Он гладил листья, нюхал цветы, однако все было уже не такое, как прежде.

Из темных глубин его памяти медленно всплывал тот далекий день. Воспоминание становилось все отчетливей и вот уже Эльм вспомнил все, что тогда случилось, — он пошел к живой изгороди, чтобы отомстить Королю за смерть золотой птички, и обнаружил за изгородью каменную стену!

Золотая птичка!

Эльм вспомнил о зеленом ларце и бросился в свою комнату. С тех пор как он проснулся, он ларца не видел.

Эльм замер на пороге, и глаза его быстро обежали всю комнату. Ларца нигде не было.

В растерянности он подошел к комоду, на котором стоял ларец. Неужели теперь ларец стал невидимым и для него?

Мальчик обшарил всю комнату. А когда снова взглянул на комод, ларец стоял на своем месте.

Когда-то, давно, он уже пережил нечто подобное. Но что именно, он не помнил.

А теперь? Ларец перестал быть невидимым или кто-то только что поставил его на место? Эльму хотелось думать, что таинственный незнакомец тысячу дней сохранял для него ларец и вот сейчас вернул.

Почему ему хотелось так думать? Что с ним случилось когда-то давно? Этого Эльм не знал.

Он осторожно открыл ларец. Все было на месте. Он потрогал белый клубочек, стеклянную туфельку и флейту. А когда его пальцы прикоснулись к золотому перышку, он вдруг понял, что ему придется снова пойти к стене за живой изгородью.

Отказаться от этого Эльм не мог.

Первые дни Эльм был еще слишком слаб, и Король с Королевой не разрешали ему дальних прогулок.

Сначала они строго следили за ним. Стоило им потерять его из виду, как они тут же в страхе начинали искать его. Но вскоре все опять пошло своим чередом, и Эльм мог беспрепятственно осуществить свое желание.

Почти во всех стенах Белого замка были двери. Часто комнаты, соединенные дверями, составляли длинные анфилады. Может, и в стене, скрытой живой изгородью, тоже есть дверь или калитка? Ведь если их сад бесконечен, он должен продолжаться и по другую сторону этой каменной стены?

Эльм начал обследовать стену как можно дальше от замка, чтобы его никто не заметил.

Сквозь переплетенные ветви он пролез к самой стене и обнаружил, что вдоль нее образовалось что-то вроде туннеля.

Эльм пробирался по нему, ощупывая каждый камень и каждый выступ, каждую щель и каждую трещину — он искал дверь, ручку или замочную скважину.

Дело подвигалось медленно. Камней было много, неровностей — без числа, а продираться сквозь заросли — почти невозможно. Но это не могло остановить Эльма. Он поднимался на цыпочки и старался дотянуться как можно выше. Достать до верха стены он, конечно, не мог, но надеялся, что дверь или калитка должны быть невысоко.

Каждый день он возвращался в Белый замок с ободранными руками, с исцарапанным и испачканным землей лицом. Его вид пугал Короля и Королеву, но Эльм успокаивал их, объясняя, что лазил по деревьям или копался в земле. Со временем они привыкли и перестали обращать внимание на его вид.

День за днем Эльм приходил к живой изгороди и обследовал в стене метр за метром. Ни двери, ни отверстия он не нашел, но все-таки продолжал поиски.

На пятнадцатый день ему повезло.

Он, как обычно, ощупывал и пытался сдвинуть с места каждый камень, до которого мог дотянуться. И вдруг один камень шевельнулся у него под рукой и вдвинулся в стену.

Мальчик в страхе отдернул руку. Он нашел то, что искал, но все-таки испугался.

Эльм замер, не спуская с камня глаз, однако ничего не последовало. Он осторожно попробовал сдвинуть с места соседний камень. Тот не поддался. Все остальные камни прочно сидели на своих местах.

Эльм вернулся к сдвинутому камню и протолкнул его еще глубже в стену. А вот вернуть его на прежнее место, он, как ни старался, уже не мог.

Эльм так увлекся этим занятием, что совершенно забыл о времени. Неожиданно он заметил, что в саду стемнело. Он выбрался из живой изгороди и побежал к замку. Когда Король появился, мальчик, по обыкновению, ждал его на лестнице. И по обыкновению Король прошел мимо, даже не взглянув на него. Теперь уже трудно было поверить, что Король сидел у постели спящего сына тысячу дней.

Наутро Эльм снова пробрался к сдвинутому им камню и не поверил глазам: все камни стояли на своих местах!

Эльм осторожно надавил на вчерашний камень, и камень опять сдвинулся с места.

Мальчик отпрянул от стены, и, если бы его не поддержали сплетенные ветви, он бы непременно упал.

Вчера он не сумел поставить камень на место. А сегодня тот стоял на месте! Это могло означать только одно: кто-то толкнул камень с другой стороны!

Эльм продрался сквозь живую изгородь и побежал к замку.

В тот день он не решился еще раз пойти к стене.

Через день Эльм снова был у живой изгороди. Первый страх прошел, и ему не сиделось дома. Он стоял и смотрел на камень. Камень был чуть-чуть выдвинут в его сторону. Ровно настолько, насколько он в прошлый раз вдвинул его в стену.

Как будто кто-то подавал ему знак. Добрый знак. Если бы камень был выдвинут больше, Эльм, наверное, убежал бы опять.

Он осторожно подставил камень на место. Потом острым камешком, который нашел на земле, начертил на камне крест. Белый крест был хорошо заметен даже в тени живой изгороди.

После этого он вернулся в замок.

Эльм всегда залезал в живую изгородь в одном и том же месте. Из-за того, что он постоянно раздвигал одни и те же ветви, там образовалось небольшое отверстие. Вскоре он заметил, что отверстие стало шире.

Но это его не испугало. Он прополз сквозь гущу ветвей к своему камню и нашел там новый знак: рядом с его крестом белел другой крест, точно такой же.

Эльм покрылся испариной, хотя в кустах не было жарко. А вдруг кто-то стоит сейчас по другую сторону стены и ждет, чтобы он вытолкнул к нему камень? Тогда в стене получится дыра. Эльм заглянет в нее, и незнакомец тоже заглянет. И их взгляды встретятся…

Эльм прикрыл руками оба креста, но сдвинуть камень с места у него не было сил. Руки не слушались его и дрожали, и эта дрожь передалась всему телу. Он опустился на землю и долго сидел, прислонившись спиной к стене. Ему было мучительно думать, что кто-то с другой стороны ждет, чтобы он вытолкнул туда камень.

Эльм попытался представить себе, что там за стеной, но перед глазами у него стоял серый туман.

За Королевскими воротами лежит страна Ни-Ни. Король каждый день уходит туда, но там нет Ничего. Там не живет Никто. Но кто же тогда поставил на место выдвинутый наружу камень?

Эльм возвращался в замок, с трудом передвигая ноги.

Сегодня он не начертил на камне никакого знака.

Ночью Эльм почти не спал и решил больше не ходить к живой изгороди. Утром он открыл зеленый ларец, чтобы проверить, целы ли его сокровища и, взглянув на золотое перышко, понял, что пойти туда ему все-таки придется. Правда, он не надеялся, что незнакомец на этот раз оставит ему какой-нибудь знак.

Отверстие в живой изгороди было такое же, как накануне. Значит, незнакомец не преградил ему дорогу к стене.

Эльм прополз под ветками и еще издали увидел третий знак. Он был ярко-красный. Его аромат был знаком Эльму.

Эльм быстро подполз к стене — там в щель между камнями была воткнута красная роза!

Дрожащими руками Эльм взял розу.

Нет, это невозможно!

Эльм сразу узнал и аромат и цвет розы. Она была сорвана с кустов; что росли у Круглой башни, но давно окаменели.

Он вдруг отчетливо вспомнил те прекрасные розы и песню, которую пел живший в них ветер.

Эльм побежал к замку, ему не терпелось увидеть Круглую башню.

Запыхавшись, он остановился перед кустами. Серые каменные цветы приобрели розоватый оттенок.

Эльм положил руку на окаменевшую ветку и уловил еле заметные удары пульса. Побеги, стебли и листья медленно зеленели у него на глазах.

Эльм прикоснулся к листу, лист уже не был твердым.