И вот как-то однажды веретено у нее так сильно перепачкалось кровью, что девушка захотела его обмыть, наклонилась над колодцем, а веретено-то у нее из рук выскользнуло и упало вниз. Бедняжка заплакала, бросилась к мачехе и рассказала ей о своей невзгоде. А та ее так стала бранить и такой выказала себя безжалостной, что сказала: «Умела веретено туда уронить, сумей и достать его оттуда!»

Пришла девушка обратно к колодцу и не знает, что ей делать, да с перепугу-то как прыгнет в колодец – решила так сама оттуда веретено добыть. Она тотчас потеряла сознание, а когда очнулась и снова пришла в себя, увидела, что лежит на прекрасной лужайке, что на нее и солнышко весело светит, и цветов вокруг множество.

Пошла девушка по этой лужайке и пришла к печке, которая была хлебами наполнена. Хлебы ей крикнули: «Вынь ты нас, вынь скорее, не то сгорим! Мы давно уже испеклись и готовы». Девушка подошла и лопатой повынимала их из печи.

Затем она пошла дальше и пришла к яблоне, и стояла та яблоня полнешенька яблок. Она крикнула девушке: «Обтряси ты меня, обтряси, яблоки на мне давно уж созрели!» Стала девушка трясти яблоню, так что яблоки с нее дождем посыпались, и трясла до тех пор, пока на ней ни одного яблочка не осталось; сложила их в кучку и пошла дальше.

Наконец подошла она к избушке и увидела в окошке старуху; а у старухи зубы большие-пребольшие, и напал на девушку страх, и задумала она бежать.

Но старуха крикнула ей вслед: «Чего испугалась, красавица-девица? Оставайся у меня, и если всю работу в доме хорошо справлять станешь, то и тебе хорошо будет. Смотри только, постель мне хорошенько стели да перину мою взбивай постарательнее, так, чтобы перья во все стороны летели: когда от нее перья летят, тогда на белом свете снег идет. Ведь я не кто иная, как сама госпожа Метелица».

Речь старухи поуспокоила девушку и придала ей настолько мужества, что она согласилась поступить к ней в услужение. Она старалась угодить старухе во всем и перину ей взбивала так, что перья, словно снежные хлопья, летели во все стороны; зато и жилось ей у старухи хорошо, и бранного слова она от нее не слышала, и за столом у нее было всего вдоволь.

Прожив некоторое время у госпожи Метелицы, девушка вдруг загрустила и сначала сама не знала, чего ей недостает, наконец догадалась, что просто истосковалась по дому; как ей тут ни было хорошо, а все же домой ее тянуло и позывало.

Наконец она созналась старухе: «Я по дому соскучилась, и как мне ни хорошо здесь у тебя под землей, а все же не хотелось бы мне долее здесь оставаться. Тянет меня вернуться обратно – со своими домашними повидаться».

Госпожа Метелица сказала: «Мне это любо, что тебе опять к себе домой захотелось, а так как ты служила мне хорошо и верно, то я сама тебе укажу дорогу на землю».

Тут взяла она девушку за руку и подвела к большим воротам. Ворота распахнулись, и, когда девица очутилась под их сводом, просыпалось на нее дождем из-под свода золото да так облепило ее, что она вся оказалась покрыта золотом. «Вот это тебе награда за твое старание», – сказала госпожа Метелица да в придачу вернула ей и веретено, упавшее в колодец.

Затем ворота захлопнулись, и красная девица очутилась опять на белом свете, невдалеке от мачехина дома. Когда она вступила во двор, петушок уселся на колодце и запел:

Вошла девица к мачехе в дом, и так как на ней было очень много золота, то и мачеха, и сестра приняли ее весьма ласково.

Рассказала им девица все, что с ней приключилось, и когда мачеха услыхала, как она добыла себе такое богатство, то задумала и другой своей дочке, злой и некрасивой, добыть такое же счастье.

И вот, усадила она свою дочку прясть у того же колодца. А чтобы на веретене у дочки кровь появилась, пришлось ей уколоть себе палец и расцарапать руку в колючем терновнике. Затем ленивица бросила веретено в колодец и сама за ним туда же прыгнула.

И очутилась она точно так же, как прежде сестра ее, на прекрасной лужайке, и пошла той же тропинкой дальше.

Пришла к печке, и закричали ей хлебы: «Вынь ты нас, вынь скорее, не то сгорим: мы давно уж совсем испеклись!» А лентяйка им ответила: «Вот еще! Стану я из-за вас пачкаться!» – и пошла дальше.

Вскоре пришла она и к яблоне, которая крикнула ей: «Обтряси ты меня, обтряси поскорее! Яблоки на мне давно уж созрели!» Но лентяйка ответила: «Очень мне надо! Пожалуй, еще какое-нибудь яблоко мне на голову грохнется», – и пошла своей дорогой.

Придя к дому госпожи Метелицы, она ее не испугалась, потому что уже слыхала от сестры о ее больших зубах, и тотчас поступила к ней на службу.

В первый-то день она еще кое-как старалась переломить свою лень и выказала некоторое рвение, даже слушалась указаний своей госпожи, потому что у нее из головы не выходило то золото, которое ей предстояло получить в награду. Но на другой день она уже стала разлениваться, на третий – еще того более, а там уж и вовсе не захотела поутру вставать с постели.

И постель госпожи Метелицы она постилала не так, как следовало, и не вытряхивала ее так, чтобы перья летели во все стороны.

Вот она вскоре и прискучила своей хозяйке, и та отказала ей от места.

Ленивица обрадовалась этому и подумала: «Вот сейчас на меня золотой дождь просыплется!»

А госпожа Метелица подвела ее к тем же воротам, но, когда ленивица под ворота стала, на нее не золото просыпалось, а опрокинулся целый котел густой смолы. «Это тебе награда за твою службу», – сказала госпожа Метелица и захлопнула за ней ворота.

Пришла ленивица домой, с ног до головы смолой облеплена, и петушок на колодце, увидав ее, стал распевать:

И эта смола так крепко к лентяйке пристала, что во всю жизнь не сошла, не отстала.

Жил-был королевич, которому не полюбилось житье в отеческом доме. А поскольку он ничего на свете не боялся, то и подумал: «Дай-ка я пойду побродить по белу свету, душеньку свою потешу, диковинок всяких повидаю». Простился он со своими родителями, пустился в путь-дорогу и ехал с утра и до вечера; ему было решительно все равно, куда приведет его дорога.

И вот, прибыл он как-то к дому великана и, утомленный, присел около дверей его и стал отдыхать. Оглядевшись вокруг, королевич увидел во дворе игрушки великана: пару громадных шаров и кегли величиной в рост человека. Немного отдохнув, королевич решил расставить эти кегли и посбивать их шаром. И вот он уже радостно вскрикивает, когда кегли падают, и веселится от души.

Великан услышал шум, выглянул в окошко и увидел человека, который был ничуть не больше обычных людей, а между тем играл его кеглями.

«Червяк! – воскликнул великан. – Как это ты смог играть моими кеглями? Кто тебе такую силу дал?»

Королевич взглянул на великана и сказал: «Ах ты, болван! Или ты думаешь, что ты единственный силач на свете? Да вот я – я все могу, была бы лишь охота!»

Великан сошел вниз, с изумлением стал приглядываться к игре в кегли и сказал: «Человек! Уж ежели ты таков, тогда пойди и добудь мне яблоко с дерева жизни». – «А на что оно тебе?» – спросил королевич. «Яблоко мне не для себя нужно, – ответил великан. – Есть у меня невеста, которая очень желает его получить; но сколько я ни бродил по белу свету, а дерево то так отыскать и не смог». – «Ну, так я отыщу его! – сказал королевич. – И даже не представляю, что может помешать мне это яблоко с ветки сорвать». – «А ты думаешь, это легко? – спросил великан. – Тот сад, в котором дерево растет, окружен железной решеткой, а перед той решеткой лежат рядком дикие звери, стерегут сад и никого внутрь его не впускают». – «Меня-то впустят!» – самоуверенно сказал королевич. «Даже если ты и попадешь в сад и увидишь яблоко на дереве, добыть его все же мудрено: перед тем яблоком повешено кольцо, и через это кольцо нужно к яблоку руку протянуть, если желаешь яблоко достать и сорвать, а это еще никому не удавалось». – «Ну а мне удастся», – стоял на своем королевич.