– Патроны совершенствовали алхимики специально, чтобы пробивать защитные амулеты, – подсказал Косой, когда я ссыпал патроны обратно в коробку. – Удовлетворен?
– Это лучше, чем то, что я рассчитывал получить, – не стал кривить я душой. – А не жалко? Ведь, скорее всего, винтовку придется бросить.
– Почему? – тупо спросил Вадим.
Или прикидывается, или правда такой придурок?
– Потому, что, когда Ринат будет валяться на пороге своего дома с дыркой в затылке, несовместимой с жизнью, его охрана очень быстро определит, откуда был произведен выстрел. А человек с винтовкой за плечами будет выглядеть слишком уж подозрительно. Я не хочу получить пулю в грудь из-за куска железа.
– Этот кусок железа, как ты выражаешься, стоит полторы тысячи, – снова встрял Вадим. – Это тебе не с булавой по городу бегать, эта вещь денег стоит!
– Прекрати! – Косой задумчиво почесал подбородок. – В принципе я не рассчитывал расстаться с оружием.
Я задумался. Ринат, как я уже упоминал, живет в восточной части города. Дом его хоть и не самый приличный, но зато защищен почти со всех сторон. С тыла – пустырь, слева и справа проходит единственная приличная в районе дорога. Единственное место, с которого можно произвести точный выстрел, – это пятиэтажка, стоящая в сотне метров от фасада коттеджа Рината. За этой «хрущевкой» начинался лабиринт проходных дворов, а рядом располагался заброшенный завод тяжелого машиностроения. Затеряться там – не проблема, но винтовка может сослужить плохую службу. Стукнется о камень – и прощай жизнь. Нашпигуют свинцом за милую душу.
Двое охранников будут стоять у входа в дом. Еще двое или трое приедут вместе с Ринатом на машине. Первым выстрелом мне придется убить Рината, несмотря на то что охрана намного опаснее. Если не снять его сразу, потом его прикроют и второй шанс мне вряд ли предоставят. «Рюгер» хоть и может вести автоматический огонь, но, во-первых, у меня всего пять патронов, а во-вторых, прицельно стрелять на сто метров – это вам не из «калаша» палить. Здесь кучность выстрелов ничего не даст.
– Хорошо, – наконец принял я решение. – Заберу винтовку с собой, но оставлю ее где-нибудь в том же районе. Потом скажу, где именно.
– Договорились. – Косой поднялся. – Завтра вечером эта винтовка будет лежать в указанном месте. Но не пытайся обмануть меня.
– И в мыслях не было. – Я тоже встал с кресла. – Где я получу свои деньги?
– Почему ты так волнуешься? – оскалился Вадим. – Чем тебе не нравится это место?
– Сейчас я нужен твоему хозяину, а через два дня уже могу стать балластом и ненужным свидетелем.
– Не бойся, Темный. – Косой хмыкнул. – Может, ты хочешь получить аванс?
– Нет. – Я не колебался. – Аванс ничего не решит. Я выполню свою работу.
Яна склонила голову и процитировала:
– «Наступит момент неудачи твоей, ты будешь не нужен, получен заказ. И кто-то другой из твоих же друзей нажмет на курок один только раз».
– Надеюсь, что наша сделка будет честной. – Я протянул руку, и Косой тут же ее пожал.
– Я тоже на это надеюсь.
– И не забудьте пригласить на нашу встречу Меченого.
– Конечно, – кивнул Косой. – Этот рыжий будет здесь.
Я вышел из бывшего универмага в некоторой растерянности. Какой рыжий? Почему рыжий? Ведь Артем не рыжий, у него каштановые волосы. А если меня хотел убить не Артем, то кто? Кто еще, кроме Артема, зависает в «Приюте» и состоит в банде Косого?
Много вопросов. А ответов, как всегда, нет.
Нужно двигать домой. В городе все равно нечего делать, а идти куда-нибудь в клуб нет никакого настроения. Однако прошел я от силы три квартала, а потом пиво, выпитое еще у Сереги, дало о себе знать и потребовало выход. Свернув в темную подворотню, я помочился на стену, но не успел застегнуть ремень на джинсах, когда расслышал слабый скрип снега. Обернуться я тоже не успел. Что-то мягкое и тяжелое стукнуло меня по затылку, и мир перед глазами померк.
В себя я пришел не скоро, и в весьма неудобном положении. Кисти рук затекли так, что пошевелить ими удалось только с пятой попытки, да и то запястья пронзила такая боль, что я едва снова не потерял сознание. Кое-как поднялся на ноги. И тут оказалось, что руки мои скованы наручниками, которые, в свою очередь, оплетают железную трубу. Самое неприятное было то, что труба находилась где-то на полметра выше моего роста, так что время, проведенное без сознания, я висел в весьма неудобном положении. Теперь понятно, почему так болят руки. Провисеть около часа на собственных руках, с пережатыми запястьями – очень неприятно. Мало того, глаза закрывала полоса ткани. Ни снять, ни сдвинуть ее у меня не было никакой возможности.
Ничего, кроме рук, вроде бы не болело, но неприятно ныл затылок. Ударили чем-то мягким – значит, берегут. Интересно, кому я мог понадобиться? Вроде бы все личности, имеющие влияние в Темном городе, со мной уже общались. Или не все? Темный город вообще непредсказуемое место. Особенно в последнее время, когда на улицах встречаются снежные люди, а в железных «орешках» прячут телепорты для ледяных големов.
Руки стали приобретать некоторую чувствительность, и я попытался ощупать трубу, к которой был прикован. Труба была железная, холодная и ржавая. Конечно, не настолько ржавая, чтобы была возможность ее сломать или погнуть, но кое-где ржавчина лежала на трубе сплошным слоем. Я пошел вдоль трубы, но через пять шагов в одну сторону оказалось, что труба уходит в стену. Такая же стена оказалась и с другой стороны. Что ж, раз меня не убили сразу, значит, я нужен. А раз нужен, значит, за мной придут. Вопрос только когда? Но уйти я не мог, а следовательно, оставалось только ждать.
Хотелось пить. Пару раз я слышал какое-то шуршание, но никто не заговорил и никто меня не коснулся. Неужели крысы? Я думал, что бегающей живности в Темном городе просто не осталось. В первый год после того, как образовались границы, в городах всех зверей съели подчистую. Только в деревнях и на хуторах оставались животные, но их было слишком мало, чтобы обеспечить мясом все население квадрата.
Однако! Долго мне здесь еще ждать? Покричать, что ли? Нет, должна же быть у меня хоть капля гордости. Пока сами не придут, буду здесь стоять. Тем более что уйти я все равно не могу. Время тянулось медленно, словно резиновое. Я пробовал считать секунды, но это занятие быстро наскучило. Блин, хоть бы какое-то развлечение придумать!
Минут через двадцать где-то наверху раздался скрежет ключа, поворачивающегося в замке. Затем я услышал топот шагов по лестнице, и наконец мужской голос произнес:
– Очухался.
В то же мгновение с моего лица сорвали повязку, и в глаза ударил неяркий мигающий свет двух факелов. Я зажмурился, а голос продолжил:
– Что, свет не нравится? Ничего, привыкнешь.
Привыкнешь? Интересно, сколько они меня здесь держать собираются? И кто, собственно говоря, эти «они»?
Я немного приоткрыл глаза. Передо мной стояли два мужика. Каждый из них держал в руках по факелу. Один чуть крупнее меня, а вот второй телосложением напоминал шкаф. Скорее всего, борец. Вон и уши поломаны. Здоровяк был одет в камуфляжные штаны, черную куртку и военные ботинки. Светлые волосы топорщились на голове ежиком, а цепкие серые глаза внимательно следили за мной. Опасный противник, от него так и веет скрытой угрозой и мощью.
Первый был одет в синие джинсы и светло-серую куртку. На ногах у него белели старые кроссовки. Не самая подходящая обувь для зимнего времени года. Несолидно как-то, и холодно к тому же. Да и по сравнению с напарником мужик выглядел не слишком внушительно. Тем не менее на его лице читались пренебрежение и брезгливость к моей персоне. Слишком этот тип высокого о себе мнения.
– Это и есть Темный? – Мужик с кислой миной посмотрел на меня. – Витек, что-то он какой-то хлипкий.
– Сам ты хлипкий. – Шкафообразный Витек мнение своего напарника не разделял. Как любой настоящий солдат он привык уважать противника, кем бы тот ни был. – Он один из лучших бойцов в Темном городе, да и в нашем квадрате тоже. Так что, Толян, поосторожней с ним!
