На только-только формирующуюся колонию, образованную выходцами из перенаселенного Тибета напал военный транспорт расы, которую потом окрестили рептилоидами Цедашу, по их самоназванию и внешнему виду прямоходящих ящеров. Хотя биологически они оказались ближе, скорее к амфибиям, но массам пришлось по вкусу другое наименование. У этих инопланетян, как выяснилось позднее, велась вялотекущая по причине паритета сил война с гуманоидной расой Ролс, кстати, одной из тех, чьи представители так любезно оставили на дне земного океана свои корабли.
Капитан того злополучного судна, при виде заселяющих одну из буферных систем чужаков, внешне весьма походящих на известных уже конкурентов, понял что границу двух воющих рас собираются подвинуть явочным порядком и немедленно рванул на планету с целью заставить захватчиков собрать вещички и очень быстро улететь домой. Или умереть. Земного флота рядом с планетой не было, ибо она не попала в зону действия интересов Социальной Службы. А средствами противокосмической обороны люди, привыкшие к безопасности по отношению к внешней угрозе, не озаботились.
Разведка инопланетян, как оказалось, давно заметила подозрительную активность и, убедившись, что им не мерещится, вызвали дополнительные военные силы. Тот самый транспорт.
Не заморачиваясь такими глупостями как ведение переговоров он приземлился в центре крупнейшего (и на тот момент единственного) населенного пункта, названного в честь родины колонистов — Непал, и выпустил десант. Обнаружив, что гуманоиды принадлежат к ранее неизвестной расе, захватчики впали в легкое недоумение, впрочем, недолгое.
Пережившие нападение ящеры вспоминали этот день как самый страшный в своей жизни. Нет, первый день оккупации был удачным, организованного сопротивления поселенцы не оказали, а потому и не были накрыты залпами корабельных орудий. Людей пришельцы согнали в жилой модуль корабля-колонии, да и заперли там. Колонисты, большинство из которых имели благодаря тяжелой жизни на Земле некоторую боевую подготовку, сообразили — столько пленных никому даром не надо и, не дожидаясь массовых казней, пошли в атаку. Устройство собственного корабля они знали намного лучше ящеров, по техническим проходам пробрались в арсенал, уничтожили немногочисленную охрану припрятанным при обыске оружием и устроили настоящий геноцид, за одну ночь, перебив почти всех рептилоидов, не ожидавших столь быстрой и жесткой реакции.
Не готовность последних к столь масштабным военным действиям объяснялась просто — в галактике царил здоровый прагматизм и поэтому захваченное население не уничтожал никто и никогда. Ну, или делал это, маскируя под эпидемии и планетарные катастрофы, но в любом случае не сразу. В бой вступали лишь обученные солдаты и, в очень редких случаях, местная полиция и администрация. Предположить же, что в захваченном поселении все сто процентов жителей возьмут в руки оружие и применят его со знанием дела, инопланетяне не могли. В общем, первую битву первой межзвездной войны человечество выиграло за счет громадного численного перевеса и фактора внезапности.
Анализ современных данных из компьютеров рептилоидов и допросы пленников очень обрадовал человечество тем фактом, что мы, оказывается, дикари, но не безнадежные. В секторе космоса, где умудрилась зародиться и развиться наша раса властвовали пять основных рас и, хотя все они по техническому развитию превосходили людей, но не было среди них тех, кого космический флот Земной Федерации не мог раскатать при соотношении кораблей одного класса хотя бы пять к одному. И тому было две причины.
Первая состояла в том, что державы, вышедшие в космос, оказались по уровню своего развития немногим выше людей. Цивилизация плавающих в метане рыб, что когда-то давно раскатала обосновавшихся на Земле пиратов, некоторое время назад достигла почти всемогущества. Она подмяла под себя везс близлежащий космос со всеми населяющими его народами. Те, естественно, сопротивлялись, но противостоять негуманоидам по разным причинам не смогли. И были покорены. Нельзя сказать, что захватчики были жестоки, скорее рациональны. Космос велик и освоить его силами одной расы невозможно. А заниматься этим надо. Мало ли что. Мало ли кто. Да и карманы (или что там у них было) наполнить будет совсем не лишним. А потому нужны были рабы. Разумных же машин былые хозяева нашего сектора галактики боялись как огня, поскольку им уже случалось давить целых два бунта искусственных интеллектов. С большими потерями. Контролировать живых существ было же не в пример проще и почти так же выгодно. У завоеванных рас вводились запреты на определенные технологии, количество колонизированных планет, свободу научных исследований, но до геноцида дело обычно не доходило. Более того, некоторые представители населявших их территорию народов получали доступ к плодам не просто высоких, а высочайших технологий. Правители, способные уберечь рабочие руки от бунта, и ученые, трудящиеся в комфортабельных научных центрах под неусыпным надзором хозяев. Последние, впрочем, если уж попадали в такую контору, то исчезали с концами общаться с ними сородичи могли только посредством переписки, подвергавшейся безжалостной цензуре. Человечество, откровенно дикое среди прочих рас, было признано судя по всем временно неперспективным. Зеленым, как вкусный фрукт еще не спелый, а потому мирно висящий на ветке. Цивилизовать варваров намерения ни у кого не возникло, и людям было дано время вариться в собственном соку. До эпохи пара как минимум, когда бы она у нас не наступила.
Но любое образование не вечно. Развалилась и империя плавающих в метане рыб. Примерно в те годы, когда Александр Македонский водил свои непобедимые фаланги в Индию, пугая тамошних слонов и махараджей, их держава запылала костром междоусобиц, переросших в серию гражданских войн, уничтоживших за несколько столетий практически всех представителей этой негуманоидной расы. А оставшихся добили бывшие рабы, которым во время беспорядков пришлось, конечно, солоно, но такой шанс заполучить свободу упустить вчерашние парии просто не смогли. Правда, после гибели хозяев поры всеобщего благоденствия не случилось. Высокими технологиями то инопланетяне не владели и заполучить их в свои загребущие лапы так и не смогли. Артефактов от негуманоидов-владык осталось мало, они упорно не желали упускать из своих плавников власть над чернью, а свои достижения предпочитали взрывать, но не давать в руки бунтовщикам. А своей научной базы у последних не было, а институты с учеными-рабами уничтожались их хозяевами в первую очередь. Пришлось инопланетянам, после того как последняя планета разумных рыб потеряла атмосферу и стала безжизненным куском камня, очень бережно расходовать ресурс имеющихся в их распоряжении работающих вещей. И создавать свою науку. С нуля. А были ведь еще межрасовые конфликты, до того гасившиеся негуманоидами в зародыше вместе с их зачинщиками, борьба за власть и прочие внутренние проблемы, решению которых уделялось время и средства. И потому рывком вырвавшееся в космос человечество, до того всеми прочно позабытое за более важными делами, оказалось на фоне своих соседей слабо. Но не слишком. Людей можно было сравнить с племенами диковатых кочевников, оказавшихся на границах цивилизованных земель, где то в средние века. Вроде и не так уж и много, вроде и разобщенные, вроде и примитивные, а как налетят ордой — мало не покажется. Да и взять с них нечего, а стреляют, гады, метко.
Вторым же фактором, который вселил надежду в человечество, оказались особенности боев между звездолетами. Размер имеет значение. В том числе и в космосе. И чем больше цель, тем легче в нее попасть, а уж противостоять, к примеру, простому ядерному взрыву может далеко не каждая броня. А у развитых цивилизаций, между прочим, имелись игрушки посерьезнее, чем атомные бомбы. Скорость же света не преодолима для материальных объектов, а значит, любой корабль может быть поражен лазерным импульсом, наведенным на цель не знающим промаха компьютером. В условиях атмосферы мощь подобного оружия тратится на прокладывание дороги через воздух, но вакуум, то пуст и луч всессжигающего света будет нестись вперед, пока не встретит препятствие, не рассеиваясь и не теряя испепеляющей мощи. Правда, небольшой выигрыш во времени, за которое можно было сманеврировать и увернуться, давало расстояние между обменивающимися залпами звездолетами, но если оно было значительным, то обе стороны конфликта могли палить мимо цели до полной разрядки батарей. Для прицельной же стрельбы нужно было сближение.
