— Это одно и тоже.

— Не скажи, но все же жизнь не стоит запрета каким бы важным он не был.

Майкл закончил задание. Теперь на полу расходясь в разные стороны горел не ровный круг. Ярко-красное сияние, похожие на раскаленные железо дышало жаром и даже кажется шипело от переполнявшей его силы.

Исполин отступил от тела человека.

Ему предстояло совершить одно из древнейших заклятий вампиров. Старое, возможно намного древнее самих поедатилей крови, оно было той причиной, которая не раз вызывала войны. Чем глубже смотреть в прошлое тем больше там будет тумана незнания. Народ который не знает своего прошлого не имеет будущего, народ который не знает прошлого другого народа не имеет причин на войну с ним.

Поэтому почти никто не знал истории вампиров.

Вряд ли сыщется больше полусотни людей во всем Пелее, которые знают что вампиры могут делится бессмертием. Не создавать алчных до крови сумасшедших существ, а именно равных себе. А те кто все же это помнят или точно знают, стараются следить чтобы такого не происходило.

Бессмертие слишком страшный дар чтобы люди могли перед ним устоять.

Но как насмешка судьбы, самый запретный ритуал, был очень прост в исполнении. Стоило совершить лишь один шаг, чтобы переступить через границу закона и сдержанности чтобы наделить простого человека душой вампира. От преступления людей защищает не Стража или же боясь неотвратимой расплаты. Их держит в рамках только собственная голова, личная сдержанность и хладнокровие.

Алан посмотрел на пылающий круг Ривелла. Рисунок накапливал энергию высасывая ее из окружающего пространства как голодный паразит. Энергия это не только пласты и астрал, сила содержится и просто в воздухе, в солнечном тепле и даже в теле другого человека, но ее там слишком мало чтобы можно было использовать в повседневной жизни. Но для рунной магии такая энергия почти идеальна. В подвале сразу же стало холодно, тепло исчезало впитываясь магическим рисунком и при выдохе все чаще появлялись облака горячего пара.

Алан достал из глубины своей памяти старое заклятие.

Все лишь одна строка.

Пять слов из прошлого. Но сколько смертей они успели принести.

Вампир начал произносить слова, ощущая что пласты сдавливаются как листы дешевой бумаги. Заклятие сминало их, находившиеся рядом с Аланом Майкл и Самуэль чувствовали как пласты трещат и лопаются перемешивая в себе осколки силы.

Невидимая для простого глаза магия бурлила и пенилась, она была неукротима и лишь сознание мага, его личная уверенность может противостоять ей, позволит стоять на равных и смотреть вглубь бездны.

От рисунка ударила молния, она прочерком разрезала воздух и вошла точно под сердце вампиру. Алан не ощутил боли, в океане переполнившей его силы таких слов как чувства просто не было.

Как и не было мыслей.

Не было прошлого или будущего.

Лишь он и магия.

Но где-то на грани сознания, там где скрывается черная зависть или подлость, в том грани переступив которую вернутся назад почти не возможно, мысли остались. Можно дать человеку богатства, вечную жизнь и молодость, но нельзя сделать из него святого. Не возможно избавится от его тяги к вероломству. Поэтому лишь личный эгоизм хранит мага во время сильных заклятий.

Магия может наделить его могуществом и поработить мозг ложными идеалами, но и она не в силах выжечь в нем жадность и зависть.

Последние слово заклятия финальным аккордом ударило по астралу и Алан понял что время пришло. Его вены рвались от бушующей в крови силы, сердце давно перешло на сумасшедший бег, по лбу текли полосы пота но разум держался и следил на происходящим.

Еще один прочерк молнии, на этот раз в кладку стены.

За ним удары пошли один за другим, магический рисунок больше не мог сдерживать накопившуюся силу и магия вырывалась из оков, пробивая себе путь на свободу.

Алан присел рядом с уже не дышавшим человеком. Очередной разряд ударил в потолок взорвавшись яркой вспышкой короткого пламени.

Вампир оскалил клыки и впился в шею Лаура.

Мечты движут человеком.

Мечты создают реальность, превращая невозможное в настоящие.

Лишь желание осуществить собственный вымысел, достигнуть выдуманные планы дают людям тягу к совершениям.

Хладнокровный разум не способен на мечту, его фантазия ограничена его же собственным интеллектом. Он скован и заточен в тюрьму своей осведомленности.

Но и чистый, наивный разум не может мечтать, его воображение становится частью жизни, стирая хрупкую грань действительности.

Только простые люди мечтают по-настоящему. Они мечтают жадно, горячо и чаще всего бесполезно. Легко представлять себя в окружении золота или при королевском дворе рядом с прекрасными женщинами. Очень просто лежать на кровати и строить воздушные замки из прозрачного воображения.

Но когда наступает новый день и солнце в очередной раз предвещает свои перемены, человек трусит и остается в привычном настоящем, он боится делать что то новое.

Он боится перемен.

Когда я был маленьким, то мечтал повелевать армиями и завоевывать целые города.

Став старше я понял, что подобная ответственность сделает меня настолько знаменитым, что меня захотят убить. Я стал мечтать о собственном замке и титуле графа.

Но потом повзрослев еще немного, мне объяснили, что вампир не может владеть собственным феодом. Он может лишь его приобрести за конкретную сумму. Когда же мне назвали эту самую сумму, моя мечта рухнула как карточный домик. Имей я подобные деньги, титул графа был бы мне уже просто не нужен.

И лишь тогда я понял к чему следует стремится.

Я захотел стать магом. Обладателем силы, которая поставила бы меня в один ряд с сильными мира. Но и тогда моя мечта была вынуждена померкнуть.

Академия обучала только людей.

Тогда же я встретил Александру, мои мечты придавленные ее каблуком, больше не подавали признаков жизни.

Но все они остались в моей памяти как дань невозможному. Символом того, что одно лишь желание не может изменить твою судьбу.

Сейчас я мог бы сказать, что одна из них все же осуществилась. Я находился в Академии, в месте, которое олицетворяло саму магию и открывала перед каждым из ее учеников двери в любую точку Пелея. Рядом находились люди которые продвинулись в своих изысканиях так далеко что я не мог даже вообразить глубину их познания.

Но мечта сбылась весьма необычным способом.

Я сидел на железном стуле в комнате допроса, мои руки были прикованы к столу, а стоящие напротив следователи и маги, не собирались читать вводный курс по основам магии.

— И все же я не понимаю причины вашей ссоры. — Наверное в седьмой раз пожаловался худой как кошелек студента маг, он руководил допросом с самого начала и все никак ничего не понимал.

Я бы мог пожать плечами но за последний час делал это уже не один раз.

— Мне очень жаль.

— Не стоит наглеть аар Логан, — предупредил второй участник моего допроса. Им был высокий маг с длинными до плеч волосами. В отличии от своего непонимающего коллеги, он внушал реальное опасение. Должность преподавателя не помешает ему выкрутить мне руки в случаи необходимости. — Вы можете лишиться нашего хорошего к вам отношения.

Я красноречиво посмотрел на металлический стул и цепи на руках.

— Боюсь я не в состоянии оценить вашего гостеприимства.

Рядом с двумя магами сидело двое следователей и один стражник стоял возле двери на случай если я вдруг смогу разорвать оковы, убить двух опытных магов и следователей, стражник остановит меня мечем.

Молах Валенштайн усмехнулся знакомой всем улыбкой мертвеца.

— Давайте продолжим. — Если магов волновали причины моих поступков, то привыкшему к точности следователю было интересно узнать как я спас почти мертвого человека. — Почему вы напали на барона_Роткама?

— Я повторяю, что это они на меня напали, я лишь защищался.