Услышав, что существующая структура командования меня удовлетворяет, Эйзенхауэр написал об этом начальнику Имперского генерального штаба и попросил его, прежде чем выступать с предложением сменить заместителя Верховного главнокомандующего, учесть следующее:

(а) Всей кампанией руководит он (Эйзенхауэр). Заместитель Верховного главнокомандующего руководит воздушными операциями, поскольку сам является представителем военно-воздушных сил. Кроме того, он отвечает за дела в тылу и за планирование отдельных мероприятий, например создание Контрольной комиссии для Германии; если Александер приедет на театр военных действий, он допустит его только к этим делам.

(б) Ни при каких условиях он не согласится, чтобы между ним и командующими группами армий стоял кто-то третий.

(в) Если будет осуществлена данная замена, это спровоцирует самые разные предположения относительно вызвавших ее причин. Вполне вероятно, что американские генералы решат, что англичане прибегли к усилению давления, чтобы добиться принятия своей политики.

1 марта Эйзенхауэр снова посетил меня и рассказал все, что знал о предложении «убрать» Теддера и «поставить» Александера. Он спросил, что я об этом думаю. Я ответил следующее:

1. Союзники пережили очень трудное и очень бурное время.

2. Мы успешно преодолели эти бури, и конец войны уже близок.

3. Если сейчас заместителем Верховного главнокомандующего назначат Александера, это обидит определенные круги [347] в Америке; начнется еще более сильная буря, и все былые разногласия снова всплывут на поверхность.

4. Ради всего святого — давайте любой ценой уберем любые поводы для новых трений. Мы вот-вот выиграем войну с немцами. Пусть Алекс останется в Италии. И пусть Теддер доведет дело до конца в качестве заместителя Верховного главнокомандующего.

Эйзенхауэр полностью согласился с моими суждениями.

2 марта меня посетил премьер-министр, и я рассказал ему о разговоре с Эйзенхауэром. Его это не очень обрадовало! Он поехал к Эйзенхауэру. 11 марта премьер-министр написал мне, что «теперь дело закрыто».

В течение марта, до форсирования Рейна, я проверял ситуацию со снабжением. Все шло хорошо. У нас было много горючего, боеприпасов и продовольствия. Состояние здоровья солдат было превосходным, показатель заболеваемости не превышал 6,75 случая на тысячу человек в неделю. За всю зиму у нас был всего 201 случай траншейной стопы.

Общая цифра наших потерь со дня «Д» (6 июня 1944 года) до 22 марта 1945 года составляла:

Национальность Потери

Британцы 125 045

Канадцы 37 528

Поляки 4951

Голландцы 125

Бельгийцы 291

Чехи 438

Всего 168 378

Эти потери распределялись следующим образом:

Убиты Ранены Пропали без вести

35 825 114 563 17 990

21-я группа армий взяла в плен примерно 250 000 человек. Ежедневно в отпуск в Великобританию отправлялись около 4000 офицеров и солдат. К 1 апреля мы планировали постепенно [348] довести это число до 6000 в день. Мать двух моих солдат прислала мне следующее благодарственное письмо, касающееся отпуска, предоставленного ее детям:

«92, Лонг-стрит, Дордон Сев. Тамуорт, Стаффс 23.2.45 Сэр, я больна раком, а два моих мальчика служат за границей. Я чувствую себя обязанной написать Вам, чтобы выразить свою глубокую благодарность за прекрасную организацию отпусков из Британской освободительной армии для моих сыновей. Мой младший сын только что провел неделю дома, а теперь возвращается на Западный фронт. Думаю, что Вам будет приятно узнать, что он и его друзья не скупились на высокие оценки, говоря о том, как была организована их поездка в отпуск. Было сделано все возможное для их удобства, вплоть до выдачи им новой полевой формы для поездки домой и обеспечения едой в пути. Неудивительно, что войска под Вашим командованием в этой войне показали себя непобедимыми. Вы относитесь к своим солдатам по-человечески. Желаю Вам всяческой удачи в Вашей кампании и, если это не покажется Вам бесцеремонным, хотела бы поздравить Вас с Вашими блестящими личными достижениями. С сердечной благодарностью остаюсь, сэр, Вашей покорной слугой, (миссис) Э. Д. Лир».

23 марта я направил послание войскам.

В ту ночь мы начали операцию «Пландер» — форсирование Рейна крупными силами на широком фронте между Рейнландом и Реесом, с 9-й американской армией на правом фланге и 2-й армией — на левом. Канадской армии отводилась важная роль на левом фланге, к северу от Рееса. [349]

«1. 7 февраля я сказал вам, что мы выходим на ринг для последнего и завершающего раунда; лимит времени не устанавливается; мы будем драться, пока не отправим противника в нокаут. Последний раунд проходит успешно на обеих сторонах ринга — и над ним. 2. На западе противник потерял Рейнланд, а с ним — и лучшую часть по меньшей мере четырех армий — парашютно-десантной армии, 5-й танковой армии, 15-й армии и 7-й армии; первая армия, оплот юга, вот-вот присоединится к этому списку. В ходе боев за Рейнланд противник потерял примерно 150 000 человек пленными, и это число будет только расти; общие потери противника с 8 февраля достигают примерно 250 000 человек. 3. На востоке противник потерял всю Померанию к востоку от Одера — эта область по размеру равна Рейнланду; еще три немецкие армии полностью уничтожены. Русские армии стоят примерно в 35 милях от Берлина. 4. Военно-воздушные силы союзников бомбят Германию днем и ночью. Интересно посмотреть, сколько еще продержатся немцы. 5. Фактически противник загнан в угол, и выхода у него нет. События развиваются стремительно. Полное и окончательное поражение Германии очевидно; никаких сомнений на сей счет быть не может. 6. Теперь 21-й группе армий предстоит форсировать Рейн. Противник, может быть, думает, что за этой крупной речной преградой он в безопасности. Мы согласны с тем, что это крупное препятствие; но мы покажем противнику, что за ним он далеко не в безопасности. Грандиозная боевая машина союзников, состоящая из соединенных наземных и воздушных сил, безусловно, справится с этой задачей. 7. А после форсирования Рейна мы всей мощью обрушимся на равнины Северной Германии и будем повсеместно гнать врага. Чем стремительнее и энергичнее мы будем действовать, тем скорее закончится война, а именно этого мы все и хотим: разделаться с этой работой и как можно скорее закончить войну с немцами. 8. Итак, вперед, за Рейн! И удачной охоты всем вам на том берегу. 9. Да подарит Господь, могущественный в битве, нам победу в этом последнем нашем начинании, как даровал Он нам ее во всех сражениях после нашей высадки в Нормандии в день «Д». [350]

Утром 24 марта премьер-министр находился вместе со мной в моем тактическом штабе и наблюдал за тем, как воздушно-десантные дивизии высаживаются за рекой. Теперь мы сражались в самом сердце Германии, и я спросил премьер-министра, когда в последний раз британские солдаты воевали на немецкой земле. Он сказал, что это произошло, когда бригада ракетчиков, теперь называемая «О» (ракетной) батареей Королевской конной артиллерии, участвовала в Лейпцигском сражении 18 октября 1813 года. Бригада ракетчиков была единственным британским подразделением, принимавшим участие в этом сражении. Командовал ею второй капитан Ричард Боуг, убитый в бою под местечком Понсдорфф. Эта бригада была придана шведской армии и вместе с прусскими и прочими войсками сражалась против французов, саксонцев, вестфальцев и других. Таким образом, «немцы» воевали и за нас, и против нас. Я проконсультировался со старшим артиллерийским офицером в моем штабе и сказал премьер-министру, что «О» (ракетная) батарея Королевской конной артиллерии в настоящее время действует в составе 1-й Королевской конной артиллерии в Италии, под командованием фельдмаршала Александера. Солдаты этого подразделения всегда гордились тем, что носят название «Ракетной бригады», а в 1930 году немецкая армия приглашала их представителей в Лейпциг на открытие мемориала, который, по-моему, собирались воздвигнуть в ознаменование столетия того сражения, но несколько запоздали. Тогда с ними поехали трубачи конной артиллерии, протрубившие сигнал отбоя в полной парадной форме. Они считались гостями немецкой армии в Лейпциге.