Эгоизм – вот проклятье наше, вот первейший дьявол – совратитель студийцев!.. И как приложение к нему – темнота. Да, да, та самая, которая еще зовется невежеством, неумением отличить подлинно художественные ценности от мнимых. А ведь с их уходом рушатся спектакли, и еще какие!.. «Доктор Чехов», наша первая ласточка, подстреливается влет. Я уж не говорю о «Всегда ты будешь», без которого нам нельзя и мечтать о какой-либо профессионализации. Тут уже нас не просто подводят. Тут нас бьют топором по черепу, да еще сзади, без предупреждения… Ну, не стыдно ли?.. Эти люди, по существу, чрезвычайно талантливые, вдруг оказываются совершенно тебе чужими, совершенно, оказывается, «не твоими», совершенно беспомощными в этическом плане, не воспитанными в здоровом студийном духе… Их уход – это и наша слабость, ибо, значит, мы не сумели вовремя сломать их эгоизм, их темноту и бескультурье преодолеть…
Какой вывод напрашивается?.. Потери, конечно, будут и впредь. Не забывайте, что вы пришли с улицы, никто из нас только что не знал друг друга даже в лицо. Студия – живой организм, а всему живому свойственно не всегда ровное развитие. Но важно понять причины потерь, ведущих к разрушению. Важно осознать силу наших художественных идей, мощь нашего репертуара, и тогда, я думаю, эгоизм будет побежден.
Нет нужды говорить, что наша студия, мне кажется, достаточно сильна, чтобы превозмочь бедствия, принесенные потерями, но тут следует взять такой урок: селекция должна быть продолжена, будет новый набор, и я обращаюсь в связи с этим прежде всего к «старикам» (есть уже у нас такие молодцы-ветераны) – на вас новая, тяжелая ответственность – показать новеньким, что есть мы, настоящие студийцы, как здесь, по каким таким законам живут «розовские», что за атмосфера «У Никитских»… Не надо подавать никакого примера – это чушь. Надо просто честно выполнять свои студийные обязанности, и все. Этого вполне достаточно будет!
Теперь мне хочется дать характеристику – краткую, конечно, работе наших цехов.
Прежде всего – актеры. Спектакль «История лошади» сказал сам за себя. Здесь студийная мощь на сегодня выглядит в полную силу. В работе всех участников от Андрея Степанова до Валерия Бондаренко отчетливо видно мастерство, не только увлеченность ролью. Философия и миросознание Толстого, выраженные в сложнейших полифонических театральных формах, дали театральный синтез, недоступный, поверьте, многим профессиональным труппам. В спектакле есть интеллект и чувственность, присущие нашему методу, только нашему театральному мышлению. Мне хотелось бы, чтобы студийцы задумались о том, какая связь существует между этой работой и другими нашими опусами – начиная от «Доктора Чехова» и «Бедной Лизы», продолжая «Всегда ты будешь» и особенно «Комнаты смеха» – спектакля, может быть, не во всем удачного, но чрезвычайно полезного, как выяснилось, для нас, для нашей работы над «Историей лошади». Я имею в виду чисто технические подходы к эстрадно-театральному стилю, совмещаемому в «Истории лошади» с глубинно-психологическим театром…
Да, могут быть и сомнения, и даже творческие метания – они были в «Истории лошади», и они, конечно, естественны, – но опять-таки, если и в общем деле возникает недоверие, желание доказать обратное тому, что твердит, к чему призывает режиссер, демонстративная нервность, – все это ведет к нашему общему поражению, ответственность за которое несу пока что я один… Будем же внимательнее и профессиональнее в своем труде! Будем менее амбициозны и более скромны в своих самооценках – опять все тот же эгоизм, точнее, в этом случае эгоцентризм могут дать печальнейшие срывы… И я, к сожалению, в прошлом сезоне был тому свидетелем у Леши Паперного. Это не должно не тревожить, мне кажется, и его самого. Удивительный человек, то проявляющий изысканный вкус и воспитанность, то обыкновенное хамство, невыдержанность, его же недостойные… Пора кончать с этой незрелостью, с этим, мягко говоря, мальчишеством! Серьезные увлечения Искусством сами по себе не гарантируют высокий уровень культуры личности. Уметь управлять собой и быть добрее по сути, добрее даже не в бытовом, а в поэтическом смысле – вот чего бы я тебе пожелал в будущем сезоне, Алексей Кузьмин-Паперный!
Спектакль «Красный уголок», восстановленный в нашем репертуаре благодаря изменениям, произошедшим в жизни нашего общества, конечно, принес мне удовлетворение как автору, в конце концов мы победили!.. И это была принципиальная победа. Из-за «Красного уголка» над студией недавно висел палаческий топор. Из-за «Красного уголка» нас вообще в какой-то момент могли закрыть. Победить с «Красным уголком» значило не просто выжить, но еще и во многом обеспечить себе будущее. Ибо у нас, к сожалению, ничего так не любят, как бить споткнувшихся и добивать упавших, называя их вредителями и диссидентами. Я горжусь, что эта родившаяся в студии «У Никитских ворот» из самостоятельного предложения себя в качестве исполнительниц пьеса, в свое время названная одним лицом, ответственным и начальственным, «антисоветчиной», далее была провозглашена пьесой «в духе Московской партийной конференции», ибо, написанная до известных постановлений о пьянстве, она раскрывала причины этих явлений, она била в колокола тревоги за видимое падение нравственности в нашем обществе, призывала к тому самому «человеческому фактору», который сегодня ставится во главу угла в любом деле. Пьеса «Красный уголок», рожденная в нашей студии и трактующая самые, может быть, важные вопросы – об ответственности общества перед личностью, а не только личности перед обществом, вопросы воспитания не бюрократическими методами, а чисто человеческим подходом, – это то, чем стоило рисковать, даже ценой временного поражения, ибо это – подход Искусства, опережающего жизнь, то есть единственно верный и честный подход… Вывод: не терять политических ориентиров на правду жизни, уметь рисковать, но и уметь временно отступать, уметь, когда нужно, проявлять принципиальность, уметь доказывать перед любым начальством свою правоту. Студия не может строить свой репертуар, будучи робкой, общественно пассивной, граждански обессиленной… Нам необходимы бойцы, и в первую очередь, сами актеры наши должны иметь убеждения, а не поверхностные взгляды. Студии нужен постоянно действующий механизм самозащиты.
«Красный уголок» играли Знаменщикова и Рассказова, наши гастролерши. А гастролеров студия не терпит, это должно быть ясно всем… Почему же я терпел?.. Ну, конечно, потому, что это был именно «Красный уголок», с которым надо было победить по причинам, мною уже указанным. Подчеркиваю, не потому вовсе, что это была лично моя пьеса, а потому, что этой победы требовала биография студии, ее стратегические интересы. И все-таки я хочу заявить: я жажду, я хочу полноценного возвращения Иры Знаменщиковой к нам… Тут, скорее, какое-то недоразумение, что-то мы с ней недоговорили или недопоняли друг друга. Во всяком случае, это совсем другой случай, нежели с Кочетковым, не правда ли?.. И тут я прошу помощи у студии, если вы в принципе согласны со мной: Знаменщикову надо вернуть, она – наш человек!.. И нет, и не будет ей, поверьте, в другом месте актерского счастья, которое уготовано ей здесь…
О Чухаленок… Когда ее необузданный талант удастся обуздать, студия будет в порядке. И сама Чухаленок будет в порядке. Ее неуправляемость, что греха таить, частенько на грани фола. Иногда мне самому кажется: ах, до чего хороша может из нее быть актриса, будь подисциплинированней да помудрее… А иногда: Господи, неужели и она чужая… все-таки с Кочетковым дружила, что-то, значит, у них было общее, не только кухня, на которой Таня там у них спала… Но справедливость требует сказать: Вязопуриха получилась у нас такая, что и БДТ позавидует, и Рига…
Было не просто проявить себя в этом сезоне и Марку Высоцкому, резервы его остаются невыявленными, – и это было видно, как он быстро прогрессировал в роли Генерала от репетиции к репетиции, от спектакля к спектаклю – ведь работа с ним, по существу, велась в параллель с выпуском, это был, по существу, ввод срочного характера… Высоцкий переволновался и потому поначалу перестарался, что ли, но потом все стало на свои места.
