Лукас стоял рядом с Амариллис в конце музейного зала, стараясь не упускать из поля зрения Миранду Локинг и Мэррика Бича. В заполненном гостями помещении это было непростым занятием. Задача осложнялась тем, что платье Амариллис находилось в постоянном движении. Казалось, ее окружало облако сверкающих бабочек. Каждое движение Амариллис отвлекало его внимание.

Колышущееся платье раздражало Лукаса. Он подписал контракт, обязуясь заплатить умопомрачительную сумму за услуги квалифицированного, опытного концентратора. Поразмыслив, Трент пришел к выводу, что в этот вечер, глядя на Амариллис, нельзя было и предположить высокого профессионализма. Она выглядела обворожительно, привлекательно, и в довершение всего от нее исходил пьянящий аромат.

— Вы нашли мисс Локинг? — спросила Амариллис, склоняясь к витрине с выставленными в ней находками.

— Сейчас они в разных концах зала.

Амариллис заинтересовал странной формы предмет, изготовленный из серебристо-зеленого металла, он напоминал карманный фонарик, но без источника питания.

— Дайте мне знать, когда будете готовы установить контакт. А пока я как следует рассмотрю эти замечательные вещи. Все еще не верится, что я вхожу в число первых посетителей выставки. Мне казалось, придется ждать несколько месяцев, пока удастся достать билеты.

— Рад, что по крайней мере для одного из нас вечер удался, — буркнул Лукас.

— Время от времени работа преподносит приятные сюрпризы, — радостно проговорила Амариллис. — Сегодня, несомненно, один из таких случаев.

— Отрадно встретить человека, которому нравится его работа.

— Мне моя очень нравится. Шесть месяцев назад, когда я ушла из университета, у меня совсем не было уверенности, что мое новое занятие будет доставлять мне удовольствие. Не обижайтесь, но мир бизнеса не казался мне уж очень привлекательным и вдохновляющим.

— И в нем есть свои прелести.

— Безусловно, для вас этот мир отмечен многими интересными моментами. В вашей жизни было столько удивительного, мистер Трент. — Взгляд ее широко раскрытых глаз стал неожиданно напряженно-внимательным.

— Просто Лукас.

— Называйте меня Амариллис 3, — улыбнулась она.

— Значит, Амариллис. Не говорите ничего, дайте мне угадать. Ваши родители были без ума от названий земных цветов, верно?

К его удивлению, вспыхнувший в ее глазах живой огонек угас, сменившись холодной вежливостью.

— Тетя сказала мне однажды, что мама выбрала для меня это редкое имя, чтобы его необычность рождала во мне такие же неординарные мечты.

— И они у вас появлялись?

— Некоторым людям приходится расплачиваться за чужие мечты. — Амариллис неопределенно пожала плечами.

— Я не силен в разгадывании загадок. Что вы имели в виду?

— Да так, ничего. — Она через силу улыбнулась. — Извините, я не хотела говорить загадками. Наверное, на меня так подействовали эти находки.

— Почему вы ушли из университета? — насупившись, спросил Лукас.

— Вы знаете, как порой случается. — Она снова отвернулась к витрине. — Люди меняются. Я почувствовала, что для меня настало время попробовать что-то новое.

Лукас считал, что не может похвастаться развитой интуицией, однако даже он почувствовал, что за словами Амариллис скрывалось нечто большее. Он спросил себя, не замешан ли был в этой истории мужчина, и сам удивился своему интересу.

Трент пришел на вечер с другой целью, не время было ему думать о посторонних вещах, тем более эта женщина была не в его вкусе.

— Что делает сейчас мисс Локинг? — задала вопрос Амариллис.

— Она только что пожала руку мистеру Шеффилду, — ответил Лукас, взгляд его скользнул по залу и выхватил из толпы Миранду.

— Здесь сегодня сам Мэдисон Шеффилд?! — Вся профессиональная сдержанность Амариллис мгновенно улетучилась.

— Какое совпадение, вы пришли сюда, чтобы фокусировать для меня, и вот одна приятная неожиданность сменяет другую.

— Где он? — Она пропустила его язвительное замечание мимо ушей.

— Кто? Шеффилд? Вон там, у бара. — Лукас посмотрел на свою спутницу. Искренний интерес, отразившийся у нее на лице, вызвал у него досаду. Он пришел к заключению, что все в ней начинало его раздражать. Чем скорее закончится вечер, тем лучше. — Шеффилда нельзя не узнать. Вид у него такой, словно он собрался всучить вам подержанный автомобиль.

— Зачем же так резко. — Амариллис привстала на цыпочки, пытаясь взглянуть поверх голов. — Очень возможно, что Мэдисон Шеффилд станет нашим следующим губернатором.

— И, наверное, будет не хуже, чем наш теперешний, — философски заметил Лукас. Он хорошо знал, что собой представляет Мэдисон Шеффилд. Секретарша Трента имела указание немедленно избавляться от нескончаемого потока писем с просьбами, рекой текущего из офиса тщеславного сенатора. Лукас лично ничего против Шеффилда не имел. Он распорядился так же обходиться и с просьбами о финансировании избирательной компании, исходившими от теперешнего губернатора Тайлера Вингейта. Трента вообще не занимала политика.

Но волнение Амариллис при виде Шеффилда не удивило Лукаса. Этот человек умел произвести впечатление. Сенатор был как раз тем политиком, который мог увлечь и сделать своей сторонницей скромную маленькую женщину-концентратора, придерживающуюся строгих правил, неукоснительно следующую этическим принципам и верящую в другие высокие материи.

В своей предвыборной программе Мэдисон Шеффилд делал основной упор на нравственные и этические принципы Основателей. Он всячески подчеркивал считавшиеся безупречными моральные качества Первого поколения колонистов и постоянно говорил о важности возвращения к этим нравственным началам. Публику притягивало к нему, как магнитом. Шеффилд определенно обладал харизмой.

— В жизни он производит еще более сильное впечатление, чем на экране, — объявила Амариллис.

Лукас придирчиво оглядел сенатора. Справедливости ради следовало сказать, что Шеффилд имел представительный вид. Он был худощав, высок ростом, а нос и брови вполне подходили для гордого профиля Основателей. Четкие орлиные черты предполагали в нем аскета. Чуть тронувшая каштановые волосы седина придавала облику сенатора еще больше аристократизма. Аккуратная модная стрижка явно стоила недешево. Об остальном позаботился его портной.

Платье Амариллис снова затрепетало, это моментально привлекло внимание Лукаса, которому наскучило наблюдать, как сенатор без устали пожимал гостям пуки. Тренту никак не удавалось разгадать: как могло платье одновременно открывать и скрывать фигуру. Логического объяснения он не видел, отчего раздражение его продолжало расти.

Потеряв из виду Мэдисона Шеффилда, Амариллис снова принялась рассматривать выставленные в витрине диковинки.

— Просто невероятно, — поражалась она, — ведь это же металл, хотя и неизвестный, и самое удивительное, что он сохранился.

Все сплавы, полученные на основе высоких технологий, все искусственно созданные материалы, которые Основатели привезли с Земли, разрушились всего через несколько месяцев после прекращения контакта с родной планетой. Колонистам пришлось учиться использовать местное сырье и создавать новые материалы.

— Интересно, почему уцелели эти предметы?

— Ученые не смогли найти этому объяснения. — Лукас заставил себя оторвать взгляд от волнующегося платья Амариллис и посмотрел на странные изделия из серебристого металла.

— Вы тоже согласны с их инопланетным происхождением?

— Все исследователи сошлись на этом.

— Но как они могут быть настолько уверены? — Амариллис вскинула глаза на Лукаса. — Большая часть этого мира еще не изучена. Возможно, этот сплав приготовлен из металлов, руды которых залегает в недрах других частей планеты или в океанах.

— Теоретически существует такая возможность, что эти сплавы содержат редкие металлы, встречающиеся на Сент-Хеленс, — ответил Трент. — Но вероятность этого ничтожно мала. Можете мне поверить, и предметы подвергали всем известным на сегодня анализам. Результаты подтверждают, что они произведены за пределами планеты.