Ко мне начал проявлять интерес Саша. И что самое плохое, мне это было приятно… Приятно, что он помогал справиться со страхом, приятно, что держал за руку и смотрел в глаза… Мне бы хотелось, чтобы это повторилось снова…

Мы с Сашей даже похожи внешне – оба блондины, у обоих голубые глаза…

Если сначала мы общались просто как приятели, то к концу вечера общение переросло в нечто большее. Мы перешли грань между просто общением и тесным общением.

Но самое плохое не это. Самое плохое, что мне не стыдно перед Маратом. После того как он уехал на съемки, у меня в душе что-то сломалось. Сейчас я четко понимала, что не хочу таких отношений, когда один сидит и с ума сходит от страха, а второй в это время находится на съемках и даже не спрашивает, как дела. Разве это любовь? Разве это нормальные отношения между парнем и девушкой?

По-моему, это никакая не любовь. Любящий человек ни за что бы не оставил любимого в беде.

Это я осознала четко и ясно. Если так будет продолжаться и дальше, то совершенно точно: мне такая дружба не нужна. Я хочу идти по жизни с человеком, который всегда может поддержать. Как поддержал меня Саша…

Я все проанализировала и поняла еще один момент. Сейчас случилось то, чего не было еще ни разу за весь год наших отношений с Маратом.

Я всегда боялась, что Марат не захочет со мной быть. А сейчас все наоборот: это я не хочу быть с Маратом.

И вообще, за последнюю неделю все перевернулось с ног на голову.

Я всегда любила море, а сейчас стала его бояться.

Я всегда плавала, как дельфин, а сейчас боюсь плавать.

Раньше всегда спасала людей я, а сейчас спасли меня.

Такое впечатление, что жизнь вывернулась шиворот-навыворот.

Я бы хотела быть с Маратом, но только если мы рядом, когда кому-то из нас плохо. А такая ситуация, как сейчас, меня лично не устраивает. И когда Марат вернется, я поставлю ему условие: или меняйся, или мне такие отношения больше не нужны.

Плыть вместе по жизни на одном корабле – это серьезное решение. И надо хорошенько все обдумать, прежде чем сесть на этот корабль. Потому что, возможно, после размышлений станет ясно, что лучше остаться на берегу.

Если брать то, что есть сегодня, я совершенно точно не хочу с Маратом плыть на этом корабле. Поэтому, как только он вернется со съемок, будем серьезно разговаривать.

Я была настроена очень решительно.

Но внезапно меня словно переключило на другой «канал».

Я вспомнила, сколько всего хорошего у нас было. Песни под гитару у костра, прогулки по вечерам… Помню, как однажды Марат арендовал настоящую деревянную лодку, чтобы покатать меня… А недавно он привел меня на маяк, куда я мечтала попасть всю свою жизнь…

«Ты дура! – сделала я вывод. – Из-за своей обиды можешь все перечеркнуть! Нельзя так!»

В порыве я схватила телефон и написала Марату эсэмэску: «Марат, как ты там?»

Но ответа не пришло. Ни через двадцать минут, ни через час.

Я пристально смотрела на пустой дисплей.

И снова переключилась на другой «канал».

– Потрясающе! – изумилась я. – А он вообще не хочет ответить? Спросить, жива ли я, здорова ли? Вчера он писал, что занят и напишет позже! Но уже вечер. И он ничего не написал!

Я была крайне потрясена. Меня вновь охватила обида.

От злости я набрала номер Дениса.

– Денис, это я. Так ты говоришь, что приехал в Лимонный?

– Рад, что ты позвонила… – тепло сказал Денис. – Да, я в Лимонном.

– А почему ты сюда приехал? На отдых?

– Не совсем. По делам.

– По каким? – полюбопытствовала я.

– А ты приди, и я все расскажу, – загадочно ответил Денис.

– Куда прийти?

– Я сейчас гуляю возле кинотеатра. Приходи, поболтаем…

– Иду.

Я отключилась и помчалась к Денису. Зачем это делаю, до конца не понимала. Скорее всего, таким образом хотелось причинить боль Марату за то, что он причиняет боль мне.

Первые несколько минут Денис вообще не отрывал от меня взгляда. С его лица не сходила улыбка, а речь стала немного рассеянной и путаной.

«До сих пор любит меня», – резюмировала я.

Денис выглядел очень хорошо – в модных облегающих черных джинсах с потертостями, стильной рубашке синего цвета в едва заметную тонкую полосочку, черных кроссовках. Мы не виделись почти три месяца. И по правде говоря, я не думала, что еще когда-либо в жизни его увижу.

Мы медленно брели по улице.

– Я же гимнастикой занимаюсь, и недавно тренер сказал, что мы едем на соревнования в город Лимонный, – рассказывал Денис, любящим взглядом глядя на меня. – Когда я это услышал, то чуть сознание не потерял. Я очень ждал эту поездку! И вот я здесь. Надо же, до этого лета я ничего не слышал о Лимонном, а сейчас для меня это как будто родной город!

– Так, значит, у тебя здесь соревнования? А когда?

– Завтра, – ответил Денис. И смущенно продолжил: – Я, это… Может, это наглость с моей стороны… Но я хотел тебя попросить…

– О чем?

– Если у тебя будет время, не могла бы ты прийти на соревнования?.. – попросил он и посмотрел мне в глаза. – Мне бы это очень помогло… У меня ведь тут нет знакомых, кроме тебя…

Я задумалась. Если откажу Денису, это будет некрасиво, и он расстроится. К тому же буду выглядеть странно – на встречу пришла, а поддержать на соревнованиях отказалась. Тогда уж и на встречу не надо было приходить, чтобы изначально не давать Денису каких-то зацепок для общения.

В принципе, в том, чтобы прийти на соревнования, я не видела ничего плохого.

– Хорошо, я приду, – пообещала я. – А во сколько и куда?

Денис засветился от счастья:

– Серьезно?! К одиннадцати утра в спортклуб «Волна»!

– Я приду, – повторила я.

– Здорово! Может, по клубничному мороженому?

– Я только «за»! – улыбнулась я.

Еще немного побродив, поев клубничное мороженое (у нас обоих оно было любимым) и поболтав ни о чем, я вернулась домой.

Мама с папой ушли гулять, а дядя что-то читал в своей комнате.

Я на цыпочках подошла к лемуру. Погладила его.

Бедняжка никак не отреагировал на мои прикосновения. Только тяжело и шумно вздохнул.

Сердце заныло от жалости.

«Ему не становится лучше, – с горечью подумала я. – Кажется, лекарство не помогает…»

Я смотрела на еле живого лемура и представляла, как бы этому малышу с большими глазами, которые сейчас закрыты, было бы хорошо на своей родине. Лемуры живут только на Коморских островах и на острове Мадагаскар. Вот бы этот лемур был у себя дома! Лазил по деревьям с другими лемурами, ел овощи и фрукты, радовался жизни, а его работа с жестокими фотографами была бы не более чем страшным сном, приснившимся во время зимней спячки.

Но, к сожалению, лемур сейчас был на чужбине, и Мадагаскар находился на другом полушарии планеты.

Интересно, лемур помнит, как жил раньше, до того момента, как его изловили браконьеры?

Я вышла из комнаты. В горле стоял ком.

Утром я проснулась от смеха.

Открыла глаза и первые несколько минут пыталась осознать, что происходит и кто это смеется. Я слышала смех мамы, дяди и папы.

«Папа… – подумала я. – Папа приехал. Теперь он всегда будет рядом с нами».

Я посмотрела на настенные часы в виде штурвала. Стрелки показывали 6.30 утра.

– Над чем можно смеяться в такое время? – недоуменно спросила я, вставая с кровати.

Я вышла из комнаты и увидела всех домочадцев. Они стояли возле дальней комнаты и просто покатывались со смеху.

Я подошла к ним.

– Над чем смеетесь? – зевнув, спросила я.

Они наконец заметили меня.

– А ты сама посмотри! – рассмеялся папа и указал куда-то в комнату.

Я посмотрела в указанном направлении и только сейчас поняла, что это та комната, в которую мы положили лемура. Я хотела возмутиться, отругать всех, что они мешают лемуру, но вдруг увидела такую картину: в коробке лемура сидела кошка Мурка и самозабвенно его вылизывала, как будто он был котенком. И судя по всему, лемуру это нравилось, потому что он лежал на спинке, вытянув вверх передние лапки, а его глаза были полуприкрыты от блаженства.