— Проваливайте отсюда, через пару минут тут будут Стражники.
Подошедшая Александра взяла меня под одну руку. По спине прошлась волна, как будто кто-то укрыл меня одеялом с иглами.
— Спасибо.
Рыжий откинул в сторону деревяшку и кивнул на валяющиеся тела.
— Не люблю Чистых.
Что же, благородство некоторых людей основано на ненависти и не любви. Это хорошая черта характера. Такое благородство никогда не исчезнет, оно так же вечно, как и ненависть.
Пробравшись через толпу зевак вокруг бара, мы направились домой. Как назло вокруг не было не одного экипажа, пришлось передвигаться на своих двоих. Идти было неудобно, в особенности из-за того что Александре приходилось тащить на себе большую часть моего веса.
— Знаешь Логан. — прошипела она во время дороги. — Это становиться уже традицией. Плохой такой традицией. Во второй раз за неделю, может мне следует подыскать себе другого слугу?
Мы остановились и перевели дыхание. Я облокотился спиной на стену дома и огляделся назад, высматривая погоню или крики про вампиров. Мы отошли от бара где-то на километра два, и тут мне кажется даже не подозревали о произошедшем. Во всяком случаи никто некуда не бежал с кольями, а прохожие не высматривали в толпах вампиров с красными глазами. Вполне обычная улица, заполненная большей частью скучающими людьми.
Александра потерла уставшее плечи и помассировала рукой шею, тянуть меня на себе не самое легкое занятие. Словно перехватив мою мысль, Александра критически меня рассмотрела, явно что-то ища:
— И когда скажи мне, ты успел так отъесться?
Гордо промолчать мне помогло мое удаляющиеся сознание. Мир в глазах плавно качнулся, волна прошла до мозга и я упал на землю.
Молох не оглядываясь по сторонам медленно шел по коридору Академии. Крутить головой, рассматривая стены и походящих мимо магов было интересно лет пятьдесят тому назад, когда он только начинал тут преподавать. Тогда все казалось интересным, ярким и громким. Молодому специалисту хотелось осмотреть все помещения и в первую очередь увидеть огромную Академическую Библиотеку, даже сейчас Молох не знал точное число хранящихся в ней книг и рукописей, их количество все время менялось, старые листки сжигались, древние прятались в секретные картотеки, а новые покрывались пылью. А что говорить о молодом и амбициозном преподавателе? Тогда библиотека казалось ему вершиной мира, точкой дальше которой не хотелось идти, местом на котором сбываются все мечты.
Но с тех пор утекло много воды, часть красок стерлась, честь исчезла и потускнела. Время не знает жалости. Были и радости и падение, повышение на должности и экспедиции, полная любви свадьба и спокойный развод. Молох был одним из тех людей, которые успели пережить в своей жизни многое, своими глазами увидеть огромный мир и ощутить на руках его мерзкий осадок. Но в отличии, от тех же самых людей, он не утратил жажды жить и изучать неопознанное. Другое дело, что его интересы с тех пор успели измениться и перейти в другое русло.
У Главного следователя Стражи, должны быть разносторонние интересы.
Дойдя до конца коридора Молах остановился перед дверью деканата, не стучась повернул ручку и вошел внутрь.
— И это уже перестало быть любопытным, господа. — Декан исторического факультета, на мгновение замолчал красноречиво посмотрев на опоздавшего, но заметив, что Молох не обращает на это внимание перестал играть в гляделки и продолжил. — Не мне вам говорить, что убийство не способствуют нашей популярности. Четыре трупа, а результатов никаких.
Корнелиус тяжело вздохнул и перевел дыхание, его речь длилась уже пятнадцать минут и горло успело порядком пересохнуть.
Когда неделю назад произошло первое убийство, то ничего особого не произошло. Найдено в переулке тело ничем не отличалось от сотни других мертвых трупов, лежащих в городском морге. Разве что оно было жестоко искрамсованно и при детальном осмотре не обнаружено сердце. После второго убийства с такими же признаками насильственной смерти, Стража начала шевелиться, по городу поползли слухи, но ничего кроме любопытства они не вызывали. Лишь после третьего трупа, люди начали понимать, что однажды и их самих могут найти в таком переулке.
— Уважаемый Корнелиус забывает что мы не Стража и не Гвардия, расследовать убийства не в нашей компетенции. — Подал голос сидевший впереди Молоха Заведующий кафедры Стихийной магии Дегард. Худой мужчина пятидесяти лет, с коротко стрижеными волосами. — Мы преподаватели а не "нюхачи".
— Это стало нашим делом. — сказал Корнелиус делая особое ударение на слово "нашим". — Когда убийца стал применять магию.
— И как он посмел это делать в городе магов. — Язвительно заметила Марианна, преподаватель политологии и точной магии. Молодая, тридцати пяти лет, она выгладила не броско, длинные белые волосы, цвета соломы, зачесаны назад и собраны в "цветок", чуть смуглая кожа подчеркивала вишневые губы и большие зеленые глаза. Она носила строгую деловую юбку и столь же деловые кофты. Вот и сейчас на ней была темно синяя юбка чуть ниже колена и черный свитер без рукава. Она знала, что красива и поэтому не выставляла свою красоту на показ. Молах знавший ее уже лет пять, подозревал, что благодаря именно такому отношению к жизни и самой себе Марианна смогла достигнуть своего положения так рано. — Тут же магов и днем с огнем не сыщешь.
Корнелиус, гневно посмотрел на Молоха, словно обвинял его в дерзком поведении Марианны, хотя Молох понимал, что отчасти это было заслуженное обвинение. Он был один из первых преподавателей, которые помимо педагогической деятельности стали заниматься и другой работой, оказывать профессиональны консультации, вести предпринимательские дела и т. д. Дошло до того, что ихние самостоятельные заработки стали превышать доходы в Академии, деньги обеспечивали им независимость, и они стали вести себя более чем развязано. В их числе и был Молах, когда он пошел работать в Стражу его постоянные опоздания на советы или полное их игнорирование стало обычным делом. Но декан и ректор терпели, терять опытного преподавателя Военной маги они не хотели.
— Сарказмом делу не поможешь Марианна. — сказал декан. — Убийца будь он один дело не большое, но все это проходить в куче с другими событиями, торговая палата, грозиться свернуть часть своих программ, и все из-за того, что кто-то успел залезть в четыре их склада и украсть какие-то редкие гербарии.
Уставшее лицо декана ярче всяких слов говорило о его отношении к претензиям торговцев. Но Молах уже не первый год знал Корнелиуса, даже не десятый если посчитать, и за все это время, Молох успел достаточно изучить своего если не хорошего знакомого, то по крайней мере не врага. Корнелиус всегда выгладил уставшим, всегда гладко выбритый подбородок, декан не принимал бороду, считал ее вульгарной и не подобающей образованному человеку. Впалые щеки на худом лице, небольшие мешки под глазами и седые, длинные волосы, подвязанные на затылке в длинный хвост. Если кто-то видел Корнелиуса в другом амплуа то наверное сразу же умирал, потому что Молах не слышал что бы ходили слухи о таком счастливчике. У декана была своя репутация и манера выглядеть, которых он четко придерживался. Другое дело, что таким он был уже двадцать лет подряд, и похоже некуда не собирался уходить со своего поста.
— Торговцы как обычно преувеличивают. — сразу же сказал доктор наук по экономике Вильгельм Ронанд. Он был не большого роста, с большим животом и короткими ногами-руками. Студенты называли его Толстяк Вил, но не в лицо и даже не в коридорах Академии, а только между собой. По совместительству Вильгельм вел практические занятия по рунной магии — Уж я-то знаю, как они работают и сколько зарабатывают. Свернув часть операций, они потеряют намного больше.
— Не в этом вопрос. — сказал Корнелиус. — Все это по частям не важно, но в этот раз все проблемы навалились сразу и это напрягает. Молах — обратился он тихо сидевшему следователю. — Раз ты все таки явился, то будь добр расскажи, что вам удалось узнать.
