— Эйлия! Да что мы стоим, надо ей помочь! Кто-нибудь, летите, подхватите ее!

— Она уже не просто Эйлия, — сказал Дамион с едва слышным оттенком гордости. — Она — Сила, Йомар, и теперь она повелевает другими силами.

— Она такая одинокая! — всхлипнула Лорелин.

У них на глазах что-то зашевелилось в окне башни, и появился дракон, черный, как ночь. Он тоже прыгнул вперед, прижав крылья к бокам, камнем падая на Эйлию.

Она раскинула руки, падая, — широкие рукава задрались до плеч, шевельнулись изящные пальцы, из них вылетел сноп света. Он устремился к чудовищу, но лучи отклонились, будто от невидимого щита.

Лорелин в отчаянии повернулась к Дамиону, и увидела на лицах у него, у Аны и Андариона выражение сосредоточенности. «Они помогают ей, — подумала она, успокаиваясь. — Отдают ей свою силу».

Дракон схватил Эйлию когтями, но снова полыхнул ослепительный белый свет, и показалось, что в когтях дракона — звезда или молния. Они вместе летели вниз, но наконец дракон взревел и отпустил ее, и она рухнула — всего в десятке футов над землей. Эйлия приземлилась на ноги, пошатнулась и упала на колени, но тут же встала. Дракон вышел из пике и взмыл вверх.

— Сейчас они будут биться, — сказала Ана.

Скорбно прозвучал голос Андариона:

— Моя вина. Все это моя вина: Морлин — плоть моя и кровь. Без меня его бы вообще на свете не было.

— Тебе не в чем упрекать себя, король, — возразила Ана. — Ты не первый, кого использовал и обманул Валдур. Но смотри — они сходятся в бою.

— Только они двое? Без армий, без ничего? — спросил Йомар.

— Каждый из них — армия, Ио, — ответил ему Дамион.

Эйлия закружилась, ища способ оторваться от противника. Дракон, который был когда-то Мандрагором, уселся на стене замка, черный под синей звездой, проревел какой-то приказ, и огнедраконы массой плещущих крыльев взмыли из серных глубин огромной ямы, и миллионы теней зашевелились в крепости, теней, призванных им, демонов его мира и других миров, материализующихся по его прихоти. Возглавлял их Эломбар, закованный в броню, и вел их в битву, как военачальник. К ней шагала целая армия гротескных созданий, не людей и не животных, вызванная из Эфира на войну с нею.

Она призвала собственные силы, и ощутила, как идут они через нее, как через канал. И лучистые фигуры с сияющими лицами и распахнутыми крыльями окружили ее защитной стеной. Но тем же ровным шагом продолжало надвигаться темное воинство.

Дамион и его друзья не сводили глаз с поля битвы.

— Я вижу, — сказала Лорелин, — там какие-то… предметы. Тени и что-то вроде вспышек — будто армии бьются…

— И я вижу, — сказал Йомар.

— Войска Неба и Ада, — ответил Дамион.

Равнина осветилась ярким сиянием — от Камня в руке Эйлии.

— Все как старые книги предсказывали, — прошептала Лорелин. — Принцесса и принц, Камень, дракон. Но ведь у наших врагов — свои пророчества?

Дамион кивнул, но ничего не сказал.

Видно было, как сияние Камня мечется в разные стороны в гуще битвы. Над крепостью парили в ночном ветре огнедраконы, и черный дракон кружил в их гуще.

— Они должны сойтись в единоборстве, — сказал Дамион будто про себя. — Все это — только предвестие.

От реющего дракона валил пар.

Свет и тьма рябили и метались по всему замку. Встревоженным зрителям казалось, что тьмы больше, чем света.

— Это место его силы, — сказала Ана. — Темный сделал так, чтобы дуэль произошла возле трона, где он мощнее всего, чтобы сдвинуть чашу весов.

— Бей его, Эйлия! — крикнула Лорелин со слезами на глазах. — Я всегда верила, что мы победим, что это предрешено…

Голос ее затих — до нее во всем ужасе дошла неопределенность ситуации. Йомар положил ладонь ей на руку.

— Битва еще не кончена, — сказал он хрипло.

Эйлия стояла неподвижно в окружении клубящихся духов; над нею кипела огромная туча с синими краями, там полыхали молнии и ревел гром, туча захватывала небо, будто живая. Длинные языки молний текли между нею и башнями цитадели, и между лихорадочными вспышками из глубин тучи возник черный силуэт. Лоанан с когда-то красной чешуей и струящейся гривой был теперь угольно-черным, и глаза его горели инфернальным светом. Дракон спикировал вниз, оставляя след из срывающегося с крыльев пара, устроился на башне внешней стены, и Эйлия приготовилась.

Небесные армии отступили, широким кольцом окружив этих двоих перед битвой. Дамион и его спутники глядели с края поля боя.

Эйлия приготовилась встретить дракона, грудь ее вздымалась, руки сжались в кулаки. Судьба — Мандрагор боялся, что ничто не сможет победить судьбу, и он был прав. Отчаяние навалилось свинцовым грузом, затягивая ее в черные глубины. Она медленно двинулась вперед.

Он спрыгнул и стал пешком приближаться к ней. Глаза дракона — глаза Мандрагора — смотрели на нее, чернота окружена кольцом горящего золота, как дыра в жутком небе в раме огня. Глаза Мандрагора, но дух не его — что-то иное смотрело на нее из этих черных расширенных зрачков. Она видела себя, белую и ничтожную, в этих глазах, теряющуюся в темноте, которая в глазах только начиналась. Эйлия пятилась, он наступал, и наконец она оказалась на самом краю ямы.

Но ее не оставили. Она ощутила защитное присутствие матери, и знала, что мать всегда была здесь, на краю сознания. Другие духовные сущности держались рядом и окутывали ее. Она снова подняла глаза, ненавидя ту суть, что изгнала из этих глаз Мандрагора. В ней была сила — совсем не такая мощная, как та, что противостояла ей, но сила иного рода. Принять сейчас облик дракона, сражаться — это только отсрочит то, что она должна сделать. Эйлия потянулась мыслью, коснулась черной злобы того ума, что был внутри дракона, ища Мандрагора в последнем отчаянном призыве.

И дракон набросился на нее, вытягивая когти и клыки. Камень Звезд был выбит из ее рук и упал на землю.

Бледные светящиеся формы архонского света исчезли, как будто задули свечу, и остались только теневые силуэты. Аны и короля Андариона больше не было. Погасло сияние Камня Звезд, лежащего на краю бездны. Дамион и его спутники бросились туда, где упала принцесса, не думая более об опасности — они видели только недвижное тело, лежащее перед драконом. Она мертва? Лицо ее было таким же белым, как платье.

И тут она пошевелилась, мотнула головой из стороны в сторону, но не ожила. В ужасе они видели, как дракон заносит когти для удара. Его окружала стена теней, и невозможно было войти в темный круг и помочь Эйлии. Аурон и херувим кружили сверху, но и они не могли пробить барьер. Дракон бросился вперед, когти его сомкнулись вокруг Эйлии.

— Нет! — крикнула Лорелин, но сделать ничего не могла: ее меч и ее храбрость были здесь бесполезны.

Эйлия очнулась в темноте. Казалось, она видит над собой небо, заполненное тусклым светом. Оно было бесформенное, без солнца, луны, звезд или туч. И цвет его был непонятный: слишком бледный, чтобы назвать его красным, слишком горячий, чтобы быть серым, но что-то было в нем от обоих этих цветов. Как цвет, который виден, если смотреть на солнце через закрытые веки. Эйлия села и огляделась. Она находилась в пустыне, тоскливой и голой, и, куда ни посмотри, ничего в ней не было. И все же она чувствовала, что не одна здесь. Какая-то сущность присутствовала здесь, смотрела…

— Кто ты? — шепнула Эйлия и встала. — Кто здесь?

И эта сущность ответила:

— Разве ты не ведаешь? Я всегда здесь был, не бойся, ничто теперь не причинит тебе вреда. Зри же: я — Атариэль, Повелитель Небес.

Сияющая форма соткалась из сумеречного воздуха в нескольких шагах от нее: лучистая фигура с золотыми волосами под короной, в белоснежных одеждах и с белоснежными крыльями. Никогда Эйлия не видала красоты столь чистой, столь нетронутой страданием или скорбью. Она поклонилась до земли, ошеломленная. Перед ней был высочайший из высоких элиров.