Коулмэн по-сусличьи приподнял голову и огляделся. Перелез вперед и повернул ключ зажигания. Машина завелась как ни в чем не бывало.

Коулмэн чудом добрался до Ибор-сити. В сотне ярдов от дома табличка наполовину выпала из пробитой дыры, и радиатор стошнило антифризом. Машина засипела и встала. Оставшийся путь Коулмэн проделал пешком.

За дверью Шэрон по-прежнему ползала на четвереньках.

– И так все время, пока меня не было? Она молча скребла ногтями по ковру.

– Да тут ничего нет! Ты совсем спятила!

– Смотри! Нашла! – Шэрон сунула ладонь ему под нос.

– Это не крэк!

– А что?

– Какое-то дерьмо из ковра.

– Все равно покурю!

Шэрон запихнула находку в трубку и несколько раз щелкнула «зиппо», но подозрительная субстанция не желала гореть.

– Не берется!

– Это не крэк!

– Зажигалка дерьмо! Нужно другую!

– Кончай! Мне опять хреново! Я думал, уже хорошо, а хрен! Кажется, я слишком много принял.

Шэрон кинулась в спальню и вынесла пропановую горелку, купленную в специальной лавке для наркоманов.

– Это кокаин! Давай его очистим!

Она попыталась зажечь горелку, но руки намокли от пота и дрожали.

– Помоги! Она, наверное, бракованная! – И ты оставишь меня в покое?

– Ну помоги!

Коулмэн забрал у Шэрон горелку.

– Тут мало света.

Они пошли к окну и встали в тускло-желтых лучах фонаря.

– Ты не открыла баллон, вот она и не горит, – заявил Коулмэн и со всей дури нажал на клапан.

Пропан, который, как известно, не пахнет, бесшумно вытек наружу.

– Готово. Должно получиться. Коулмэн нажал на зажигалку.

Взрыв сбил Коулмэна и Шэрон с ног. Шторы вспыхнули как пропитанная бензином туалетная бумага. Языки пламени лизнули потолок.

– Охренеть! – сказала Шэрон.

– Да когда же эта ночь закончится? – вздохнул Коулмэн. Минуту спустя завыли пожарные сирены.

– Копы! – закричала Шэрон. Они ринулись к задней двери.

Еще через пару минут от деревянного домика ничего не осталось. Пожар перекинулся на соседние дома: архитектурные памятники девятнадцатого века стояли тесно. Несмотря на усилия пожарных, горящие угли сдуло сильным ветром на другую улицу, потом на третью… Не прошло и часа, как пожар охватил три квартала. Столб огня поднялся на полсотни футов, маня к себе репортеров и зевак вплоть до самой кольцевой. Наконец на стройке взорвался бензобак, который затем и объявили причиной пожара.

Коулмэн и Шэрон выжидали, спрятавшись за пожарными машинами. Шэрон посмотрела на часы и дернула Коулмэна за футболку.

– Еще успеем за дозой!

Высокий франт за покерным столом изящным движением собрал карты в веер. Потом положил их на стол рубашкой кверху, откинулся назад и вперил пристальный взгляд в противника. В кармане смокинга лежала давно опустевшая баночка из-под лекарств.

Вокруг стола – а происходило все на окраине Тампы, в игорном клубе «Оцеола, вождь семинолов», который легко обнаруживался по красной стрелке на водонапорной башне, – столпились зрители. Мужчина в смокинге хладнокровно передвинул горку фишек к середине стола.

Толпа ахнула. Все взгляды устремились на противника, точнее, противницу: даму весом добрых четыреста фунтов, с седыми волосами, уложенными в старомодный «улей». Она курила длинные коричневые сигаретки и гладила таксу, которую держала на коленях. С ростом ставок остальные игроки либо потерпели поражение, либо тривиально сдрейфили. Дама подровняла свою разноцветную горку, охраняемую тщательно расставленными по периметру игрушками-талисманами. Наконец, открыв проход между обезьянкой и плюшевым осьминогом, она отправила часть выигрыша в банк.

Толпа ахнула вновь и посмотрела на франта. Тот не дрогнул. Щелкнул пальцами, подзывая официанта с подносом. Клуб не имел права продавать спиртное, поэтому мужчине в смокинге был предложен пакет шоколадного молока. Мужчина знал, что в покере главное не блеф, а умение запугать противника. Он эффектно отхлебнул молока и сощурясь посмотрел на даму. В голове звучало: «Я всепожирающая смерть, великий разрушитель миров». Мужчина сделал еще один глоток.

Дама с таксой перевернула карты.

– Фул-хаус.

Мужчина расстроенно покачал головой.

– У меня всего две пары…

Дама с довольной ухмылкой потянулась за фишками.

Ее противник открыл карты.

– Две пары тузов!

– Подонок!

Дама отдернула руки и хмуро погладила таксу.

Мужчина сгреб фишки в карманы смокинга и направился к окошку кассы.

– Эй, незнакомец! – крикнула вслед дама. – Как вас зовут-то?

Мужчина в смокинге обернулся:

– Стормс. Серж Стормс.

Серж вышел из клуба и сел в свою «барракуду». На полпути домой он услышал вой сирены: мимо промчался пожарный расчет. Небо на горизонте подозрительно посветлело.

– Что там горит? Большой пожар, раз отсюда видно…

Немея от горя, Серж затормозил за пожарными машинами и долго смотрел на пламя, открыв рот. Затем подошел к Коулмэну и Шэрон, затерявшимся среди зевак, и осел на землю с воплем:

– Мой дом! Все архивы! Исторический район!

– Какой-нибудь вахлак сам себя подпалил, точно, – сказал Коулмэн.

– Где мы будем жить? – воскликнул Серж. – Мы остались без крова!

Коулмэн подошел к «импале», уперся правой ногой в бампер и выдернул из радиатора табличку «СДАЕТСЯ ВНАЕМ». Вернулся и вручил ее Сержу.

– Можно снять этот дом. Хороший район. Очень тихий. Я там как раз недавно проезжал.

Марта Дэйвенпорт села в кровати и потрясла спящего Джима. Тот перекатился на спину.

– Что такое?

– Слышишь сирены?

Марта вылезла из постели и раздвинула шторы.

– На другом конце города большой пожар.

– Пламя видно?

– Нет, но небо светится.

– Ты уверена, что это не на стадионе?

– В такое-то время?

– А сколько вообще времени? – спросил Джим, нащупал очки на ночном столике и посмотрел на часы. – Почти четыре утра.

– Четыре? – воскликнула Марта. – Очень удачно!

Джим сел. Марта прошлепала по голому полу к окну на противоположной стороне и выглянула из щелки между шторами.

– В чем дело?

– Помнишь, что говорила Глэдис? В четыре часа Пит Терьер, как коммандос, выходит поливать газон.

– Милая, прошу тебя, отойди от окна. Что люди подумают?

– Нас даже не видно… Вот он! Вот он!

Джим присоединился к Марте. На другой стороне улицы стоял высокий человек в камуфляже и черной лыжной маске. В руках он держал садовый шланг, из которого почему-то не текла вода. Пит Терьер не двигался.

– Что он делает? – прошептала Марта.

– Матерь божья! – ужаснулся Джим. – Посмотри на газон! На все газоны!

– Что случилось?

– Кто-то по ним проехался! Видишь? У девятьсот седьмого он заехал на бордюр. А вон там куски детского бассейна. Вот где он потерял управление! Потом машина петляет до самого двора Терьера и врезается в клумбу его соседа. И в изгородь. А потом уезжает.

Раздался душераздирающий вопль. Терьер, рыдая, бросился на колени, а потом упал лицом в развороченную землю.

– Ну и олух! – сказала Марта.

– А мне его жалко.

– Даже после сегодняшнего?

– Да, понимаю, и все-таки…

– А что он делает сейчас?

– Включил воду и бегает, поливает.

– Не поможет, – категорично заявила Марта. – Газон погиб.

– По-моему, у него шок, – сказал Джим.

Вдруг стало светло как днем. С двух сторон темноту пронзили фары дальнего света: посреди улицы собралось восемь полицейских машин. В небе завис вертолет с прожектором. Луч поймал Терьера, тот выронил шланг и убежал в дом.

– И все из-за незаконного полива газона? – удивилась Марта.

Прожектор вертолета высветил соседний дом. Хлопнули двери автомобилей. Полицейские вытащили пистолеты и спрятались за патрульными машинами. Несколько человек закричали в громкоговорители.

– Пожалуй, лучше отойти от окна, – заметил Джим.