Надя полыхнула сердитым взглядом, фыркнула, но промолчала и отпустила рукав Нанаса.

– Вот так-то лучше, – сказал Сошин и, виновато опустив глаза, добавил: – А вот автоматик пока придется оставить… Лично обещаю сохранность до вашего возвращения!

– Вернете два, – протянула Надя начальнику охраны оружие.

– Два? – выкатил тот глаза. – Это еще почему?..

– У Нанаса тоже «калаш» был, а вы его безоружного выгнали. Да, и чтоб заряжены были оба под завязочку.

– Тебе бы на базаре торговать, – пробурчал под нос Сошин, но, заметив на лице Нади начинающее вскипать возмущение, замахал на нее руками: – Ладно, ладно, все вам будет!.. – И резко повернулся к Парсыкину: – Выполняй, Константин! Да поживей, пока у нас танк не выторговали!..

Квадратный водитель вывел молодых людей из помещения и повел к выходу на внутреннюю территорию периметра, где Нанас еще не бывал. В предчувствии того, что сейчас он воочию, и уже не издалека, а совсем близко, увидит тот самый рай, к которому так стремился, саам сразу позабыл и о голоде, и о том, что еще совсем недавно он проклинал этот город и надеялся никогда к нему не вернуться. «Как все-таки быстро меняются обстоятельства!» – подумал он и тут же невольно ахнул над своими мыслями. Ведь об этих самых обстоятельствах, которых он с детства считал едва ли не разумными существами, он тоже совсем недавно решил больше не вспоминать, поскольку посчитал, что он стал сильнее их… А вот как оно все повернулось! Обстоятельства оказались куда более живучими и хитрыми, чем он полагал. Пусть сам-то он с ними и распрощался, но эти ехидные коварные бестии, выходит, вовсе не собирались с ним расставаться.

– Ладно, мы еще посмотрим, кто кого!.. – буркнул он под нос.

– Что? – посмотрела на него Надя.

– Да нет, это я так…

– О чем вижу – о том пою? – хохотнул Парсыкин, распахивая перед ними выходящую внутрь периметра дверь. – Тогда пой: «Мы в город Изумрудный пришли дорогой трудной!..»

– А я читала об Изумрудном городе, – улыбнулась вдруг Надя. – В детстве. Хорошая книжка. Только мы добирались сюда куда как по более трудной дороге, чем Элли с Тотошкой. А города и правда похожи…

– Да-да! – удерживая дверь открытой, закивал Константин. – Тот – сказочный, и этот – как сказка!..

– Нет, – нахмурилась Надя, – не этим они похожи. Тот город, из книжки, казался волшебным, если на него смотрели сквозь очки с зелеными стеклами. А на самом деле и тот и этот – невзрачные и серые. Так что выдайте-ка нам очки, господин привратник! Мы свои по дороге потеряли.

Парсыкин, похоже, обиделся на замечание девушки. Во всяком случае, молчал он очень долго: Нанас за это время успел бы, наверное, досчитать до десяти, если бы его чрезвычайно не заняло то, что он увидел за дверью.

А увидел он там большой-пребольшой город – наверное, не многим меньший по размеру, чем Мончегорск. Но Мончегорск он видел лишь издали, да и то в основном ночью, подсвеченный лишь сполохами северного сияния, а Полярные Зори раскинулись перед ним во всей красе днем. Правда, основные его здания тоже располагались далековато отсюда, но зато Нанас сумел разглядеть, что были они не только серыми, хотя такие и составляли большинство, но также и желтыми, коричневыми, красными, розовыми, зелеными и голубыми… Просто радуга, а не город! Неужели «небесный дух» был все-таки прав и это на самом деле рай?.. Или все же… Вдруг Надя все-таки ошибается и могущественные духи существуют?.. Ну, пусть их нету сейчас, но раньше они были и, перед тем как исчезнуть, успели создать такое вот сказочное чудо? Недаром эти разноцветные дома так похожи на радугу или на северное сияние, словно всем видом показывая свое родство с небом, с Верхним миром?.. Понимая умом, что подобные мысли – явная глупость, юноша никак не мог полностью выбросить их из головы, и уж тем более был не в силах сдержать стук бешено заколотившегося сердца.

Видимо заметив в его глазах невольный восторг, Парсыкин заговорил опять. При этом он вроде бы обращался к Нанасу, но было понятно, что отвечает водитель на сказанное Надей:

– Ну что, серый, да? Серый? Не знаю, разве что некоторые тут у нас дальтоники, так от этого никакие очки не помогут.

– А что, не серый?.. – буркнула девушка, не желавшая признавать свою неправоту. – Все равно серых зданий больше. А вон там, – махнула она рукой влево, – вообще серым-серо и жутко некрасиво.

Нанас посмотрел, куда показывала его любимая. Здесь, совсем почти рядом от них, и впрямь громоздилось множество не вполне привлекательных коробов, почти все из которых были, к тому же, без окон. Зато над ними возвышалось несколько труб, а одна, большая, – даже с чередующимися белыми и красными полосами наверху.

Вспомнив, что похожие трубы и здания, правда, в куда большем количестве, он видел неподалеку от Мончегорска, а также то, что рассказывал о них Роман Андреевич, Нанас решил показать новому знакомому, что не такой уж он и дикарь, как о нем тут все думают. Он принял равнодушный вид, даже зевнул, и произнес как можно небрежнее:

– Что, медно-никелевый комбинат? Металл легохонько делаете?..

– Какой металл?.. – заморгал Константин. – Никакой не металл… Это котельная. Правда, топлива давно нет, воду электричеством греем, так что трубы теперь просто так торчат. А завод у нас тоже имеется, бетонный. Нам бетон куда важнее, чем этот твой металл! Из чего все это было делать? – махнул он рукой вдоль уходящей в обе стороны высоченной стены периметра. – Из металла, что ли? А где бы мы столько руды взяли? Тут бетонные плиты – самая нужная вещь! Жизненно необходимая!.. А ты: металл!..

– Да ладно, – сказал Нанас. – И вовсе металл не мой. Я его и не видел почти. – Про себя он подумал, что бетона раньше вообще не видел, но озвучивать эту мысль не стал.

Пока они разговаривали с Парсыкиным, Надя достала висевший под шинелью бинокль и разглядывала раскинувшийся поодаль от них город. Отняв от глаз «волшебные стекла», она сказала, немного смущенно посмотрев на водителя:

– Ну, в общем-то да, не очень серые твои Зори. Просто меня ночью везли, а ночью, сам понимаешь, все кошки серы. Так что поехали, посмотрим на ваш «Изумрудный город» днем.

– Кстати, – хлопнул по лбу Парсыкин, – и впрямь ведь пора ехать! Начальство ждать не любит. И боевая тревога притом. Как бы меня на самом деле Ярчук на битву с варварами не отправил. Суровый мужик!..

И он, махнув рукой, повел молодых людей к большой блестящей черной коробке на колесах, которая, как уже знал Нанас из Надиных рассказов и показанного ею на подлодке «кино», называлась автомобилем. Собственно, юноша уже и сам догадался, что работает эта штука примерно так же, как и снегоход, только вместо гусеницы и лыж у нее четыре колеса, да сверху она закрыта металлическим кожухом с окнами для защиты от снега, дождя и ветра. И опять ему захотелось показать Константину, что он не совсем уж безмозглый и ничего не знающий, а потому, подойдя к автомобилю, деловито кивнул на его отражавший солнце бок:

– Что, такой олешка, небось, много бензина расходует?

– Какой бензин! – хохотнул в ответ Парсыкин. – Бензин у нас на вес золота, на нем только полицейские и охранные байки работают, снегоходы охотников, да еще пара-тройка машин для дальних вылазок. Где его брать, бензин-то? Какой-то эн-зэ остался, так его выдают только за подписью больших шишек и только по острой служебной необходимости. Зато у нас электроэнергии – хоть залейся, поэтому все тачки в электромобили переделали. Заряжать только часто приходится, а так – красота!

– А Сошин – большая шишка? – прищурилась Надя.

– А то! Начальник охраны центрального периметра! – с гордостью произнес Константин. – Видишь вот, и личное авто с водителем имеется.

– То есть, его подписи для выдачи бензина достаточно?

– Ну, если для острой необходимости… А что?

– Да нет, ничего. Поехали давай, а то с варварами повоевать не успеешь!