Дом.Давно это было. Целая вечность.

Служащие магазина уже уходили домой, а он все стоял у доски, притворяясь, что читает объявления. На самом деле его взгляд был прикован к белой карточке, прикрепленной к доске синей кнопкой.

— А тебе идет большая борода. Правда, немного староват, но… — Джо Лоусон откинулся в кресле, едва вмещавшем его тучное тело, и добродушно улыбнулся. Однако выражение лица Сэма больше подходило Джеку Потрошителю, чем Санта-Клаусу. Сэм был уверен, что Джо просто решил над ним подшутить, предложив побыть Санта-Клаусом. — Да нет, вроде ничего, — продолжал Джо. — Ты не обиделся на мое предложение? Понимаешь, наш Санта заболел гриппом. Я рад тебя видеть, приятель.

— А я рад видеть тебя.

— Ты немного раздражен, но справился сегодня хорошо. Я за тобой наблюдал. Ты умеешь обращаться с детьми. Может, и завтра поработаешь?

— По мне, так лучше предстать перед военным трибуналом, — усмехнулся Сэм и бросил на стол бумажный пакет. — Угощайся. Ты не поверишь, но одна мамаша специально испекла это для Санта-Клауса.

— Да ну? Какое? — Джо достал печенье. — Мои сестры в детстве обычно ставили тарелку с таким печеньем и стакан молока около камина для Санта-Клауса. А я всегда оставлял шоколадные М&М, потому что считал, что на Северном полюсе их нет.

— Шутишь!

— А ты разве ничего такого не делал? Никогда не поверю, что ты не пытался не спать всю ночь, чтобы подглядеть, как Санта-Клаус будет спускаться по трубе.

— Все так и было.

— Вкусно, — похвалил Джо печенье. — Мы продаем в нашей булочной неплохие батончики на патоке, по доллару девяносто девять центов за дюжину.

— Но это домашнее, — заметил Сэм, почему-то раздражаясь оттого, что Джо сравнивает свои изделия с печеньем рыжей женщины.

— Тебе хочется домашнего? — пожал плечами Джо. — Моя сестра Кэрол все время что-нибудь печет. И она умная и забавная. Она тебе понравится. Я показывал тебе ее фотографию?

— Сватаешь за меня сестренку?

— Ясное дело. А старшие братья на что? Интересуешься?

Сэму вдруг стало жарко и захотелось сбежать. Он был знаком с Кэрол давно, и она ему нравилась. Но уже тогда было ясно, что она непременно хочет выйти замуж, поэтому у Сэма хватило ума не начинать того, что он ни при каких обстоятельствах не намеревался закончить.

Честно говоря, он приехал сюда не только потому, что ему нужна была работа. Он помнил семью Лоусон, их непринужденные застолья, и то, как они подшучивали друг над другом, и уют в их доме.

Семья.

Сэму хотелось побыть в семье. Какое-то время. Но не в качестве члена семьи, а как зрителю. Закрыв глаза, он мог представить себе, как сидит за небольшим столом, так чтобы можно было протянуть руку и налить кому-то вина. Вместе с кем-то накрывать на стол и шутить по любому поводу. И проявлять заботу друг о друге в простых мелочах: «Тебе положить еще картошки?» — «Да». — «А соуса?» — «Конечно».

Думать друг о друге. Ценить то, что кто-то приготовил картошку, потому что ты ее любишь… Ценить, что кто-то знает, что ты любишь картошку…

Сэм принял предложение Джо приехать в Айдахо, потому что ему хотелось немного пожить в его семье, потом уехать и долго еще об этом вспоминать. Но после замечания приятеля он понял, что не имеет права никого вводить в заблуждение. Поэтому он покачал головой.

— Я холостяк, Джо. Знаешь эту поговорку про старую собаку?

— Да знаю, — скорчил гримасу Джо. — Я и сам старая собака. А где ты остановился, Барбос?

— В мотеле, за городом.

— В этом клоповнике? Я бы своему любимому пауку не разрешил там поселиться.

— Все в порядке.

— Ты слишком долго жил среди мужиков. — Джо ткнул Сэма. — Так что сегодня приходи к нам обедать, а завтра перетащишь свои вещи. У нас места хватит.

— Спасибо, но я…

— Не болтай ерунды. К тому же сделаешь мне одолжение. Моя мать вбила себе в голову, что я должен жениться. Так что пусть теперь помучает тебя.

— Спасибо, убедил. Я остаюсь в мотеле.

— Что? Нет, серьезно…

— Серьезно. На сегодня у меня другие планы. Но как-нибудь на днях…

Сэм взял со стола пакет с печеньем и встал, тяжело опираясь на палку. У него действительно возникли планы, просто он не сразу это понял.

Требуется… на работу на небольшой ферме… комната и питание… Плюс, добавил он про себя, печенье, которое любит Санта-Клаус. И никаких личных обязательств.

Им нужен работник. С этим он справится. Сэм направился к двери.

— Эй, ты куда? А как же обед?

— Все, что мне нужно, так это бутылка молока, — улыбнулся Сэм, поднимая пакет. — Я тебе позвоню.

— Ты хочешь разбить сердце Кэрол?

— Я никому не собираюсь разбивать сердце.

Дэни осторожно достала из духовки яблочный пирог с изюмом. Поставив его студить, Дэни стала подсчитывать, сколько же она всего напекла: четыре яблочных с изюмом, два грушевых с клюквой и шесть тыквенных, а еще пять разновидностей печенья — имбирное на патоке, шоколадные чипсы, медовое с орехами на арахисовом масле, овсяно-кокосовое и маслянистые русские пончики, которые так хорошо раскупаются на праздники.

«Сладкие мечты» — так называлось ее домашнее предприятие. Она занялась выпечкой, чтобы немного подработать за зиму. Ее продукция расходилась на удивление хорошо, но она здорово уставала. Сегодня она была на ногах уже с четырех утра, а надо еще испечь полдюжины банановых тортов со сметаной и самый популярный у покупателей кофейный торт, посыпанный корицей. Наверно, придется всю ночь печь, а потом еще заняться упаковкой. Утром все развезет отец, а пока Тимми будет в саду, ей, может быть, удастся немного вздремнуть.

Дэни решила дать передохнуть своей надежной духовке и села, чтобы выпить чашку кофе. В кухне было тепло, и это особенно радовало, так как на улице заметно похолодало.

Работа ее изматывала, но Дэни не задумывалась о том, что может преждевременно постареть. Она трудилась ради сына, так стоит ли обращать внимание на поникшие плечи, ноющую спину, тяжесть в ногах? Это были шрамы, полученные в бою. А если она выиграет эту войну, какое значение имеет, что она выйдет из нее несколько потрепанной! А война заключалась в том, чтобы одной вырастить счастливого, приспособленного к жизни сына.

Вчерашний эпизод с Санта-Клаусом снова убедил Дэни, что она может гордиться своим сыном. Она видела, как Тимми вежливо протянул Санте пакет с печеньем, и сердце ее переполнилось любовью. Неужели отцам все равно, какие у них дети? Никогда она этого не поймет, проживи хоть сто лет и будь у нее дюжина ребятишек.

Возможно, Брайан сожалел о том, что было между ними, но почему это должно было отразиться на его отношении к сыну? Ее экс-суженому, как выяснилось, не было дела ни до нее, ни до сына, которого он вообще ни разу не видел.

У Тимми было такое любящее сердечко, а ручонки так крепко обнимали, что можно было сойти с ума от любви и нежности.

Дэни макнула печенье в кофе и вздохнула. Вчера отец отвез ее объявление в редакцию газеты. Ей было немного тревожно — что будет дальше, как она должна себя вести? Но она не даст страху одолеть себя. Она будет надеяться, что у них появится шанс и Тимми не придется целовать на ночь куклу-отца.

Дэни посмотрела в окно на скрытую под снегом землю. Где-то на этой земле есть человек, который знает, что значит любить сына. Приличный человек, у которого есть сердце. Вот все, что ей надо.

Этот человек вряд ли будет так уж красив, но какое это имеет значение! Отец Тимми был умным, красивым, честолюбивым. И обаятельным. Он умел дать ей ощутить, что она — особенная. Но она почему-то чувствовала себя с ним одинокой. Они никогда по-настоящему не разговаривали, то есть ни о чем важном. Дэни слишком старалась ублажить Брайана, боясь раскачивать лодку и не замечая, что лодка-то уже тонет. А когда она забеременела, Брайан эту тонущую лодку и вовсе покинул.