«1. Я очень рад познакомиться с ним и уверен, что он искренне будет содействовать достижению победы над нашим общим врагом — Германией. 2. Нам еще не известны утвержденные правительствами точные условия итальянского сотрудничества. Но чтобы наше сотрудничество было успешным, важно, чтобы мы полностью прояснили наши общие позиции. Любое недоразумение будет лишь ставить преграду нашей быстрой победе над Германией. 3. Вооруженные силы Италии разбиты и безоговорочно капитулировали перед союзными державами. Мы не хотим причинять какое-то бесчестье итальянской армии или разоружать ее личный состав. Но упомянутое обстоятельство надо иметь в виду. 4. Командование в зоне действия наших армий и на линиях коммуникаций должно осуществляться по британским каналам — целиком и полностью, какое бы положение ни сложилось. [211] 5. Соединения и части итальянской армии остаются под началом своих командиров. Приказы, касающиеся ее боевых действий, работ и общего порядка в гарнизонах и портах, будут сообщаться через британское командование. Все эти приказы должны исполняться незамедлительно, без обсуждения; лишь при этом условии наши боевые действия против немцев можно быстро развить до максимальной мощи. Все претензии относительно изменений и т. п. должны предъявляться британскому командованию; они встретят сочувственное рассмотрение и будут удовлетворены, если это не повредит общему ходу боевых действий. 6. В целом активные наступательные действия против немцев будут вести союзные британские и американские войска, покуда наши правительства не заключат иных соглашений. 7. Сотрудничество итальянской армии будет ограничиваться: а) обороной портов и коммуникационных линий; б) работой на коммуникационных линиях, дорогах и т. п.; в) предоставлением рабочей силы. Особенно важно, чтобы итальянская зенитная артиллерия была в состоянии полностью исполнять свою роль при обороне портов и коммуникационных линий. Подробные приказы об этом будут поступать через британское командование».
Беспорядок в снабжении
Я создал в 8-й армии весьма действенный и опытный штаб административных служб, сперва он действовал под началом Брайена Робертсона, теперь им командовал Майлс Грехем, Он весьма успешно сотрудничал с Генштабом на Ближнем Востоке в Каире, оба полностью доверяли друг другу. Войдя в Тунис, мы оказались подчинены штабу союзных войск. Его работники не имели ни собственных сведений, ни мужества и здравого смысла доверять сведениям, которые предоставляли им опытные, испытанные административные службы 8-й армии. Наши беспокойства начались вскоре после взятия Триполи; мы испытывали нехватку во многом, и, когда разгрузили первое судно, прибывшее к нам под покровительством штаба союзных войск, на нем оказалось десять тысяч мусорных ящиков! [212]
Мы высокомерно решили, что этот штаб нуждается в них больше, чем мы.
В штабе союзных войск не имели понятия, что одним из главных принципов успешного снабжения в ходе боевых действий является полное доверие к нижестоящему штабу и, по мере возможности, отправка без возражений всего, что требуют с фронта. Если этого доверия не существует, остается только удалить разгильдяев и поставить на их место способных людей. Во время боевых действий бессмысленно спорить, что нужно или не нужно иметь в наличии войскам; время для таких споров наступает после сражения, а не до или во время его. Такую систему мы создали в 8-й армии и впоследствии в 21-й группе армий.
Разумеется, следует уточнить, что для этого начальнику вышестоящего штаба административных служб нужно знать своих сотрудников, знать характер и недостатки сотрудников нижестоящего штаба; добиться этого можно только регулярными визитами и установлением дружеских отношений с людьми во всех административных звеньях.
Штаб союзных войск в Алжире в этом смысле оставлял желать лучшего, и в результате нам пришлось столкнуться с громадными трудностями. На последних стадиях операций в Италии Робертсон стал начальником штаба административных служб у Александера и спокойно взял бразды правления в свои весьма надежные руки; после этого неразрешимых проблем у нас не возникало.
Основным недостатком было то, что мы начали большую кампанию, не имея заранее разработанного общего плана. Мы не подготовили заранее планов снабжения и мероприятий для поддержки боевых действий. В итоге административная машина не могла поспевать за все расширяющимися масштабами наших боевых действий. Напоминаю, что поставленная передо мной «цель» не предусматривала продвижения дальше «носка» итальянского сапога, то есть остановиться я должен был примерно в шестидесяти милях от места высадки. Но я быстро повел 8-ю армию дальше, на помощь 5-й американской армии под Салерно. Мой штаб предупредил меня, что при этом я иду на большой риск со снабжением. Совет был здравым; мое решение пренебречь им — тоже. Я пытался ослабить нажим противника на [213] 5-ю армию под Салерно, но оказался в трудном положении из-за того, что мои резервы истощились, а пополнения не поступало.
Потом мне потребовалось перенести главный маршрут тылового снабжения в порты «каблука» на юго-востоке Италии. Штаб союзных войск должен был предвидеть это, но не предвидел. В результате наши затруднения стали более серьезными.
4 октября на наших складах оставалась всего двадцать одна тонна горючего, и армия оказалась под угрозой лишиться подвижности. У нас было не на ходу более пятисот машин, им требовалась замена двигателей; вместо того чтобы устроить в Италии ремонтные базы с запасом моторов, машины приходилось отправлять на ремонт в Египет и потом возвращать.
Едва удалось предотвратить серьезный медицинский скандал; мы не могли вывезти своих больных и раненых из госпиталей и эвакуационных станций.
В порты на «каблуке» Италии начали приходить тяжело груженные конвои, чтобы разгрузить склады на Сицилии. Нам приходилось выгружать большие партии ненужных в данное время грузов, чтобы добраться до тех, которые были срочно необходимы.
Впоследствии, когда были заняты аэродромы возле Фоджи, появились большие запросы у стратегической авиации. Возникла и вскоре обострилась проблема первоочередности в снабжении сухопутных сил и ВВС. Если сухопутные войска должны были сохранять темп наступления, требовалось снабжать их всем необходимым для выполнения этой задачи. Или же поставить перед ними иную задачу. Было важно доставить в Италию боевые средства в достаточном количестве, чтобы мы могли выйти на намеченный рубеж хотя бы только для того, чтобы стратегические аэродромы оказались у нас в тылу. Очевидно, это был «римский рубеж», но я не мог ни от кого получить ясного подтверждения этому. Две армии с трудом двигались вперед по Италии без общего плана и с риском серьезных перебоев в снабжении.
Первая годовщина Аламейна
23 октября было первой годовщиной сражения под Аламейном. Я издал ежегодное обращение к офицерам и солдатам. Из всех дивизий 8-й армии там сражалась только новозеландская, и даже [214] в ней многие офицеры и солдаты не принимали участия в тех боях. Поэтому, кроме письменного приказа зачитать обращение войскам, я сделал фонограмму, переданную по Би-би-си.
В день этой годовщины я получил два письма, которые меня очень обрадовали, одно от моего начальника штаба, другое от югославского главнокомандующего маршала Тито.
Привожу их ниже.
«Штаб 8-й армии 23 октября 1943 года Мой дорогой генерал. В первую годовщину сражения под Аламейном хочу от имени всех членов Вашего штаба передать Вам искренние наилучшие пожелания в связи с этим значительным событием и выразить нашу благодарность за то, что весь прошедший год Вы руководили нами с такой мудростью, вдохновением и успехом. Мы смотрим в будущее с твердой верой в Ваше руководство. Ф. У. де Гинган, генерал-майор, начальник штаба». «Командующему 8-й британской армией генералу Монтгомери В первую годовщину славной битвы и блестящей победы под Аламейном примите, пожалуйста, генерал, вместе с офицерами и солдатами доблестной 8-й армии мои самые сердечные поздравления. От имени Народно-освободительной армии Югославии выражаю радость, что в результате одержанных вами в Африке побед мы находимся теперь в двухстах километрах друг от друга, сражаясь против общего врага. Таким образом, с каждым днем союзные армии, ведущие войну против самого страшного врага, какого только знало человечество — агрессивного германского фашизма, — все теснее соединяются в единый фронт. Я уверен, что это братство по оружию, скрепленное кровью лучших сынов Великобритании и Югославии, не только приведет [215] к быстрой победе над отвратительным германским фашизмом, но и будет способствовать полному пониманию лично вами, вашими солдатами и всем британским народом стремлений народов Югославии. Во имя этих стремлений наши лучшие сыны пролили много крови. Мы стремимся к построению новой, свободной и истинно демократичной федеративной Югославии, основанной на братстве и равенстве всех народов нашей страны. Примите мои почтительные поздравления. Главнокомандующий Народно-освободительной армией и партизанскими отрядами Югославии Тито».
