Клетчатое Одеяло не мог успокоиться.

— Такое произведение искусства испортить! Дикарь!

— От дикаря слышу! — сказал Валера.

— Да ты совсем дурачок, — сказал ему Гук. — Мы бы тебя заморозили и продали в национальный музей Трах-Тах-Чебурахии. Там тебя поставили бы рядом с шедеврами, и ты прославился бы на весь мир! А теперь… не знаю, что с тобой делать.

Ангел сказал:

— На мусор его!

— Больше некуда, — согласился Гук.

Мальчишки подхватили Жоркиного друга под руки и поволокли к ракетнице-самокату.

— Что вы хотите делать? — закричал Жорка. — Я так не играю!

— А мы и не играем! — сказал Ангел.

— Пустите его!.. — Жорка кинулся к Валере на выручку, но его отбросили.

— Оставьте! Оставьте его! — кричал Жорка.

Валера, онемев от испуга, вертел головой. Его взгромоздили на ракетницу.

— Приветик! — сказал Ангел и хлопнул робота по животу. — Трах-Тах-Чебурах!

Раздался медный звон, робот нажал рычаг — свист! — Валера взлетел и исчез вдали.

— Злодеи! — завопил Жорка, захлебываясь слезами.

— Конечно, злодеи, — сказал Гук. — Что мы, дураки быть добренькими?

— Фашисты! Вот вы кто! — крикнул Жорка.

Клетчатое Одеяло ухмыльнулся:

— Ты сам догадался? Или тебе кто-то сказал?

— Но они же мои друзья, мои друзья… — плакал Жорка.

— Тем хуже для них, — сказал Ангел, бросив мрачный взгляд на Хасана.

В тот же миг Хасан пустился бежать так быстро, как умел бегать только он: с первого класса он держал первенство по бегу в школе. Бывало, даже с уроков сбегал: раз! — и нет его в классе, и как будто никогда и не было, так он был уже далеко.

Двое мальчишек вскочили на мотороллеры и помчались за ним, крутя над своими головами веревками, будто лассо. Обе веревки разом обвились вокруг Хасана, он упал. Мальчишки схватили его, привели и поставили перед Гуком.

Гук задумчиво почесал нос.

— Что с тобой, таким отсталым, делать?

— Не смейте трогать его! — крикнул Жорка.

— Тебя не спрашивают! — сказал Ангел.

— Но гений я, а не вы! — крикнул Жорка.

— Ну и что ж, что ты! — усмехнулся Ангел. — Ты Когда-нибудь видал гения, который умер своей смертью?

Гук сказал Ангелу:

— Заткнись! — И повернулся к Хасану: — С тебя за то, что хотел убежать, штраф! Сорок пуговиц!

Хохоча, хулиганы кинулись отрезать ножиками пуговицы на рубахе и джинсах у Хасана. Тот гордо молчал. Раз-раз, и пуговиц у Хасана не осталось: он держал двумя руками свои заплатанные джинсы.

— Ну, давай беги! — сказал Гук, оттопырив губу.

— Сам беги, пока жив! — гордо ответил Хасан.

— Теперь, когда без пуговиц ты ни на что не годишься… — сказал Гук и повернулся к своим: — На мусор его!

— Не имеете права! — крикнул Жорка.

— Все говорят «не имеете права!» — сказал Гук на манер Жоркиных приятелей.

Мальчишки поволокли Хасана к ракетнице-самокату. Жорка ринулся за ними.

— Постойте, подождите, послушайте, что скажу!..

— Все говорят «постойте, подождите, послушайте, что скажу!» — заорали мальчишки и схватили Жорку. Извиваясь в их руках, он кричал:

— Я не хочу жить, если из-за меня погибнут мои друзья! Бросьте на мусор меня! А их отпустите! Слышите?!

— Какой хитрый! Ты нам нужен, а они нам на кой! — сказал Гук.

Хулиганы взгромоздили Хасана на ракетницу. Рыдая, Жорка вырывался, кусался, бил ногами своих обидчиков.

— Звери!.. Настоящие звери!.. — вопил он.

Держа руками штаны, Хасан громко крикнул с ракетницы:

— Прощай, Жорка!

— Трах-Тах-Чебурах! — гаркнул Ангел, ударил робота по животу, тот нажал рычаг — свист! — Хасан взлетел и исчез вдали.

Клетчатое Одеяло принялся утешать Жорку:

— Не расстраивайся! Ты ведь гений! Ты прославишься на весь мир!

— Не хочу прославляться!.. — буркнул Жорка.

— Тебя не спрашивают, хочешь или не хочешь, — сказал Гук. — Прославишься, и все!

— Вот возьму и умру вам назло! — крикнул Жорка. — Пускай дом завалится на меня!

— Дом? Какой дом? — не понял Гук.

— А такой! — Жорка рванулся и — бежать…

И опять двое хулиганов вскочили на мотороллеры, помчались, крутя над головами веревками, швырнули их… Веревки обвились вокруг Жорки, но тут же порвались: ведь это был Жорка! А мальчишки грохнулись на спины. Жорка припустил быстрей, все хулиганы — на мотороллеры и — за ним!

Жорка мчался к своему полуразрушенному дому, еще глядевшему черными дырами там, где давеча он очутился при помощи волшебства. За ним с улюлюканьем катила злая орава. Отчаянно махнув рукой — все равно помирать! — Жорка кинулся к провалу двери. Только хотел нырнуть в дом, да из окошка выглянул полосатый волшебник. И перед носом у Жорки дом провалился — пропал, сгинул неизвестно куда: наверно, Бирюлькин перенес его назад на Галерную…

Растерянно стоял Жорка на пустыре, где среди мусора валялись колченогий стул, ржавый чайник без носика, дверца от шкафчика, колено водосточной трубы. Хулиганы подкатили и вцепились в Жорку, он хрипло сказал:

— Все равно убегу!

— Никуда ты не убежишь! — сказал Гук. — Эй, подножечники!

С десяток мальчишек выступило вперед.

— Ну! Давай, беги! — сказал Гук.

Жорку отпустили, он рванулся бежать. Мальчишка с веснушками подставил ногу, и Жорка полетел кувырком. Он вскочил, побежал, но опять носом в мусор — на этот раз подставил ножку мальчишка с торчащими ушами. Жорка мигом поднялся, опять — деру! Третья подножка… Так, сколько ни вскакивал, всякий раз, не пробежав двух шагов, Жорка брякнулся наземь, пока не обессилел.

— От меня не уйдешь! — сказал Гук.

— А вот и уйду! — сказал Жорка. — Найдутся посильней тебя!

— Болтай, болтай… — сказал Гук.

— Найдутся и поумней!

Задыхаясь от обиды, Жорка сидел на земле, облизывая губы. А Гук улыбался. Он представил себе, как при помощи Жоркиных рук — захочет Жорка или не захочет — сокрушит все, что будет мешать ему, Гуку, сделаться верховным владыкой ку-клукс-клана, а может быть, даже властелином, каких еще не видывал свет.

К Жорке подошел Клетчатое Одеяло.

— Гений! На конфетку!

Мальчик резко повернулся к нему спиной — и вдруг рядом увидел голову куклы. Жорка ее поднял, голова куклы открыла глаза… Жорка отбросил ее, испугался — кукла, а будто живая, и не сломалась в руках!

С грохотом подъехала ракетница-самокат. Отпрыгнув, Клетчатое Одеяло крикнул:

— Поберегись!

Мальчишки-подножечники посторонились. Металлическая лапа ракетницы потянулась к голове куклы. Жорка — что его толкнуло на это, он потом сам не мог объяснить — выхватил голову куклы прямо из-под скрежещущей лапы. Вся орава загоготала. Клетчатое Одеяло, паясничая, встал перед Жоркой на колени, сложил руки, будто молясь:

— Ах, голова! Спаси меня! Здесь все такие звери!

— Ах, голова! — завращал глазами Ангел. — Помоги мне! Я хочу домой к маме!

— Ах, голова!.. Ах, голова!.. Ах, голова!.. — запрыгали вокруг хулиганы, дразнясь и кривляясь.

Жорка шепнул:

— Сейчас, Нонка, утрем им носы… — И, прижав голову куклы к груди, прыгнул на ракетницу, на лету пнув робота ботинком в живот. — Трах-Тах-Чебурах!

Раздался медный звон, робот повалился. Подножечники кинулись к Жорке:

— Ты что? Ты что?

Но робот, падая, успел дернуть рычаг. Раздался свист. И — прости-прощай Трах-Тах-Чебурахия! Прости-прощай жизнь!

Жорка не сразу понял, что жив, когда шлепнулся в груду мусора, да так, что во все стороны, вместе с облаком пыли, взлетели бумажки, ошметки, пушинки. Жорка полетел в одну сторону, в другую покатилась голова куклы.