один. И что тогда он поехал в Полярные Зори предупредить вас… Потому что варвары тоже собираются сюда. Еще он сказал, что этих варваров много, что их полчище, тьма.

– Не сотни, не тысячи, а именно тьма? – уточнил начальник гарнизона.

– Да, «тысячи» он тоже сказал, – закивал Нанас, постеснявшись признаться, что не знает смысла этого слова, – но и о том что «тьма», говорил. Потом Надя у него спросила, близко ли варвары, и человек сказал, что еще нет, потому что его ранили еще там, а после этого он успел много проехать. И сказал, что они идут пешком. А потом он умер.

– И что, больше он ничего не сказал? – вступил в беседу Сафонов, который единственный из всех все-таки помаленьку прихлебывал чай.

– Сказал еще, чтобы мы спешили. Ну, предупредить вас.

– И вы поспешили? – прищурился Ярчук и тоже немного отпил из стакана.

– Да, мы поехали сразу.

– Как далеко отсюда вы его нашли?

– Тринадцать с половиной километров от центрального поста, – сказала Надя. – Если совсем точно – тринадцать четыреста шестьдесят.

– Откуда такая точность? – еще больше сузил глаза начальник охраны.

– Я люблю точность, – дерзко глянула на него девушка. – А у снегохода есть кое-какие приборы.

– А ты? – вновь перевел взгляд на саама Ярчук. – Ты любишь точность? Ничего не перепутал, не забыл?

– Он ничего не перепу… – вскинулась было Надя, однако Нанас, остановил ее, тронув за плечо и твердым голосом ответил:

– Я тоже люблю точность. И я ничего не забыл и не перепутал. У меня очень хорошая память. Наверное, от действия минералов. Я помню вообще все, что когда-то видел и слышал.

– От минералов? – удивленно поднял брови толстячок-мэр.

– Да, там, где я жил, есть залежи минералов, которые защищают от радиации. Но, наверное, и память укрепляют тоже. Легохонько.

– Так-так-так-та-аак!.. – заинтересовался Сафонов. – А ну-ка, скажи, сколько ступенек у крыльца этого здания?

– Четыре.

– А что изображено на его фасаде вверху? – проявил интерес и начальник охраны.

– Красная полоса, – провел рукой по воздуху юноша, – потом синяя, потом белая… А посередине большой синий прямоугольник. В нем сверху много желтых палок, ниже три белых горы, а в самом низу – желтые петли вокруг кружочка.

– Ну надо же!.. – всплеснул пухлыми короткими ручками мэр, оборачиваясь к Ярчуку. – Какая наблюдательность! Бери его, Олег, в разведчики!

– Возьму, – коротко кивнул начальник гарнизона и пристально уставился на ошарашенного таким поворотом событий парня: – А что это обозначает, знаешь?

– Откуда ему это знать? – вступилась за любимого Надя. – Я сама знаю только, что красно-сине-белый – это российский флаг, а что на переднем фоне – нет. Какой-то символ? Вымпел?..

– Герб города Полярные Зори! – с гордостью произнес мэр Сафонов. – Полярное сияние, сопки и мирный, так сказать, атом.

Однако Нанасу было мало дела до каких-то там картинок на стене. Его чрезвычайно взволновали слова Ярчука о том, что он согласен взять его в какие-то разведчики. И даже не столь важно, куда именно, главное – что его вообще куда-то берут, а не прогоняют прочь. Разволновавшись, он даже не заметил, как залпом выпил остывший уже чай, а потом, не выдержав, спросил:

– Вы меня берете? Правда?..

– Правда, правда, – буркнул, слегка поморщившись, начальник гарнизона, а мэр тут же добавил:

– Ты уж прости нас, дружок, что сразу тебя не приняли. У нас, понимаешь ли, не благотворительная коммуна. Каждый должен приносить пользу обществу, отрабатывать, так сказать, свой хлеб. А насчет тебя имелись большие сомнения… Но ты себя проявил, показал, как говорится, молодцом, и прогнать тебя сейчас было бы совсем некрасиво. Тем более, видишь, оказалось, что и ты можешь приносить пользу.

– И… куда мне?

– Поступишь в распоряжение Сергея Викторовича Сошина, – ответил Ярчук. – Вы уже друг друга знаете, не придется тратить время на объяснения. О твоей наблюдательности я ему сообщу – надеюсь, он найдет ей применение. Так что быстро ешь и отправляйся нести службу.

В кабинет как раз вкатывали небольшой столик с исходящими паром и расточающими умопомрачительный запах тарелками. Все тот же человек в черном поставил их перед парнем с девушкой и быстро удалился.

Изголодавшийся Нанас тут же набросился на еду. Надя же, хоть и была голодна не меньше его, обвела взглядом городских начальников:

– А мне что делать?

– Кушать, – улыбнулся мэр.

– Потом что делать? – не приняла такой ответ девушка. – В чье распоряжение поступать и чем заниматься на благо обществу? – слегка скривила она губы.

– Ты ж, по-моему, куда-то и так собиралась? – усмехнулся Ярчук, но Сафонов тут же с укоризной на него посмотрел:

– Не надо, Олег! Мы сами, как говорится, в этом виноваты. – Потом он снова обернулся к Наде, которая, не устояв перед зовом желудка, уже вовсю работала ложкой, и сказал: – Тобой, Наденька, займусь я лично. Вот покушаешь – и поговорим, порешаем, чем тебе лучше всего заняться. Но для начала, друзья мои, я вас лично внесу в список жителей нашего славного города и выдам пока, так сказать, справочки, временные удостоверения личности. А уж когда все чуток устаканится, получите по ним паспорта.

– Может, потом со справочками? – снова поморщился начальник гарнизона. – Времени нет, варвары вот-вот подойдут к южному периметру.

– Ну что ты, Олег? – всплеснул руками Сафонов. – Порядок должен быть всегда и во всем, невзирая, как говорится, на обстоятельства. – При этих словах Нанас невольно вздрогнул. – К тому же, в данных обстоятельствах документы ребятам тем более необходимы! А ну как патруль или просто сознательные граждане заподозрят в них вражеских лазутчиков? Лица-то незнакомые… Нет-нет, все должно быть по правилам!