Захар снова посмотрел на море. Краешек солнца коснулся воды. Многие отдыхающие фотографировались на фоне моря и солнца – протягивали ладонь в сторону, а второй человек снимал с такого ракурса, словно первый держит на ладони солнце. Такие съемки я вижу каждый вечер.

– Слушай, там мама напекла разных пирожков – и с клубникой, и с вишней, и даже с виноградом. Пойдем, перекусим? – спросил Захар.

Я поняла, что он старается загладить неприятное ощущение, оставшееся после нашего разговора.

– Пойдем, – улыбнулась я.

И мы пошли есть пирожки.

Всю обратную дорогу в электричке я думала о Захаре. Он, безусловно, был прав, когда сказал, что нужно сравнивать свои проблемы с проблемами других. Когда видишь, что кому-то еще хуже, чем тебе, тогда твои проблемы перестают казаться проблемами.

Да, у меня возник страх перед морем. Но Захару еще хуже, чем мне… Поэтому надо собрать волю в кулак и снова каким-то образом заставить себя полюбить море.

Я удивляюсь Захару. Сейчас ему двадцать два года. Ходить он перестал в два года, когда попал в автокатастрофу. То есть он не ходит практически всю свою жизнь и еще находит в себе силы говорить, что есть кто-то, кому еще хуже, чем ему. Вот это сила духа!

Даже в своей нелегкой ситуации он понимает – то, что случилось с ним, это еще не самое худшее, что может быть.

Я поражаюсь его желанию жить, оптимизму и силе воли.

Люди привыкли переживать по пустякам и не задумываются о том, что у кого-то есть реальные проблемы. Некоторые мои одноклассницы ведут себя так, что мне порой хочется хорошенько их встряхнуть. Например, одна девчонка, Оля Колесникова, из довольно обеспеченной семьи. Она ходит в вещах из последних коллекций модных дизайнеров, тратит деньги направо и налево. Как-то раз у нее был день рождения, а у родителей тогда как раз случились проблемы с финансами. Так Оля им все нервы вымотала, потому что семье не хватало денег отметить ее день рождения в ресторане «Лимонный причал». Это самый дорогой ресторан в нашем городе. Какие только истерики она им не закатывала по этому поводу! Какими только словами не ругала своих родителей, когда мы беседовали на переменах!

Когда она в очередной раз стала жаловаться на родителей и их неспособность устроить ее день рождения в «Лимонном причале», я не вытерпела и сказала:

– Слушай, Оль, а не сошла ли ты с ума? Кто ты вообще такая, чтобы отмечать день рождения в «Лимонном причале»? Какими хорошими человеческими качествами ты обладаешь, за которые нужно тебя так награждать, а? Вот я сейчас сижу, думаю о тебе и понимаю, что ты самая настоящая хамка, которая постоянно оскорбляет своих родителей и только и знает, что ныть. Вот скажи мне, почему родители должны устраивать твой день рождения в самом дорогом ресторане города? Ты ведь их даже не любишь. Ты постоянно перед всем классом их поливаешь грязью. На их месте я бы вообще о твоем дне рождения забыла и в угол бы тебя поставила.

От моих слов Оля была в шоке, но я стала замечать, что день ото дня она меняется, и в итоге стала более спокойной и рассудительной. Наверное, моя речь помогла ей увидеть себя со стороны.

Так вот к чему я это говорю? К тому, что, во-первых, нужно уметь оценивать себя адекватно и не считать звездой на пустом месте, а во-вторых, необходимо ценить то, что имеешь.

Пока та же Оля рыдает по ночам из-за того, что ей не отметят день рождения в «Лимонном причале», вполне возможно, что в это же самое время Захар рыдает в подушку потому, что не может ходить.

Нужно уметь разделять проблемы на реальные и пустые.

«Господи, как бы я хотела, чтобы Захар начал ходить! – взмолилась я. – Он такой хороший парень – добрый, чистый душой, преданный… Сколько хорошего он смог бы сделать в жизни, если бы его ноги могли ходить… Сколько людей обрели бы хорошего друга… Он ведь почти никуда не выходит, его окно в мир – это Интернет… Да, в Интернете, конечно, тоже люди, но было бы лучше, если бы Захар мог ходить своими ногами и общаться с людьми везде – и в горы ходил бы, и в море плавал, не думая о том, как бы удобнее ему развернуть коляску на повороте…»

Кстати, только подружившись с Захаром, я увидела, насколько тяжело в нашем мире живется инвалидам. Нигде нет пандусов, удобных спусков, и поэтому людям с ограниченными возможностями невозможно самостоятельно подняться по ступенькам.

Я испытывала жуткую досаду и страшную боль от того, что ничем не могла помочь Захару. Надежда рассказывала, что они объездили уже всех врачей, Захару делали много операций и в России, и за рубежом, но все безрезультатно. Ноги не шевелятся. Врачи признали, что Захар не будет ходить никогда. И диагноз «Инвалид 1 группы» поставили в его медицинской карте бессрочно…

Самое интересное, что, с медицинской точки зрения, после всех операций у Захара стало все нормально с позвоночником. Но по какой-то причине он все равно не может ходить. Ноги не двигаются. Врачи сами не понимают, почему это происходит, но сделали уже все возможное.

В размеренный шум колес электрички вплелся телефонный звонок.

«Мама».

– Да, мам? – я взяла трубку.

– Полина, ты где? – голос мамы был звонкий и взволнованный.

– Уже подъезжаю к Лимонному.

– Давай быстрее! Приедешь в город и сразу иди домой! Тут у нас такое! Такое!

– Какое? – сердце оборвалось.

Что еще случилось?.. Мои нервы это не выдержат.

– Не переживай, все хорошо, – успокоила меня мама. – Ждем тебя дома!

«Что там еще могло произойти? – терялась я в догадках. – Может, Марат уже вернулся со съемок тайком от меня и хочет сделать мне сюрприз?»

С этой мыслью я вышла из электрички и как на крыльях полетела домой.

И замерла у калитки.

Со двора слышался громкий богатырский голос:

– А потом наш корабль начало качать из стороны в сторону! Большой коралловый риф в Австралии очень опасен! Рифы острые, как бритва! Волны заливали палубу! Молнии сверкали, гремел гром, но я не выпускал из рук штурвал и выводил корабль из рифов!

– Папа!! – закричала я на всю улицу.

– Юнга!! – закричал в ответ папа.

От волнения я долго возилась с замком калитки, еле открыла ее и рванула навстречу папе.

Он стоял во дворе возле беседки, и мне казалось, что это не папа, а мощная скала. Папа был высоким, мускулистым, загоревшим дочерна. Внешностью я пошла в него – он тоже голубоглазый и светловолосый.

Папа схватил меня в охапку и долго обнимал. От него пахло морем, солью и приключениями.

– Ты вернулся из плавания? – я не могла поверить своим глазам. – Но ведь должен был вернуться через две недели… Что случилось?..

– Нет, я должен был вернуться сегодня. Но вам сказал, что через две недели, чтобы сделать сюрприз, – объяснил папа, и мы все рассмеялись.

Мы: я, мама, папа и дядя – сидели во дворе весь вечер. Без конца заваривали чай, ели, пили и слушали бесконечные папины рассказы о морских путешествиях.

Папа был отменным рассказчиком, умел создавать такую картинку словами, что во время повествования казалось, будто ты сам все это переживаешь.

Когда по улице проходили соседи, они видели папу, и каждому хотелось хоть минуту с ним поговорить. Папу любили все.

Я слушала его и наблюдала за мамой. Она сидела рядом с папой, обхватив его мускулистую руку и положив голову на его плечо. Мама была счастлива, что муж вернулся домой. Когда папа приезжает домой, мама будто молодеет лет на двадцать. Ее глаза горят, она порхает, словно бабочка, и смеется так искренне и заливисто, что кажется, будто это ребенок.

И вместе с тем от ее радости по поводу возвращения папы всегда веет грустью, потому что мы четко знаем: после отпуска папа снова уйдет в плавание на несколько месяцев.

Когда небо стало черным, как смола, и его усыпали золотые звезды, а стрелки часов перевалили за полночь, папа вдруг спохватился:

– Да, я забыл сказать вам одну вещь.

– Какую? – спросила я. – Ты голыми руками победил в открытом море белую акулу?