Утром их разбудила истеричная трель
звонка. Зевая, Саша поднялась, подошла к двери и заглянула в глазок. На пороге стоял бледный Вадим. Девушка бросилась обратно, растолкала Солнце и начала судорожно одеваться. — Что такое? — спросонья буркнул молодой человек. — Вадим, — девушка показала на дверь. — Ему, наверное, мама адрес дала. — Ну. Бить будет? — так же лениво уточнил Солнце. — Если бы, — усомнилась Саша и спросила: — У тебя какие ни будь таблетки есть? — Вон аптечка, — показал он. Девушка подбежала к висящей в коридоре аптечке, высыпала содержимое себе в подол кофты и вернулась к кровати. — Притон, — заявила она, рассыпая вокруг таблетки и шприцы. — Какой? — не понял Солнце. — Не важно, — осекла его Саша. — Положи Лизу себе на грудь пожалуйста. Солнце усмехнулся, вытащил из аквариума крысу и действительно положил себе на грудь. — Спи, — настойчиво попросила девушка и напоследок поинтересовалась: Где ты будешь сегодня в пять? — Скорее всего, на квадрате, — ответил он. — Я приду. Все. — Она сделала измученное лицо и пошла к двери. Открыла ее. — Ты, ты! — тут же возмущенно всхлипнул Вадим. Но девушка, не слушая его, сделала несколько шагов назад, села на четвереньки и поползла к кровати. Вадим округлившимися от ужаса глазами заглянул в квартиру, но последовал за невестой. — Как же так!? — причитал он, брезгливо переступая шприцы. — А вот так, — пьяно икнула Саша. — Я спасу тебя! — воскликнул порядочный молодой человек и поднял ее на руки. — И меня, и меня, — глухо отозвался из глубины комнаты Солнце. Вадим, еле сдерживая тошноту, бросился прочь, унося обмякшее тело возлюбленной.
На улице у голубого Москвича возлюбленная неожиданно пришла в себя и резво вскочила на ноги. — Куда ты? — изумился Вадим. — Домой, — засмеялась Саша. — Ты не в состоянии! — запротестовал молодой человек. — Это ты не в состоянии. А я молодцом, — возразила шалунья. — Почему же ты так со мной поступаешь?! — завопил несчастный. — Потому что ты дурак, — незатейливо пояснила девушка и быстро пошла по улице от дома.
Солнце тоже смеялся, наблюдая за этой сценой из окна. Вадим снизу заметил его и, сердито сощурившись, направился в подъезд.
Однако вскоре вернулся, прикрывая ладонью подбитый глаз.
Солнце, хохоча, собирал разбросанные по полу таблетки. Лиза все время крутилась у него под ногами. Наконец молодой человек сел обратно в кресло, сжимая в руке горсть медикаментов, и предложил крысе. — Лиза, цикладол будешь? Грызун обиженно пискнул и скрылся под кроватью. — Лиза ты ханжа! — пуще громкого захохотал Солнце.
Едва Саша вошла домой, Елизавета Анатольевна бросилась к дочери, крепко ухватила ее руку, закатала на ней рукав и углубилась в изучение сплетений вен на сгибе у локтя. Сделав соответствующие выводы, она отпустила Сашу и укоризненно произнесла: Эх ты! Врунья! — Мама! — попробовала оправдаться девушка: Ничего страшного не было. Мы сидели, разговаривали, песни слушали. — Какие песни! Звонил Вадим. Все рассказал. А еще твой приятель его чуть не искалечил. Мышью в него кидался, — негодовала мать. Саша не выдержала и хихикнула. — Мы же шутили с ним! Солнце очень приятный, добрый человек! Он даже не курит. — Какое Солнце? — понемногу успокаиваясь, спросила Елизавета Анатольевна. — Это прозвище — Солнце, — ответила девушка. — Вот видишь прозвище! — опять насторожилась мать: Приличным людям кличек не дают, — помолчала и добавила: Папа ногу сломал. Ведро выносил и упал. Иди на кухню и все честно ему расскажи. — Все? — ехидно поинтересовалась Саша. — Все. — кивнула мать. — Ладно. — пожала плечами девушка и направилась на кухню. Отца она застала сидящим за столом в компании дяди Родиона. Правую ногу Владлена Александровича сковывал гипс, левая рука держала початую бутылку Столичной, а лицо выражало одновременно радость и умиротворение. Впрочем, при появлении Саши, лицо быстро сменило выражение на озадаченное. — Папа... — с порога рубанула девушка: Папа я стала хиппи! Владлен Александрович звонко хлопнул правой ладонью по столу и огорченно крякнул: Я так и знал! — И не останавливай меня папа! — неожиданно расплакалась Саша, и убежала к себе в комнату. — Зачем ты так! — осудил Владлена Александровича дядя Родион. — Да, собственно, на всякий случай. — сам опечалился тот, но быстро употребил налитое в рюмку и продолжил, прерванный появлением дочери, разговор: Подкормлю вот и сижу некоторое время. Потом, как прорывает — одна за другой, одна за другой! В три ладони! — Просто другая планета! — кивал ему в такт дядя Родион, не забывая при этом бодро разливать алкоголь.
Очутившись в комнате, Саша закрыла за собой дверь на щеколду и бросилась лицом в, разложенные на диване, подушки. Вскоре она успокоилась, а потом и вовсе уснула.
Ей снился пустынный берег моря, фиолетовая полоска на горизонте и кто то сидящий у самой кромки воды, спиной к ней. Она хотела подойти поближе и посмотреть, кто же это, но отчего то не могла двинуться с места. Ее охватил ужас, она закричала...
... и проснулась. Взглянула на часы. Часовая стрелка неуклонно приближалась к цифре четыре. Она осторожно поднялась с дивана, вышла в коридор и, на цыпочках, пробралась в ванную.
Прохладный душ быстро привел ее в порядок. Саша поначалу просто стояла, подставляя лицо воде, но потом стала танцевать, ловко подражая движениям девушек, в венках из зеленого терновника, у костра в поле.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — встретила ее вопросом на выходе из ванной Елизавета Анатольевна и доверительно заглянула в глаза. — Очень! — призналась она и через двадцать минут уже шагала по улице Горького в направлении Пушкинской площади.
Первым ей встретился Малой. Он энергично сновал среди группы иностранных туристов посреди площади, показывая им что то, лежащее у себя в сумке, перекинутой через плечо. Завидев Сашу, Малой приостановил свою дружественную деятельность, и подбежал к девушке. — Слышала? — тут же затараторил он: Декабриста арестовали за спекуляцию. — Как это? — испугалась Саша. — Ерунда! Джинсы выменял на подсвечник, — отмахнулся паренек:
Меня восемь раз арестовывали. Отпустят, только джинсы не отдадут. Вон в моих шмотках пол милиции ходит. — А что ты иностранцам показывал? — не удержалась спросить у него девушка. — Калинку малинку обыкновенную — редкий вид карликового, подмосковного соболя, — хихикнул тот и вытащил из сумки живого хомяка. — Это же хомяк! — изумилась Саша. — Белки закончились, — пожал плечами Малой, но тут же успокоил: Ничего и хомяки хорошо идут. Я уже седьмого отдаю. Правда приходится врать, что при желании карликового, подмосковного соболя можно научить говорить. — А как ты с иностранцами общаешься? — полюбопытствовала Саша. — Как, как! — опять пожал плечами тот: На английском чаще, но бывает и на немецком. На французском очень редко. Французы жмоты страшные. — Ты знаешь три языка? — не поверила девушка. — Почему три!? — обиделся паренек: Я знаю четыре и еще голландский учу. Я полиглот. — Понятно, — не зная как реагировать, вздохнула Саша и поменяла тему: Ты случайно Солнце не видел? — Он случайно со Скелетом вон сидит, — ткнул в сторону пальцем Малой и вернулся к группе туристов. Девушка взглянула в указанном направлении и действительно увидела Солнце. По всей видимости он тоже заметил ее и махнул рукой.
— Сильно ругали? — поинтересовался у нее молодой человек, когда она подошла поближе. — Ни очень, — призналась Саша:
Папа ногу сломал и к нему дядя Родион пришел. Мама им разрешила посидеть. — У тебя очень терпимые родители, — улыбнулся Солнце и тут же оговорился: Этим нельзя пользоваться. Девушка хотела, что то ему сказать, но не успела, потому что, из подъехавшему к обочине зила, ее окликнули: Александра Владленовна! Саша обернулась и узнала машину отца. — А ты говоришь терпимые! — вздохнула она. — Александра Владленовна!? — вновь окликнул ее Николай Иванович: Папа просил вас домой отвезти. Вся компания во главе со Скелетом недоуменно покосилась сначала на зил, потом на Сашу и наконец на Солнце. — Деспот! — скрипнула зубами девушка. — Не тушуйся! — поддержал ее молодой человек: Пусть все думают чего хотят. А почему нет? Все на пользу. Ты станешь хорошим поводом для разговоров. Чего им так сидеть?! — Поехали ко мне в гости, — неожиданно предложила она и, умоляюще взглянула на него. Тот обернулся на улыбающегося Скелета, на Сашу, на машину и согласился: Поехали.
