«Бабушка! — звал я. — Бабушка!»

Однажды утром бабушка принесла мне большой холщовый мешок. Мешок хранил запах зерна и пыли.

«Вот, — сказала бабушка. — Спрячь в него все свои страхи».

«А скрипучие можно?»

«Все страхи спрячь: и ползучие, и летучие, и скрипучие тоже… Вот тебе завязочка. — И бабушка протянула мне толстую веревку. — Завяжи покрепче. Чтоб ни один страх не убежал».

Ночью я не спал.

Трам-чам! Трам-чам!..

Это калитка проскрипела или кто-то еще. Я схватил мешок и спрятал в него скрип.

«Ам-м-м! Бегурчимбо! Бегурчимбо! И у-уч-ч!» — раздался в саду чей-то крик.

И его я тоже спрятал в мешок.

«Ха-ха-ха! Мяо-ох-ох! Охо-хо-хо!»

Я держал мешок, и руки у меня дрожали.

«Ух-ух!.. Ух-ух!..»

Это филин стонет. Я спрятал и его сгон. Мешок сразу стал тяжелым. Я взвалил мешок на плечи и вышел из дома. Я хотел его закопать в огороде. Но это было слишком близко от дома. И я решил унести подальше.

Я почему-то не пошел в калитку, а перелез через забор и с мешком за плечами побежал по оврагу. Я решил пойти на кладбище и похоронить свой мешок. А когда я поднялся из оврага, то увидел поляну с белыми цветами.

— И вы бросили мешок на этой поляне? — спросил Торопун-Карапун, и глаза его стали большими и темными.

— Да. Я хорошо помню эти белые цветы. Здесь должен быть камень. Я спрятал мешок под камень. Но прежде чем хорошенько его завязать, я нашептал гуда все свои страхи, которые знал. Потом крепко-накрепко завязал мешок. А сам пустился бежать домой. И тогда первую ночь я спал спокойно. Даже кузнечики не разбудили меня.

— Вспомнил! — закричал Морской Конек. — Тут недалеко лежит один камень. Только он очень большой и тяжелый. Может, это тот камень? Я могу показать.

Но никто не тронулся с места. Тогда вперед выступил Торопун-Карапун.

— Пойдемте посмотрим, там ли он. У нас на карте есть мешок со страхами.

— А ты не боишься? — спросил я. — Вдруг мешок продырявился?

— Потому-то и надо посмотреть, — сказал Торопун-Карапун и шагнул в темноту.

Торопун-Карапун шагнул в темноту и не оглянулся. Он был уверен, что мы пойдем за ним. И мы пошли.

Мы шли без дороги. Вокруг нас, как мошки, вились рыбки-светлячки.

— Вот он, здесь! — крикнул Морской Конек.

Мы увидели огромный камень, поросший мхом. Торопун-Карапун с удивлением посмотрел на меня.

— Как же вы подняли тогда этот камень? — спросил он.

— Наверно, со страху, — сказал я.

Торопун-Карапун потер руки и подступил к камню. Мы все попятились. Вдруг сейчас с воем и визгом вырвутся страхи? Торопун-Карапун чуть побледнел, шумно вздохнул и навалился на камень плечом.

— Э-э-э-э! Тащите, если там что-нибудь есть! — прохрипел он. — Не бойтесь, я удержу.

Мы заглянули под камень. И ничего не увидели. Да и в темноте трудно было что-либо разглядеть.

— Ищите! — крикнул Торопун-Карапун глухим от натуга голосом.

Мы залезли под камень. Я стал щупать рукой. Стенки камня, мокрые и скользкие, нависли надо мной. Морской Конек нырнул под камень и тут же выскочил.

— Есть! Нашел! — крикнул он, размахивая маленьким мешочком.

Я удивился: такой маленький! А тогда, давно, в те давние времена, он мне казался большим и тяжелым.

— А ну посмотрите, что там, — сказала Ложка, на всякий случай отодвигаясь.

Торопун-Карапун опустил камень и облегченно вздохнул. Мы сели вокруг мешка. Рыбки-светлячки неслышно приблизились к нам.

— Я сам его развяжу, — громко сказал Торопун-Карапун. — А вы чуточку отойдите… Ото! Какая крепкая веревка.

— Это мне бабушка тогда дала, — сказал я.

— Слышите? — прошептала Ложка. — Вы послушайте только.

Мы нагнулись над мешком.

— Что это?

— Ой-ей-ей!..

— Там огонек горит!

— Ой, смотрите! Медведь идет…

Скрип… Скрип… Скрип… Скрип…

— Медведь на гору поднимается…

— Когда я был маленький, то очень боялся этой сказки.

— Какой?

— Про хромого медведя.

— А вон дальше, где огонек горит, там маленький черный дом, видите?

— Да, видим.

— На крыше там трава растет. Шевелится трава. Это ЕГО дом.

— Филина, да?

— А чего это трава шевелится?

— Ветер, наверное.

«Ау-чи-ко-о-о! Гра-у-у! Э-у! Э-у!»

— А это что?

— Птица какая-нибудь.

«Ле-го-рр! Жик! Жик! Чжи!»

«Курш-ш-ш-ш! Курш-ш-ш-ш!»

— Скорей завяжите мешок! — крикнула Ложка. — Ой, матушки!

Торопун-Карапун взял веревку и начал перевязывать мешок. И тут вдруг раздалось:

— Ух-ух! Хо-хо-хо-хо… Меня выпустили! Меня выпустили!

Темные крылья ударили меня по лицу.

— Это Филин! Филин! — закричал я.

Но было поздно. Филин выпорхнул из мешка и улетел. И кругом опять стихло.

Торопун-Карапун отвалил камень. Морской Конек с мешком нырнул под камень, тут же выскочил, и Торопун-Карапун опустил камень.

— Пусть там лежит, — сказал Торопун-Карапун. — Только надо написать на камне, чтоб его никогда никто не трогал.

— Я сейчас позову рыбку-карандашик, — сказал Морской Конек. — Эй! Рыбка-карандашик!

Приплыла Рыбка-карандашик.

— Напиши, пожалуйста, рыбка-карандашик, чтобы малыши никогда не трогали этот камень, — сказал Торопун-Карапун.

— И чтоб большие, которые стали маленькими, — сказал я, — тоже никогда не трогали этот камень.

Мы подумали вместе, и вот что написала рыба-карандашик:

«Ух-ух! У-ух-ух!» — раздалось вдалеке.

Это кричал Филин.

— Ну ничего, — погрозил Торопун-Карапун. — Он еще нам попадется.

С рассветом мы двинулись в путь. Как только мы поднялись из ущелья, удивительная картина предстала перед нами. Вдалеке сияли шоколадным блеском башни, остроконечные крыши домов и крепостная стена Шоколадного городка. Шоколадный городок был совсем уже недалеко.

И вдруг Торопун-Карапун приказал всем остановиться.

— А где же Цыпленок?

Действительно, Цыпленка не было с нами.

— Может, он потерялся?

— Как — потерялся? — вскричал Морской Конек. — Он еще ночью отправился в Шоколадный городок. Он, наверное, давно уже там. Он сказал мне, что так велел Торопун-Карапун.

— Я велел?! — удивился Торопун-Карапун. — Ну и хитрец! Ну и обжора! Раньше всех захотел попасть в Шоколадный городок!

Все же он был рад, что Цыпленок не пропал.

— Он все там съест, — забеспокоилась Ложка. — И стенки эти шоколадные… И городок-то весь осиротит — по стеночке разберет.

— Пойдемте скорее! — сказал Торопун-Карапун. — А то правда, как бы беды не вышло. Зря мы оставили наших лошадок-тунцов.

— Больше они не пригодятся, — сказал Морской Конек. — Дальше-то у нас дорога хорошая — шоколадное шоссе. А другой дороги нет к городку. Со всех сторон Шоколадного городка — Мармеладовое болото. Самое непроходимое болото в мире — ведь никто не сможет съесть столько мармелада. Нет, Шоколадный городок неприступен, к нему только одна дорога. Вот она. Идемте же скорее!