Наконец Джеффри отпустил ее, и Ребекка отпрянула, прерывисто дыша. Она чувствовала, как пылают ее щеки, как напряглась ее грудь, как пульсирует каждая клеточка ее тела. Отвернувшись, она вошла в гостиную и принялась зажигать настольные лампы и светильники в разных углах комнаты. Руки ее слегка дрожали. Все чувства Ребекки были настолько обострены, что она ощутила на себе взгляд Джеффри еще до того, как подняла голову и увидела его, стоящего в дверном проеме.

– Прежде чем вы откроете вашу тайну, скажите мне одну вещь, – попросил он.

– Какую именно? – еле слышно спросила Ребекка.

– Наши недавние ощущения были взаимными?

Ребекка глубоко вздохнула, затем откинула волосы за плечи и посмотрела на него в упор.

– Вы сами знаете, что да, – ответила она. – Меня влечет к вам с того момента, как я впервые открыла вам дверь. Хотя поначалу я увидела только ваши глаза. – Ее лицо омрачилось. – Для меня было настоящим потрясением вспомнить на следующий день, кто вы.

– Так мы в самом деле встречались! – воскликнул Джеффри, стискивая ее руки. – Где?

Когда?

Ребекка опустила голову.

– Мы никогда не встречались, мистер Каннингем, – устало произнесла она. – Но я видела вас в адвокатской мантии и в парике на судебном процессе несколько лет назад. Речь шла о растрате. – Ребекка подняла голову и снова посмотрела в лицо Джеффри. – Мой брат оказался в тюрьме, потому что вы не смогли его защитить.

Словно обжегшись, Джеффри отпустил ее руки.

– Не может быть. У меня никогда не было подзащитного по фамилии Хьюстон.

– Его фамилия Уильямс. Майкл – мой сводный брат. – Ребекка села на софу и обхватила себя руками за плечи. – Он занял деньги, которые не смог вовремя вернуть. Вы, адвокаты, называете это растратой. Поэтому он попал в тюрьму.

– И вы полагаете, что это я его туда засадил, – сухо прокомментировал Джеффри. – Ваш брат считает, что я поломал ему жизнь, да?

– Он – нет. Но я долгое время так считала.

Джеффри некоторое время сосредоточенно молчал, сдвинув брови.

– Это было давно… – наконец произнес он. – Но я хорошо его помню. Вероятно, потому, что он признал себя виновным. Разумеется, в такой ситуации я даже не мог надеяться вызволить его.

Он производил впечатление милого молодого человека, и теперь я понимаю, что внешне брат очень похож на вас. – Джеффри улыбнулся. – Наверное, поэтому мне показалось, что мы раньше уже встречались.

– Возможно. У нас одна мать.

– Она тоже считает, что это я во всем виноват? – помолчав, спросил Джеффри.

Ребекка покачала головой.

– Нет. Она обвиняла только себя. После того как мой отец умер, ей пришлось в одиночку заниматься бизнесом – торговлей цветами и декоративными растениями. Однажды банк прислал ей извещение с требованием погасить заем.

Майкл в то время работал в бухгалтерии фирмы, производящей электронику. Его босс как раз уехал за границу, и Майкл провернул какой-то трюк со счетами, чтобы достать для матери требуемую сумму. Он собирался позже вернуть деньги из своих средств, но босс возвратился раньше, чем ожидалось, и обнаружил недостачу. В тот момент Майкл не смог покрыть ее и оказался на скамье подсудимых.

– Бог мой! – воскликнул потрясенный Джеффри. – Вы обвиняете меня еще и в том, что я разрушил семейный бизнес?

– Нет. Потому что он не был разрушен. Деньги, вырученные от продажи квартиры Майкла, не могли освободить его из тюрьмы, поскольку приговор уже вошел в силу. Зато они удержали на плаву семейное предприятие.

Джеффри облегченно перевел дыхание.

– Ваша мать по-прежнему им занимается?

– Нет, теперь брат и его жена Патриция взяли дело в свои руки. – Ребекка вздохнула. – Преступление Майкла не было ужасным, но, тем не менее, он уже не смог найти работу по специальности. Выйдя из тюрьмы, он решил помогать матери, к тому же ему всегда нравилось заниматься садоводством.

– А его жена знает?

– Да, Патриция работала в магазине у матери и была в курсе всей этой истории. – Ребекка состроила презрительную гримасу. – Родители возражали против ее замужества, но она наотрез отказалась прервать отношения с Майклом.

– Что ж, а вот наши отношения, очевидно, придется прервать, – обреченно произнес Джеффри.

Ребекка изумленно распахнула глаза.

– У нас с вами нет никаких отношений!

Он взял Ребекку за руки и притянул к себе.

– Но могли бы быть…

Она сделала слабую попытку отстраниться, но Джеффри сильнее прижал ее к себе и коснулся губами ее губ. Постепенно его поцелуи становились все более уверенными. Он скользнул руками под свитер, и Ребекка ощутила, как от его ласкающих прикосновений напрягаются ее груди. Прерывистое дыхание Джеффри свидетельствовало, что его возбуждение нарастает вместе с ее собственным. Наконец он поднял голову и вопросительно заглянул ей в глаза.

– Вы не хотите продолжить?

– Нет, – выдохнула Ребекка. – Это ничего не значит.

Джеффри обнял молодую женщину за плечи и прижался щекой к ее волосам.

– Для меня это много значит, Ребекка. Нам было бы так хорошо вместе…

– В постели, вы имеете в виду? – резко переспросила она.

Джеффри отпустил ее и слегка пригладил растрепавшиеся волосы.

– В том числе. Но не только. Во всех отношениях.

– Мы едва знакомы друг с другом.

– Это легко исправить, нужно лишь время. – Он снова пристально посмотрел на нее. – Но вы, кажется, не жаждете продолжить наше знакомство?

Ребекка покачала головой.

– Если бы у меня возникли серьезные отношения с мужчиной, моя семья непременно захотела бы узнать о нем побольше. Таким образом, ваша кандидатура вряд ли бы их устроила.

– Значит, – печально спросил Джеффри, – я уеду в Лондон, и вы скоро забудете о моем существовании, да?

– Нет! Вы не из тех мужчин, которых легко забыть!

Признание, вырвавшееся у нее помимо воли, словно отняло у нее последние силы, и неожиданно для себя Ребекка разрыдалась.

– Боже мой, Ребекка, прошу вас, не плачьте! – Джеффри снова обнял ее и начал тихонько гладить по волосам. Но она зарыдала еще сильнее.

– Извините, – пробормотала она через некоторое время, пытаясь отстраниться. Но Джеффри лишь крепче прижал ее к себе.

– Из-за чего вы на самом деле плачете? – спросил он.

– Не знаю, – всхлипывая призналась она. – Наверное, из-за того, что ничего уже не исправить.

Джеффри осторожно усадил ее рядом, с собой на софу.

– Значит, если бы мы встретились, ничего не зная друг о друге, безо всяких тайн в прошлом, вы бы не отвергли меня?

– Нет, – помолчав, ответила Ребекка. – Но поскольку уже ничего не изменить, нам не стоит больше говорить об этом.

Джеффри обнял ее за талию и зарылся лицом в пушистые волосы.

– Хорошо, значит, не будем говорить, – прошептал он.

Ребекка отстранилась и недоверчиво взглянула на него.

– Я не собираюсь биться головой о стену, – обезоруживающе улыбнулся Джеффри. – Я просто приложу все мое искусство крючкотвора, чтобы разрешить нашу проблему.

– Но в случае с Майклом ваше искусство не помогло, – сухо напомнила Ребекка.

– Разумеется, не помогло! Он признал свою вину, а растрата, даже небольшая, карается тюремным заключением. Что, скажи на милость, я мог сделать? – Не дождавшись ответа, Джеффри спросил:

– Насколько я понимаю, именно в этом – камень преткновения наших отношений?

– Конечно, для вас это было самое обычное дело, но моему брату оно стоило работы, доброго имени и свободы! – с возмущением воскликнула Ребекка. – Я не могла даже слышать вашего имени без отвращения, мистер Каннингем!

Джеффри резко встал.

– Тогда почему вы позволили мне обнимать вас?

– Я ничего не позволяла, – ответила Ребекка, краснея. – Это случилось само собой. К тому же сейчас я уже не испытываю к вам ненависти.

Мне кажется, это заметно.

Взгляд Джеффри потеплел. И он потянулся было к Ребекке, но, когда она отстранилась, покачал головой.