Мы могли бы пожениться, и сейчас у нас уже были бы дети, подумал он. Мальчик и девочка. Именно в такой последовательности, чтобы у сестренки была защита.

Он сжал кулаки в бессильной ярости. Кто виноват, что все получилось не так, как хотелось? Должна ли была Пенни отказаться от карьеры и остаться в Сент-Дэвиде?

И тогда бы она до конца жизни имела на тебя зуб за то, что ты в самом начале пресек взлет ее таланта, саркастически подсказал Джею внутренний голос.

Должен ли был сам Джей бросить дела и уехать с Пенни в Лондон?

Прямая дорожка к банкротству, вновь прозвучал тот же насмешливый голос.

Вероятно, Джею следовало не сидеть в Сент-Дэвиде, ожидая у моря погоды, а ехать в Лондон, искать музыкальный театр и выяснять, числится ли среди актрис Пенни Баделт. К сожалению, он верил ее обещанию позвонить и не предпринимал решительных действий. Наведение же справок по телефону результатов не принесло.

И не могло принести — сейчас Джей осознавал это, — потому что, как выясняется, Пенни обзавелась псевдонимом. Так что даже визит в Лондон мог оказаться пустым делом.

— Живот? — удивленно повторила Пенни. — А, вон ты о чем! Ну да, это представляло некоторую проблему, особенно в последние месяцы беременности, но моя роль — призрака лесной нимфы — позволяла выходить на сцену в просторном платье. Кроме того, были придуманы разные ухищрения. Например, я пела, будто выглядывая из зарослей, и тому подобное.

— А как же роды? — Джей усмехнулся. — Полагаю, на время твоего отсутствия пришлось закрыть театр?

Пенни негромко рассмеялась.

— Нет, театр не закрывали — ведь в нем шли и другие спектакли, — но наш действительно был на месяц остановлен.

— Всего на месяц?! — удивился Джей.

— Я не могла подводить труппу, — пояснила Пенни. — Тем более что критики отнеслись к нашей постановке весьма благосклонно и к нам стал ходить весь Лондон. И вдруг, на пике успеха, показ рок-оперы прекращается. Только представь себе подобную ситуацию!

Несколько мгновений Джей сидел, вертя в руке пустой бокал. Представь, сказала Пенни, и он представил большой город, сердце которого бьется днем и ночью, а с наступлением сумерек жизнь его в каком-то смысле даже становится интенсивнее. И в недрах этого огромного организма сияет огнями музыкальный театр, в котором идет рок-опера, где одну из партий поет девушка, известная зрителям под именем Дженни Бадейл.

Моя Пенни, подумал Джей.

Ему вдруг стало очень жаль, что он никогда при этом не присутствовал. Все кто угодно — весь Лондон — наслаждались неповторимым голосом Пенни, певшей такую сложную партию, которая не всякой вокалистке удавалась, а он, Джей, самый восторженный ценитель ее таланта, ничего не слышал!

Его охватило унылое чувство, будто он безнадежно от всего отстал. У Пенни была своя яркая, кипящая жизнь. Она занималась любимым делом — пела. Причем в столичном музыкальном театре. А он, Джей, пять лет безвылазно просидел в Сент-Дэвиде, занимаясь обыденным и монотонным гостиничным бизнесом.

Кроме того, Пенни обзавелась дочерью.

Хорошо хоть не мужем! — прокатился в мозгу Джея хохоток, донесшийся из подсознания.

Странно, но то обстоятельство, что Пенни не вышла замуж, почему-то льстило Джею. Очевидно, втайне, не признаваясь самому себе, он полагал, что является тому причиной. Ведь когда-то Пенни любила его, во всяком случае ему хотелось в это верить.

Может, и вовсе не было никакого Брюса, вкрадчиво нашептывал Джею внутренний голос. Может, Пенни просто выдумала все это, исходя из каких-то своих соображений. И тогда вполне логично предположить, что ее дочка — это твой ребенок. Только представь, ты отец!

От этой мысли Джей испытал внутренний трепет. Внезапно ему представилось, как маленькая детская ручка доверчиво ложится в его большую ладонь и слышится звонкий детский голосок: «папа!».

— Зачем ты пришла ко мне? — вдруг услышал Джей собственный вопрос.

Пенни на миг застыла. Минуту назад они говорили совсем о другом.

— Зачем пришла?

В самом деле зачем? Направляясь сегодня на виллу, где проживал Джей — в одиночестве, как сказал Чарли, — Пенни тоже задавала себе этот вопрос. Но четкого ответа не находила. Напрашивался лишь самый простой — хочу увидеть Джея, и все тут. Остальные были очень сложными и, по мнению Пенни, надуманными.

Однако мыслимое ли дело — сказать Джею, мол, зашла повидаться с тобой по старой памяти? Это после пяти лет молчания!

И вдруг Пенни осенило — очень кстати, потому что Джей уже начал хмуриться.

— Видишь ли, у нас с тобой непростые отношения и… — Она на минутку умолкла и облизнула губы. — Скажу честно — кстати, как мы и условились, — меня беспокоил вопрос, как мы встретимся после стольких лет разлуки. Я не знала, какой окажется твоя реакция, если мы, скажем, неожиданно столкнемся на улице или еще где-нибудь. Ведь с Роной я столкнулась в супермаркете, следовательно, то же самое могло произойти и с тобой.

— Ну и что? — хмыкнул Джей — Чего, собственно, ты опасалась?

— Персонально я — ничего. Но в момент нашей встречи со мной могла оказаться моя дочурка, Сэнди. Мне бы не хотелось, чтобы ребенок стал свидетелем какой-нибудь бурной реакции с твоей стороны.

— Почему ты решила, что она должна быть бурной? — возмущенно произнес Джей. — Я что, дикарь какой-нибудь? Первобытный человек?

Пенни замялась.

— Ну может, и не дикарь, но тоже…

— Что-о?! — взвился Джей. — Кем ты меня считаешь? Разве я когда-нибудь давал тебе повод…

— Брось, — усмехнулась она. — Я помню, как ты посмотрел на Томми Роджерса, парня из рыбацкого поселка, который всего лишь преподнес мне цветы после выступления в клубе «Полночная луна».

— Томми Роджерс? — Джей сморщил лоб, припоминая. — Такой высокий, рыжеватый, с руками как у Кинг-Конга?

Пенни удивленно вскинула брови.

— Почему как у Кинг-Конга?

— Потому что у него очень волосатые предплечья.

— Верно, — с невольной усмешкой протянула она. — А, вспомнил все-таки!

— Томми Роджерса — да, а как смотрел на него… — Джей пожал плечами, — трудно сказать.

Тут он лукавил, потому что после слов Пенни вспомнил и тот вечер, и почему вспыхнул желанием стереть Томми Роджерса в порошок.

— Ладно, это неважно, — сказала Пенни. — Главное, мне необходимо уберечь Сэнди от непонятных и странных для нее моментов. Она очень впечатлительная девочка. Вот я и подумала, лучше приду первой и, если удастся, мы с тобой поговорим, обсудим прошлое и прежние… недоразумения. В этом случае наша потенциальная встреча не будет неожиданностью.

Джей вдруг нахмурился.

— Погоди, как ты сказала? Недоразумения? По-твоему, все, что было между нами до твоего отъезда, одно сплошное недоразумение?

— Ох, только не цепляйся к словам! — с досадой простонала Пенни. — Я вовсе не имела в виду наши отношения. — Опустив взгляд, она добавила: — Того, что было между нами до нашей разлуки, я никогда не забуду. Потому что это прекрасно — юношеская влюбленность, романтика…

Джей нахмурился еще больше. Пенни говорила так, будто ее былые чувства давно погребены и годятся разве что на роль приятных воспоминаний. И еще ему очень не понравилось слово «влюбленность». Оно поразило его в самое сердце. Чувствуя, как в душе поднимается обида, он произнес, во многом неожиданно для самого себя:

— Знаешь, я тоже пришел к выводу, что на самом деле мы не так уж сильно любили друг друга. Пожалуй, ты права, это была влюбленность.

Пенни вскинула на него взгляд, в котором сквозило нечто напоминающее испуг.

— Не так уж сильно?

— Конечно, — кивнул он, тщательно демонстрируя безразличие. — В противном случае все было бы по-другому. Или ты осталась бы, или я уехал бы с тобой в Лондон, или мы нашли бы какой-нибудь третий вариант, но так или иначе проблема была бы решена. Мы же предпочли пустить дело на самотек в надежде, что ситуация как-то уладится и без наших усилий. — Он мрачно усмехнулся. — Разве мы допустили бы подобное, если бы действительно любили друг друга?