— О Кузьминой?

— Да. Не нравится мне все это! Ой, как не нравится! Она приходит к своему бывшему мужу и просит деньги на фирму. Тот дает. Проходит некоторое время. Возможно, она передумала. Поняла, что это не так просто, как кажется на первый взгляд. У многих складывается впечатление, что стать бизнесменом легко. Были бы бабки! Открыл свою контору, и все пошло-поехало. Как по накатанной. А о том, что бизнес — это тоже своего рода искусство, никто и не задумывается. Поэтому так часто фирмы и разоряются. Не всем дано быть деловыми людьми. Каждому — свое. Кузьмина потыркалась туда-сюда. Поняла, что не потянет. А с деньгами расставаться жалко. Попросила об отсрочке. Лактионов отказал. Спросил, как дела. Та: никак. Он — возвращай деньги обратно. Кузьмина на словах соглашается. А сама продумывает в голове различные варианты. Как можно выпутаться из этой ситуации? Только одним-единственным способом — убрать своего кредитора. Логично?

— Куда уж логичней!

— Вот тебе и выход из создавшегося положения: Кузьмина покупает пистолет и убивает Лактионова.

— Улик нет.

— В том-то и дело! Если бы они были — вопросов бы не было! — вздохнул Губарев.

А через два дня собирать улики против Кузьминой стало бессмысленно. Ее убили. Отравили газом. Когда Губарев узнал об этом, то понял: что-то важное он проморгал. Но казнить себя задним числом — непродуктивно.

Судмедэксперт Валентин Зворыкин уже находился в квартире, когда туда приехали Губарев с Витькой.

Они обменялись кратким рукопожатием.

— Ну что? — кивнул Губарев на тело, лежавшее на полу. Кузьмина была одета в пестрый домашний халат, перехваченный на талии поясом. Волосы закрывали лицо.

— Отравили газом. Сунули голову в духовку, включили газ и ушли. Убита в промежутке между девятью и десятью часами вечера. Перед этим она пила чай с убийцей. В кухне обнаружены две чашки с остатками заварки. Отправили на экспертизу.

— Отпечатки пальцев есть?

— Только на одной чашке. На второй — стерты.

— Это будут отпечатки самой Кузьминой. — Губарев покачал головой. — Хладнокровный убийца. Все предусмотрел!

— Кто обнаружил тело? — обратился Губарев к дежурному милиционеру.

— Соседка Кузьминой, Капитонова Вера Геннадьевна, выходя утром из своей квартиры, почувствовала сильный запах газа. Она подошла к двери Кузьминой и поняла, что запах идет оттуда. Она открыла ключами дверь, но не смогла войти. Все пропиталось газом. Она позвонила в милицию. Мы приехали и обнаружили труп.

— Где она сейчас?

— Соседка? У себя дома.

— Какой номер квартиры?

— Сорок четвертый.

Осмотр квартиры Кузьминой показал: а) она давно жила одна. Никаких следов присутствия мужчины нигде не обнаружилось; б) она не любила готовить. В холодильнике лежали упаковки котлет и картошки фри. И еще пакет молока; в) она действительно хотела открыть свою клинику. Ее письменный стол был завален бумагами и проектами.

— Работа по «Велану», — кивнул Губарев. — Интересно, успела ли она переговорить с Лактионовой?

Он набрал номер Лактионовой. Трубку она взяла сразу.

Майор кратко рассказал о случившемся. На его вопрос Дина Александровна ответила отрицательно.

Нет, Лактионова не звонила ей. Впрочем, в эти дни она рано ложилась спать и отключала телефон. Повесив трубку, Губарев обратился к Витьке:

— Бьюсь об заклад, этих денег нигде нет.

К сожалению, он оказался прав. Пятьдесят тысяч долларов бесследно исчезли вместе с убийцей.

— Кто-то знал об этих деньгах, — задумчиво сказал майор.

— Брат!

— Да. Верно. По твоим словам, мужичонка он забитый, но это не повод, чтобы исключить его из числа подозреваемых. Это могла быть семейная ссора. Мотив убийства пока вырисовывается довольно четко. Деньги.

— Как вы думаете, убийства Лактионова и Кузьминой как-то связаны друг с другом?

— Ты задаешь слишком много вопросов, — поморщился майор. — Не забегай вперед. Пошли, побеседуем с соседкой.

Соседка, пожилая женщина в пуховом платке, растерянно качала головой:

— Боже мой, Люба! Такая добрая, несчастная.

— Почему вы так считаете?

— Ну а как вы думаете: женщине сорок пять лет. Ни семьи, ни детей. Одна работа. Да и то копеечная. Замотанная все время была. Приходила поздно.

— Откуда вы это знаете: что работа малооплачиваемая?

— Жаловалась она мне, что копейки платят.

— Почему она вам ключи дала?

— У нее сердечный приступ был три года назад. С тех пор она боялась, что прихватит, а никто не сможет войти в квартиру.

— Понятно.

— Она поэтому телефон около кровати держала. Чтобы номер «Скорой» набрать было можно.

— К ней кто-нибудь ходил?

Мужчины? Ни… Я ей даже говорила: Люб, ты еще нестарая женщина, завела бы кого. А она только « рукой махала. Не говорите глупостей. И все.

— А подруги, знакомые?

— Не видела. Ни разу. Так одиноко жила. Так одиноко!

— А брат?

— Он бывал у нее редко. Никудышный мужик, — поджала губы соседка. — Правда, в последнее время зачастил. Люба сказала, что он клянчит у нее деньги.

Губарев с Витькой переглянулись.

— У брата был ключ от ее квартиры?

— Не знаю. Не могу сказать. — Соседка задумалась. — Был, был! Когда Люба мне ключи давала, она сказала: «На Романа надежды никакой. Пока он приедет, пока ключом дверь откроет…» Значит, давала, — заключила соседка.

— Позавчера вы ничего подозрительного не заметили?

— Подозрительного? — соседка задумалась. — Нет. Я ненадолго выходила на улицу. Погода, сами знаете, какая. Дожди. У меня голова, давление. Я в магазин ходила за продуктами. И все. Вечером телевизор смотрела. Нет, ничего не слышала.

— Вам Кузьмина говорила о том, что ее первый муж был недавно убит?

— Говорила. Она меня пригласила водочки за упокой выпить. Пусть будет земля ему пухом! Хороший он был человек, сказала она.

— А что-нибудь о нем она вам еще говорила?

— Да нет. Мы с ней не так уж и часто общались. Ей все некогда. Работа, дела. Так, перекинемся парой слов. По-соседски.

— Намекала она вам или рассказывала, что скоро перейдет на другую работу?

— Нет.

— Заметили ли вы в ней за последнее время какие-нибудь перемены?

Она стала какой-то замученной, молчаливой. Все-таки смерть мужа… Пусть и бывшего. Я сама, когда узнала о смерти Жени, мужа, с которым прожила всего два года по молодости, не могла в себя прийти целый месяц. Все вечерами плакала…

— Спасибо, Вера Геннадьевна. Если вы нам понадобитесь, мы обратимся к вам.

В коридоре Губарев сказал негромко Витьке:

— Подведем итоги. Кузьмина жила одиноко и замкнуто. Никого к себе не водила. В последнее время была задумчива. Однако убийце она дверь открыла. Вывод: знакома с ним.

— Братец идеально подходит под это определение. Попили чайку на кухне. Слово за слово. Разгорелась ссора. И…

— При этом братец заранее запасся пистолетом, взял его с собой.

— Он решил завладеть этими деньгами во что бы то ни стало.

— Возможно. Но руку к убийству мог приложить и кто-нибудь из коллег.

— А им-то зачем убивать Кузьмину?

— Ты что, о деньгах забыл? Да за такие деньги люди могут на многое пойти. В том числе и на убийство.

— Для этого коллеги должны знать о деньгах!

— Верно! А ты представь такую картину: человек собирается открыть свое дело. Естественно, новая фирма требует новых кадров. Она начинает потихоньку говорить с коллегами. Проще ведь взять тех, кого знаешь. Тем более она собиралась открыть медицинский центр широкого профиля. Поэтому могла начать вести переговоры с коллегами. Потихоньку. Согласен с ходом моей мысли?

— Согласен.

— Об этом мы и поговорим с коллегами Кузьминой. И незамедлительно. Но прежде позвони ее брату домой, — велел Губарев.

Витька набрал номер. Подождал. Потом развел руками.

— Никто не подходит.

Губарев тяжело вздохнул, но ничего не сказал.