— Спасибо, — чуть хриплым голосом поблагодарила она.

— Всегда к твоим услугам, — стараясь казаться ироничным, ответил Ник, удивленный ее непривычно нежным тоном.

Да, несомненно, за внешним триумфом этой победительницы крылась едва скрываемая растерянность и неуверенность. Ник почувствовал, как нерешительно опиралась мисс Прайс на его руку. И быстро накрыл ее пальцы своей ладонью. Если у нее и мелькнула мысль через несколько шагов отказаться от его услуги, теперь он не даст ей передумать.

— Ты великолепно выглядишь в этом платье, — сказал Николас нарочито громко, стараясь казаться совершенно спокойным и хладнокровным, и подводя ее к членам своей семьи.

— Спасибо, ты тоже, — тихо произнесла она в ответ и сделала глубокий вдох, пытаясь восстановить сбившееся дыхание.

Дионис повел Эмили и бабушку к дверям. Яннис и Эдна задержались, поджидая Ника и Глорию. Ник сделал им знак, чтобы они не беспокоились и шли вперед. Он хотел хоть на несколько секунд остаться с Глорией наедине.

— Нам необходимо поговорить, — сказал он. Щеки девушки зарделись пунцовым румянцем.

— Я думала, ты уже сказал мне все, что хотел.

Что это? Она хочет его обвинить в том, чего сама страстно хотела?

— Совсем наоборот, — усмехнулся он. — Именно теперь у нас появилась серьезное основание для начала разговора.

— Я думаю, что все останется, как и было. Разве может быть иначе? — последовал ее резкий ответ.

— Как было уже не останется, час назад все стало другим. Ты разве не заметила, что между нами кое-что произошло? И если бы обстоятельства складывались иначе, мы все еще лежали бы в объятиях друг друга.

Ее губы упрямо сжались. Она не хотела признаваться в этом даже самой себе. А отрицание прозвучало бы лживо.

Вообще-то он не имел в виду только сексуальную связь. Почему с ней так трудно? Добившись ее тела, теперь он просто хотел поговорить. А получалось, что и этого необходимо добиваться. Взбираться на следующую ступень взаимоотношений. Хорошо, он попытается вновь.

— Сейчас у нас нет времени, но после спектакля…

— Будет вечеринка, — перебила его Глория. — И я намерена пойти туда с тобой или без тебя. — Она повернула к нему лицо. Глаза горели вызовом. — И вообще, не беспокойся, я не собираюсь навязываться тебе, Николас Галанакис!

— Мне казалось, что откровенный разговор необходим и тебе тоже, — раздраженно произнес Галанакис.

— Зачем? Тебя же привлекает со мной лишь сексуальное общение.

Такое заявление вызвало в нем бурю негодования.

— А что в этом плохого?

— Ничего. Но мне нужно кое-что другое.

— Думаешь, я этого не знаю?

— Да, но за все это время ты не проявлял других интересов. Разве что, пытаясь разоблачить мои тайные умыслы против твоей семьи… — Она отвернулась.

Николаса до чертиков раздражала ее непреклонность.

— Прости, но как я мог что-то проявить, если ты постоянно шарахалась от меня как от чумы?

— Ты и был чумой.

— Ну наконец-то хоть какой-то прогресс, — насмешливо вымолвил Ник. — Огромное спасибо за прошедшее время. Удовлетворение от взаимного влечения пошло тебе на пользу.

Ее подбородок поднялся выше, подчеркивая тонкую линию изящной шеи. Ник задумался: долго ли она сможет оставаться столь же непреступной, если он начнет усыпать горячими поцелуями эту длинную нежную шею? Одно он знал точно. Перспектива увидеть «Ипатию» сегодня вечером совсем его не привлекала. Даже с Ритой в главной роли.

Дионис уселся в лимузин за бабушкой и Эмили. Яннис и Эдна стояли на улице, поджидая вторую машину. Швейцар держал открытыми двери гостиницы, приглашая на выход Николаса и Глорию.

Первый лимузин уехал. Эдна и Яннис стали размещаться на роскошных сиденьях. Подошедшие Ник и Глория были готовы последовать за ними. Несколько секунд спустя все устроились, и шофер закрыл за ними дверцу.

Ник сидел напротив Янниса, почти ненавидя брата за то, что тот выглядел таким счастливым. Еще бы: рядом с ним была Эдна, держащая его руку в своей, и сияющая, словно рождественская елка. По контрасту с ними он сейчас буквально сгорал от отчаяния рядом с рыжеволосой ведьмой, мысленно размешивающей зелье в кипящих котлах. Чтобы при случае опрокинуть их на него…

Если Глория рассчитывает на то, что сможет отделаться от него на вечеринке после премьеры, ей стоит подумать об этом еще раз. Ник все время будет рядом, и каждую секунду она станет ощущать его присутствие. Пускай привыкает к этому. Теперь он не сделает ошибочных выводов о случайности сексуальной вспышки между ними.

Они оба — абсолютный динамит. И фитиль уже подожжен…

В театре их места были забронированы в ложах. Кресло Глории оказалось во втором ряду. С одной стороны от нее сидел Николас, с другой расположилась Эдна. В первом ряду, перед ними расположились Дионис, Эмили и миссис Галанаки. К большому облегчению Глории она не стала изолированной ото всех пленницей Николаса. Каждая минута пребывания с ним наедине была сейчас для нее мучительна, поскольку ее душу и тело раздирали противоречия.

Да, секс — штука замечательная, но не главная. В прежней жизни неоспоримой ценностью для Глории обладали совсем другие вещи: уважение, доверие, понимание, любовь, в конце концов. Что общего у них с Николасом? Он казался таким надменным, самонадеянным, уверенным в том, что может командовать ею, когда ему вздумается. Но самое худшее было в том, что, осознавая изъяны его характера, она теперь до дрожи жаждала повторить то, что произошло сегодня в номере. Как ей с этим справиться? Как? Какой способ изыскать для этого? Да и есть ли такой способ вообще?..

Когда началось представление, то происходящее на сцене заставило Глорию полностью отрешиться от окружающего и своих беспокойных мыслей. История жизни удивительной великой женщины, живущей в древней Александрии, предстала перед ее глазами. Она перекликалась с судьбой современной женщины, биолога, исследования которой крайне важны для выживания человечества в борьбе с опасным вирусом. Но ни семья, ни коллеги, ни церковь не поддерживают ее в изматывающей, напряженной работе. У каждого на сей счет свои неопровержимые доводы…

Сюжет был живым и эмоциональным, с угадывающейся трагедией, неотвратимой и неизбежной в результате непреодолимого конфликта гения и его косного окружения.

Каждый раз, когда играла Рита, казалось, что в зале воцаряется невообразимая тишина, что не слышно ни единого вздоха или шороха. Мистическая власть ее голоса, мимики, движений и сочувствие, которое вызывала у зрителей ее героиня, делали работу талантливой актрисы поистине уникальной. Остальной состав играл не хуже, но Рита просто блистала. Гордость за нее сквозила на лицах членов всей семьи Галанакисов. Даже Николаса и Глории.

Вторая половина постановки оказалась еще более трогательной. Со слезами на глазах мисс Прайс нащупала руками сумочку, желая достать носовой платок. Николас услужливо предложил свой, чтобы она не отвлекалась и не беспокоила других. Глория взяла платок, кивнув в знак благодарности. Это оказалось очень кстати. Ипатии вынесли приговор и вот-вот должны были привести его в исполнение. Деспина умирала сама — в забвении и одиночестве, после травли прессой и после того, как самый близкий человек счел ее безумной и отнял единственного сына.

Слезы душили молодую женщину. Глория боролась с собой, стараясь не всхлипывать.

— Возьми меня за руку… — Эти слова прозвучали очень требовательно. Когда рука Ника накрыла ее пальцы, она сжала их с такой силой, словно ее напряжение способно было спасти хоть кого-то от верной смерти… Занавес опустился.

Единственное, что доносилось из зала, — были вздохи, сопение и легкое покашливание. Аплодисменты послышались не сразу. Сначала единичные, потом к ним добавились другие, и постепенно хлопал и ревел весь театр. Глория тоже хотела присоединиться, но одна ее рука все еще держала пальцы Ника. Внезапное осознание этого, пронзило ее тело подобно электрическому разряду.