Василевский налетел на него, собираясь сбить с ног, но Эдик мягко отстранился, давая возможность Андрюхе по инерции проскочить мимо.

– Здравствуйте! – У Эдика была все та же мягкая улыбка с ямочками на щеках, лукавый взгляд. – Я как раз к вам шел! Привет передать.

– Наташки где?

Казалось, от вопроса его взгляд стал еще светлее. Или это фонари вдруг стали ярче?

– Они остались Хельге помогать.

– Кому? – Андрюха протянул руки, чтобы схватить Эдика за отвороты куртки, но в кулаках у него оказался зажат только воздух.

– Моей подруге. Они сами согласились. Мы с девушками сначала в магазине были, а потом на площадь пошли.

– Какую площадь? – нарисовался рядом Вадим.

– Около Харьюрских ворот. Там когда-то ров был.

– И что они делают? Воду тапкой черпают? – бушевал Василевский. Ему было по-настоящему страшно. Так страшно, как давно не было. И сейчас он просто вымещал свой испуг на знакомом.

– Нет, они помогают засыпать ров камнями.

На мгновение Андрюха попытался представить, как вечно капризная Михеева ворочает тяжеленные глыбы, но у него это не получилось.

– Почему там? Вокруг города нет рвов, – негромко произнес Вадим, хмурясь. Что-то в его голове стало соединяться.

– Сейчас их почти не осталось, но пятьсот лет назад…

– Когда? – перебил Эдика Андрюха.

– Около каких ворот? – не дал услышать ответ Вадим.

– Харьюрских. – Эдик улыбался, и эта улыбка уже начала обоих ребят бесить.

– Где-то это уже было! – воскликнул Василевский.

– Проклятье рыцаря? – через голову приятеля спросил Вадим.

– Какого рыцаря? – испуганно повернулся Андрюха, некстати вспоминая о своем странном визитере.

Эдик улыбался. Сквозь эту улыбку проступала вечность.

– Около Харьюрских ворот рыцарь ордена розенкрейцеров встретил двух детей, мальчика и девочку, они смеялись и бросали в воду камешки, – начал Бокштейн.

– Рыцарю не понравилось веселье детей, и он наказал их, наложив проклятье – пока они не закопают все рвы города и не сравняют крепостные валы, им не быть вместе, – закончил за него Эдик. – Прошло пятьсот лет. Мы почти все сделали. Вокруг Нижнего города исчезли крепостные рвы с водой, крошатся стены Вышгорода. Харьюрских ворот теперь нет, надвратная башня разобрана. Осталось немного. Ваши подруги обещали нам помочь.

– Помочь, значит, да? – Андрюха попятился.

– Это несложно, – пожал плечами Эдик.

– Это же легенда! – воскликнул Василевский.

– У нас легенд много. Например, о человеке в черном.

Андрюха обомлел, словно перед ним вновь возник его давешний призрак.

– Или о палачах! – радостно добавил Бокштейн, будто наконец решил сложную загадку.

– Или об Олеве. Или об озере Юлемисте, – согласно кивнул Эдик.

– Черт! – простонал Андрюха, упираясь в стену дома и медленно сползая по ней на землю. – Лучше бы мы поехали в какой-нибудь другой город. Например, в Нью-Йорк.

– Почему туда? – с любопытством посмотрел на него Эдик.

– Ему сто лет, и никаких легенд. Одна суровая правда жизни.

– Подождите, – остановил причитания Андрюхи Вадим. – С легендами все понятно. При чем здесь Натки? Ты их отвел к Харьюрским воротам? Зачем? Ты что, один из тех детей, которых проклял рыцарь?

– Да.

В этот момент Эдику стоило исчезнуть, чтобы подтвердить свою призрачность. Но он оставался более чем реальным.

– И тебе пятьсот лет? – Вадим еще пытался рассуждать логически.

– Что-то около этого.

Андрюха, не отрываясь, смотрел на призрака и не верил тому, что видел. Бокштейн все это время сосредоточенно изучал мыски своих ботинок.

– Ты сказал, они тебе пообещали помочь! – выхватил он наконец нужное слово. – Что-то уже было с этим связанное…

– Я предупреждал, не стоит давать обещания, которые вы не сможете выполнить, – медленно произнес Эдик.

– При чем здесь это? – прошептал Андрюха. Черт возьми! Откуда взялись эти глупые условия?

– Остальные где? – повернулся к Эдику Вадим.

– Все зависит от того, что они говорили.

Ребята замолчали, словно каждый пытался вспомнить собственные слова.

– Я Ким обещал спасти, если она попадет в беду, – прошептал Андрюха, с ужасом вспоминая, как Таня уходила за палачом.

– Ты еще обещал Северянина каждые пять минут читать, – не к месту напомнил Вадим.

– Если будет значимое событие, – поправил его Андрюха. Он был подавлен.

– Можешь начинать, – хмыкнул Вадим. – Значимей события у нас уже точно не будет.

Теперь в улыбке Эдика не было ничего от наивной доверчивости. В ней было торжество.

пробормотал Андрюха, отворачиваясь. – А шел-то ты к нам зачем? – спросил он, не глядя на Эдика.

– Хотел сказать, что игра уже началась. – Он порылся в кармане и достал мятую бумажку с цифрой «десять». – Было предсказано. Десять человек приедет в город, и появится новая история. Можете попробовать найти своих. Они в городе, в разных легендах. Если выберутся, значит, вернутся домой. Но есть предсказание, что никто не вернется.

– С чего это вдруг? – помертвевшими губами произнес Андрюха.

– Вы даете обещания, которые не выполняете.

– Ну, одно-то мы выполним точно, – с угрозой в голосе произнес Вадим. – Мы вернемся. Как обещали на границе. Андрюх, помнишь?

– Как знаете, – жизнерадостно сообщил Эдик. – Кстати, вы оба приглашены на свадьбу. – И призрак шагнул в стену ближайшего дома.

Василевский от неожиданности икнул.

– А что ты хочешь? Пятьсот лет. Еще и не такому научишься, – пожал плечами Вадим, словно перед ним через день люди сквозь стены проходили.

Андрюха снова икнул.

– Надо действовать, – Бокштейн расправил плечи, словно принял верное решение.

– К-как? – икнул одноклассник.

– Для начала отведем Ленку в гостиницу, пускай несет Маргарите ужин. Мы ей обещали, если не ошибаюсь.

– К-колодец! – вспомнил Андрюха. – Мы там черт знает что наговорили. Я, кажется, собирался быть властителем мира. А Голубева…

– Голубева пожелала никого больше не видеть, – помог ему вспомнить Бокштейн. Приятели посмотрели через большую стеклянную витрину. Лена все еще сидела за столом, понуро опустив голову.

– Значит, все-таки пропали, – упавшим голосом произнес Андрюха. – Может, около Колодца ловушка какая стоит? Ты произносишь неправильное слово, и тебя засасывает в неприятности.

– Нет, – прошептал Вадим. – Мы все от Колодца ушли. А Ким вообще около Олевисте исчезла.

– Ее надо найти, – напомнил Андрюха. Сам себе напомнил, больше это никого не волновало.

– Найдем. – Бокштейн принялся за решение новой задачи. – Эдик отвел Наток в свою легенду. Ким повстречала палача. Значит, с остальными тоже кто-то пересекся. Надо покопаться в легендах. Старых городов много, и я не слышал, чтобы люди так часто пропадали из-за легенд. Значит, здесь что-то позволило местным сказкам войти в силу и начать воздействовать на людей. Логично?

– Л-логично, – икнул Андрюха.

– Да и за тобой следить надо. Ты у нас пока единственный, кто наобещал и никуда не пропал.

– М-мне, наоборот, искать надо, – икнул Василевский, болезненно морщась и ежась, словно от всего этого начал замерзать.

– Маргарита обещала нас всех вернуть обратно, – загнул палец Вадим. – Значит, с ней пока ничего не случится. Если только кто-нибудь не захочет помешать ей это сделать.

– У-уже захотел, – двойным эхо отозвался Василевский.

– Ленка?

Друзья обернулись на дверь кафе, сквозь стекло которого была видна одноклассница с замерзшим вытянутым лицом.

– М-мамкин говорил что-то про затопление, – стал вспоминать Андрюха. – А Борзов обещал олененка с места сдвинуть и пожелал всех нас в гробу встретить.

– Если олененок исчезнет, никто плакать не будет, а вот Голубева пожелала так пожелала… Чтобы больше нас не видеть. Круто.