— А кто говорит о брачном агентстве? — деланно удивился Лукас.

Гифорд силился что-то сказать, но его рот только беззвучно открывался и закрывался.

— Не могу в это поверить, — наконец выдавил Остерли, не сводя глаз с Амариллис. — Ты — и вдруг брак в обход агентства?

— Твои представления обо мне сильно пошатнулись, верно, Гифорд? — улыбнулась Амариллис. — Мне кажется, я очень изменилась.

— Это все дурное влияние плохой компании, — пояснил Лукас. — А я, в свою очередь, в последнее время обзавелся предрассудками, кое-кто мог бы назвать меня даже сторонником строгих правил. К примеру, мне не по душе, когда я вижу свою невесту в объятиях другого мужчины.

— Мы всего лишь болтали.

— Убирайся отсюда, Остерли, пока я по-настоящему не рассердился.

Гифорда не надо было просить дважды. Он поспешно отступил к двери.

— Мы с Амариллис говорили о деле личного характера, — пробормотал Остерли, проходя мимо Лукаса. — Уверяю тебя, ничего предосудительного не произошло.

Трент не удостоил его ответом. Сложив руки на груди, он уставился на Амариллис с подчеркнутым интересом.

— Хотелось бы узнать, как ты посмотришь на то, чтобы подкрепить снижение нравственных норм?

— Что еще у тебя на уме?

Лукас прикрыл дверь и запер ее.

— Мы как-то с тобой говорили, уместно ли заниматься любовью на столе.

— Неужели? — сдавленным голосом спросила Амариллис.

— Конечно, у меня на это хорошая память. — Лукас решительно направился в ее сторону.

— Клементина очень удивится!

— Несколько минут назад я как раз с ней разговаривал. Она сказала, что дает тебе выходной, чтобы прийти в себя после потрясений прошлой ночи.

— Верно. — Амариллис завороженно наблюдала, как Лукас приближается к ней, расстегивая ремень. — А как же твои недавно обретенные нравственные принципы?

— Они не распространяются на все сферы жизни. — Лукас подошел к Амариллис, осторожно уложил ее на стол, затем наклонился и развел в стороны ее ноги.

— Как странно, — сказала Амариллис, обхватывая его руками за шею, — а у меня снижение принципов идет только в одном направлении.

— С чем тебя и поздравляю. — По лицу Трента расплылась улыбка дьявола-искусителя. — Наши отношения изменили нас обоих. Яркий пример синергетического взаимодействия.

Амариллис притянула его к себе и закрыла рот поцелуем, не давая пуститься в скучные рассуждения о принципах синергии.

Прошло довольно много времени, Лукас вернулся к себе в офис. Амариллис привела в порядок стол и подняла упавшие с него предметы. Потом сняла трубку и набрала номер факультета исследований явлений фокусирования. Ирен Данли ответила почти сразу.

— Мисс Ларк, — голос ее звучал взволнованно. — Как вы? Я видела утренние газеты, с трудом верится, что такое могло случиться. Подумать только, сенатор Шеффилд оказался убийцей.

— Да, знаю, и больше того, возможно, он убил еще и профессора Ландрета. Полиция собирается начать повторное расследование.

— А это точно? Может быть, справедливость наконец восторжествует.

— Думаю, что так и будет, хотя, как считает мой босс, Шеффилд — сенатор и, кроме того, все отрицает. Он может и отвертеться.

— Но, по крайней мере, его политической карьере нанесен роковой удар. Этот скандал дорого ему обойдется.

— Очень возможно, а там — кто знает, как все сложится.

— Но все это так неприятно. Жаль, что преступником оказался сенатор Шеффилд. Этому городу так необходимы его дальновидность и умение вести за собой.

— Очень надеюсь, что мы справимся и без его помощи, — уверенно заметила Амариллис. — Ирен, мне нужно уехать на пару дней по семейным делам. Послезавтра я вернусь, но, скорее всего, поздно. А вот на следующий день не согласитесь ли вы выпить со мной чашечку коф-ти? В сущности мы вместе довели это дело до конца.

— Буду рада увидеться, мисс Ларк.

— Прекрасно, мне хочется поблагодарить вас, Ирен за поддержку. Вы единственная, кто верил в меня и старался помочь.

— Профессор Ландрет был необыкновенным человеком, — мягко проговорила Ирен, — несмотря на его отношения со стриптизершей. На факультете такого человека больше никогда не будет.

— Да, он был особенный, — согласилась Амариллис. — Именно такие люди, как Ландрет, воплощают в себе лучшие из черт Основателей.

— Отлично сказано, мисс Ларк, просто замечательно. До свидания, с нетерпением буду ждать встречи с вами после вашего возвращения.

— До свидания, Ирен.

Положив трубку, Амариллис еще долго сидела неподвижно, задумчиво глядя на аппарат. Она размышляла о том, что арест Шеффилда не дал ответа на все вопросы. Оставался еще один, но она не могла сказать, найдет ли когда-нибудь на него ответ.

— Ты хочешь узнать, как Мэдисону Шеффилду стало известно, что Ландрет имеет на него компрометирующие документы? — Лукас на секунду отвлекся от дороги и бросил беспокойный взгляд на Амариллис. — Если ты начнешь искать конкретного человека, у тебя наберется приличный список. По сути дела, каждый из сотрудников факультета мог дать Шеффилду подобную информацию.

Хотя и Амариллис думала так же, но высказанные вслух, эти мысли неприятно поразили ее.

— Не хочется думать, что кто-то на факультете, кому профессор доверял, оказался способным на такое.

Лукас недовольно повел плечом.

— Это мог быть кто-нибудь из помощников профессора или охранник, а может быть, лаборант, случайно наткнувшийся на записи профессора.

— И этот «кто-то» был в числе горячих сторонников Шеффилда и посчитал своим долгом предупредить сенатора о досье на него.

— Амариллис, я знаю, что тебе это тяжело слышать, но не все в своем поведении руководствуются высокими принципами. Большинством движут другие мотивы.

— Например?

— Деньги.

— Ты считаешь, некто продал информацию Шеффилду? — искренне удивилась Амариллис.

— А почему бы и нет? Ведь кто-то старался шантажировать его. В мире достаточно людей, которыми руководит голый расчет. Ты ведь не настолько наивна, чтобы этого не понимать.

— Значит, узнав о досье, сенатор выбрал радикальный способ борьбы с возникшей опасностью. Он убивает бедного профессора, не подозревая, что Ландрет из предосторожности отдал папку Вивьен.

— Да, — негромко подтвердил Лукас. — Так просто. В большинстве случае все оказывается совсем несложным.

Амариллис подумала, что похожие мысли возникали у нее и в отношении Лоу-Белли. Она ненавидела этот городок с его чрезмерной аккуратностью и размеренной жизнью.

Амариллис стала молча наблюдать за проплывавшими за окном машины ухоженными полями. Их пышный зеленый ковер тянулся до самого горизонта, внушая чувство уверенности в завтрашнем дне. Основателям было бы чем гордиться. Но, несмотря на это, ее неприязнь к Лоу-Белли и его окрестностям не уменьшилась.

— С тобой все в порядке? — поинтересовался через некоторое время Лукас.

— Да, — ответила она, сложив руки под грудью.

— Правда? — Он снова скосил глаза в ее сторону.

— Да.

— И все же, в чем дело?

— Все в порядке.

— Не надо меня обманывать. — Лукас еще крепче вцепился в руль. — Прошу тебя.

— Лукас, ради Бога. — Амариллис порывисто обернулась к нему, пораженная его резким тоном. — У меня и в мыслях не было…

— Подожди, мы сошлись на том, что я не силен угадывать чужие поступки. Говори мне правду, вот все, о чем я прошу. Если ты передумала выходить за меня замуж, скажи сейчас и покончим с этим.

— Но я думала совсем не об этом, — мягко проговорила Амариллис. — Я размышляла, до какой степени мне неприятен Лоу-Белли.

— Ты имеешь в виду город? — несколько обескуражено переспросил Трент.

— Свою семью я люблю, но город, в котором выросла, просто ненавижу. Ты находишь это странным?

Руки Лукаса сжимали руль уже не так напряженно.

— Нет, — сказал он, — думаю, что нет. Твой дядя говорил, что в детстве тебе приходилось несладко.