Мальчик-детектив едет в автобусе и плачет. Люди, сидящие рядом, старательно этого не замечают.

На работе мальчик-детектив, обезумевший от тоски, сидит за столом, обхватив голову руками. Каталоги и бумаги у него на столе залиты слезами. В данный момент он рыдает в телефонную трубку и рассказывает клиентке о том, как потерял Пенни.

— Я никогда больше не встречу такую девушку, никогда. Как теперь жить?! — шепчет он.

— Знаете, я была замужем трижды и теперь вот подумываю выйти замуж в четвертый раз, — отвечает клиентка. — Главное, нужно понять, что это еще не конец. Может быть, даже наоборот. Это возможность начать все с начала.

— Да, наверное. Спасибо, что вы меня выслушали.

— А вам спасибо за скидку на парик «Симпатичная вампирша». Мой парень буквально вчера говорил о том, что мне стоит попробовать новый имидж.

— Это самое малое, что я мог для вас сделать. Спокойной ночи.

Билли вешает трубку. Компьютер набирает номер, и как только следующий клиент берет трубку, Билли вновь начинает рыдать. Он проверяет портфель, все карманы и ящики стола, а потом вспоминает, что все таблетки закончились. А новых он брать не стал. Почему? Зачем эти эксперименты над собой? Да, он хотел справиться сам. Хотел быть сильным и храбрым. Но, похоже, выбрал не самое удачное время. Билли бьется головой о стол, пока звуки офиса не затихают в ушах. Перед глазами плывут расплывчатые пятна, похожие на мягкие облака.

Серое хмурое утро. Билли печально бредет по улице и видит Гаса Мамфорда, который сидит на крыльце и ждет школьный автобус. Билли подходит, садится рядом. Гас Мамфорд прижимает к груди коробку с мертвым муравьиным городом, мегаполисом из земли и песка, превратившимся в большую братскую могилу. Его единственный уцелевший обитатель, одинокий рыжий муравей, по-прежнему занят работой по обустройству могил своих мертвых сограждан.

Гас передает Билли записку: «Что-то случилось: все муравьи умерли».

— Это ужасно, — говорит Билли.

Гас кивает и передает Билли еще одну записку: «Они все умерли. Все, кроме него».

— Да. Ему, наверное, очень одиноко.

Гас кивает и приподнимает коробку. Там сбоку есть маленькая крышка, которая отодвигается, если сдвинуть защелку. Гас Мамфорд открывает коробку и ставит ее на землю. Они с Билли наблюдают за тем, как одинокий рыжий муравей выбирается из коробки и исчезает в высокой траве.

Мальчик-детектив возвращается в «Тенистый дол». Сестра Элоиза печет торт на кухне и горько плачет. Она улыбается Билли, но улыбается как-то невесело. У нее на носу — белое пятнышко от муки. Она спрашивает у Билли, не хочет ли он размешать тесто. Билли молча кивает. Они стоят рядом — Билли держит в руке деревянную ложку, сестра Элоиза по-прежнему плачет, и слезы капают в миску с тестом — а потом она шепчет:

— У меня нехорошие новости.

— Какие новости? — спрашивает Билли.

— Мой парень, который фокусник… с ним приключился несчастный случай. Это ужасно. Его нечаянно распилили пополам.

— Он… он остался в живых?

— Врачи говорят, его верхняя половина скончалась еще по дороге в больницу. А вот нижняя половина жива и здорова… ну, относительно здорова.

— Понятно.

— Что мне теперь делать, Билли? Он был единственным. Понимаешь, единственным! Теперь я это поняла. Никто другой мне не нужен. У меня такое чувство, как будто и меня тоже разрезали пополам.

Билли смотрит на тесто, которое уже перемешано так, как надо. Отдает миску обратно сестре Элоизе и легонько касается ее руки. Она улыбается, вытирает слезы и снова плачет.

Через час Билли выходит из комнаты — на запах сладкой глазури, — заходит в гостиную, где телевизор, и видит, что торт готов: торт в виде белого черепа с печально оскаленным ртом. Билли отколупывает кусочек сахарной глазури, но она вовсе не сладкая — она горькая и невкусная. Он возвращается к себе в комнату, но потом поворачивает обратно и несется в медпункт. Сестра Элоиза с красными, воспаленными от слез и растекшейся туши глазами стоит перед распахнутым шкафом с лекарствами и смотрит на свои руки. В руках — две горстки таблеток, белых и синих — вперемешку. Билли невесело улыбается, и сестра Элоиза кивает и улыбается ему в ответ.

Билли подставляет ладони, и сестра Элоиза ссыпает туда таблетки, а потом снова плачет.

— Я не знаю, что делать, Билли. Я не знаю, что делать… И мне так стыдно…

Билли молча берет ее за руку и показывает белые шрамы у себя на запястьях.

— Билли, Билли. На самом деле я не хотела умереть. Просто мне показалось, что я не смогу с этим справиться и жить дальше.

— Мне тоже, — говорит Билли. — Мне тоже.

Они возвращаются в гостиную, где телевизор, и там сидит мистер Плуто, и они все вместе играют в карты — пока не кончаются слезы и во тьме безысходности не настает просветление. Сестра Элоиза целует обоих в щеку, мистера Плуто и Билли, и говорит:

— Спасибо, вы очень мне помогли. Завтра я испеку вам торт. Мой фирменный воздушный бисквит. Специально для вас.

Билли лежит на кровати и улыбается, глядя на вихрь серебристых снежинок. Он засыпает, и вместо мрачных зловещих пещер ему снятся белые голуби, облака и вообще все хорошее. Ему снится так:

Эффи и Гас Мамфорды бродят по темному лесу вдоль мутной реки. Отголоски потерянных тайн шелестят среди застывших деревьев и исчезают далеким эхом в зарослях ежевики. Эффи Мамфорд, в своей неизменной красной с белым зимней куртке, с черными наушниками под капюшоном, приседает на карточки и подносит диктофон поближе к земле — пытается записать шепоты давних, забытых голосов. Гас Мамфорд наблюдает за мечущейся стрелкой компаса. Перебираясь через поваленные деревья, через полузатопленные овраги, под бледнеющим пологом ночи, дети бродят по темному лесу — и вдруг замирают на месте. Эффи Мамфорд первой заметила эту штуку. Посреди влажных листьев и грязи лежит одинокая черная туфелька.

Дети смотрят на туфельку на земле. Эффи садится на корточки и подносит к ней диктофон, потом поднимается и трогает туфельку носком ботинка.

— Странно, — шепчет она. — Детская туфля, в лесу…

Гас Мамфорд кивает и подносит серебряный компас к этой странной находке. Стрелка почти не шевелится.

— Совсем новая, — говорит Эффи. — Почти и не ношенная. Гас Мамфорд снова кивает и передает Эффи записку: «Это девчоночья туфля».

— Да, девчоночья. Для девочки с крошечной ножкой. — Эффи берет туфлю и держит ее на раскрытой ладони. Потом возвращает на место. Дети внимательно смотрят по сторонам. Гас Мамфорд замечает вторую туфлю: буквально в паре шагов от первой, рядом с лежащим на земле бревном. Он передает сестре записку: «Точно такая же».

Эффи Мамфорд смотрит на туфлю, а потом поднимает глаза и замечает еще одну странность. Проблеск яркого цвета среди черных деревьев у самой воды.

— Смотри!

Дети срываются с места, бегут туда, и — да — там, на ветке, болтается красная лента. Эффи тянется, чтобы снять ленту, и тут ее взгляд натыкается на что-то еще: там, у самого берега, в сплетении камышей и рогоза, на мокрых серых камнях белеет размытым пятном почти обнаженное тело молоденькой девушки. Ее голые ноги, и руки, и белый живот — все заляпано черной грязью. Стрелка компаса в руках у Гаса начинает метаться из стороны в сторону. Дети бегут что есть мочи — не разбирая дороги, — и Эффи кричит на бегу:

— Помогите!

В школе, на следующий день, все смотрят на Эффи Мамфорд. В столовой, в классе для самостоятельных занятий, в коридоре, когда Эффи идет одна, прижимая к груди связку тяжелых учебников — закрываясь учебниками, как щитом, — на большой перемене на школьном дворе все смотрят на Эффи Мамфорд. Смотрят без злобы и без издевки. Нет — просто смотрят и думают про себя: «Что она там увидела?»