— Он спрыгнул в море, сэр, рядом со шлюпкой!

— Какого черта? Что там происходит, мистер Итон? — возмущенно проговорил капитан Хендерс и сам взял подзорную трубу.

— Матросы втаскивают его в шлюпку. Они возвращаются, сэр, и очень спешат!

Итон опустил подзорную трубу. Он не отрывал глаз от темной трещины в скалах. Теперь он уже сомневался в том, что увидел.

— Стало быть, Фрерс жив?

— Я так не думаю, капитан, — ответил Итон.

— Тогда что там произошло?

Лейтенант неуверенно покачал головой.

Матросы в шлюпке усиленно работали веслами. Тот из них, что забрался на скалу, а потом спрыгнул в море, сидел, прижавшись спиной к транцу. Похоже, он сильно дрожал, и товарищи его успокаивали.

— Скажите мне, что вы видели, мистер Итон!

— Не знаю, сэр.

Капитан опустил подзорную трубу и сурово посмотрел на старшего помощника.

Шлюпка приближалась к кораблю. Матросы что-то кричали.

Капитан обернулся и взглянул на капеллана.

— А вы что скажете, мистер Данн?

Из расщелины в скалах донесся звук, похожий на вой волка или голос кита. Румяные щеки мистера Данна побледнели. Страшный вой сменился другим звуком, похожим на агуканье гигантского младенца. Затем послышался пронзительный хриплый визг. Казалось, звучит обезумевший церковный орган.

Люди на палубе в страхе смотрели на берег.

Вдруг из приближающейся шлюпки донесся крик мистера Графтона:

— Капитан Хендерс!

Капитан прокричал в ответ:

— Что там такое?

— Сам дьявол, сэр!

Капитан перевел взгляд на старшего помощника, который не был суеверным человеком.

Итон кивнул:

— Так и есть, капитан.

К вою, звучавшему из расщелины, присоединился безумный разноголосый хор.

— Мы должны покинуть это место, капитан, — взволнованно проговорил капеллан. — Совершенно ясно, что никто не должен был найти этот остров. Почему бы еще Господь поместил его здесь, в такой дали?

Капитан Хендерс рассеянно посмотрел на капеллана и приказал:

— Мистер Грейвз, принять шлюпку, поднять паруса. Курс на восток! — Затем он обратился к офицерам: — Нанесите остров на карту, но не упоминайте о том, что на нем есть пресная вода. Упаси Господь, чтобы мы хоть кому-то дали повод разыскивать это место.

— Есть, капитан, — хором откликнулись побледневшие офицеры.

Когда матросы из шлюпки поднялись на борт, капитан спросил:

— Мистер Графтон, что сталось с Фрерсом?

— Его сожрали чудовища, сэр.

У капитана Хендерса даже веснушки побледнели.

— Старший бомбардир! — крикнул он. — Распорядитесь дать прощальный залп по этой трещине, будьте так добры! Ядром и шрапнелью.

— Есть, сэр! — прокричал старший бомбардир с середины палубы.

С борта корабля в сторону расщелины в скалах полетело пушечное ядро, окутанное пламенем и дымом. Корабль развернулся и пошел прочь от острова.

9.02 пополудни

Капитан Хендерс опустил гусиное перо в фарфоровую чернильницу, стоявшую на столе, и задумчиво уставился на пустую страницу судового журнала.

Масляный фонарь, подвешенный к потолку капитанской каюты, раскачивался, и тень от пера танцевала по бумаге вправо и влево. Капитан не был уверен в том, что именно ему следует записать в судовом журнале.

14.10

«Трезубец» разрезал глубокие воды океана острым носом и оставлял на воде три полосы пены, поскольку его корма имела конфигурацию тримарана. Судно напоминало стройную, грациозную ракету, прочерчивающую белый след на просторах Вселенной. Штормовые тучи, гнавшие корабль к югу уже три недели, ночью исчезли. В море отражался безоблачный купол ярко-синих небес.

Научно-исследовательское судно в сто восемьдесят футов длиной приближалось к центру океанского пространства площадью в тридцать шесть миллионов квадратных миль — пространства, протянувшегося от экватора до Антарктики. Обычно на глобусах и картах его предпочитают именовать Южным Тихим океаном.

На «Трезубце», зафрахтованном кабельным телевидением для реалити-шоу «Морская жизнь», могли с удобством разместиться сорок человек. В данный момент на корабле находилось десять человек, которые якобы управляли кораблем, «под объективом», четырнадцать членов экипажа, которые на самом деле управляли кораблем, шесть ученых, восемь телевизионщиков и симпатичный бультерьер по кличке Копепода. [3]

Телешоу «Морская жизнь» представляло собой хронику годичной кругосветной одиссеи экипажа «Трезубца», который должен был посетить самые экзотические и отдаленные уголки земли. За время первых четырех еженедельных выпусков программы молодые ученые-энтузиасты и столь же молодая хипповая команда обследовали Галапагосские острова и остров Пасхи, в результате чего «Морская жизнь» поднялась до второго места в рейтинге кабельных телеканалов. Однако последние три недели бушевали штормы, и успех шоу пошел на спад.

Корабельный ботаник Нелл Дакуорт, изучая свое отражение в кормовом окне на мостике «Трезубца», поправила бейсболку с эмблемой команды «Метс». [4]Как и всем остальным ученым, отобранным для шоу, Нелл было под тридцать. То есть ей исполнилось двадцать девять семь дней назад, но свой день рождения она отпраздновала в обнимку с унитазом в гальюне. Она похудела, так как уже десять дней не могла удерживать в себе пищу. Морская болезнь оставила Нелл только прошлой ночью, когда отбушевал последний из сильнейших штормов. Утром море и небо синели, как свежевымытые. До сих пор непогода, лосьон от загара и верная бейсболка «Метс» оберегали светлую кожу Нелл от каких бы то ни было сюрпризов пигментации, но Нелл разглядывала свое отражение не для того, чтобы обнаружить новые морщинки и последствия потери веса, и даже не для того, чтобы увидеть веснушки. Она смотрела в зеркало и видела только свои глаза, полные отчаяния.

Нелл была одета в серо-коричневые бриджи и серую футболку. Учитывая, какой толстый слой крема против загара был нанесен на ее обнаженные руки и лицо, его тоже можно было считать одеждой. Изрядно потрепанные белые кроссовки «Адидас» вызывали раздражение у продюсеров, поскольку фирма «Адидас» не была в числе спонсоров шоу, но менять обувь Нелл категорически отказалась.

Нелл смотрела на юг. Ею снова овладело сокрушительное чувство разочарования, которое она так старательно гнала от себя. Из-за штормов, а также из-за упавшего рейтинга программы «Трезубец» проходил мимо острова, находившегося сразу за линией горизонта на юге. Этот островок был единственной причиной, по которой Нелл в свое время и отправилась на кастинг этого шоу.

Последние несколько часов она всеми силами старалась не напоминать на капитанском мостике о том, что они подошли к острову ближе, чем когда-либо удавалось подойти людям к этому месту, сведения о котором она изучала и о котором размышляла в последние девять лет своей жизни.

Вместо того чтобы отправиться к югу и через день высадиться на острове, о котором мечтала Нелл, они направлялись к западу, к острову Питкерн, где их, наверное, уже ждали потомки мятежников с «Баунти», готовые устроить «Трезубцу» теплый прием.

Нелл скрипнула зубами и увидела в боковом иллюминаторе свое хмурое отражение. Она отвернулась и стала смотреть в кормовое окно.

На центральном понтоне под лебедкой лежала миниатюрная субмарина. В правый и левый понтоны были вмонтированы подводные иллюминаторы. Нелл любила там завтракать. Время от времени ей удавалось увидеть океанических рыб, пересекавших курс судна, — тунца, марлина, солнечную рыбу.

На «Трезубце» нашлось место для телевизионной студии, представляющей собой настоящее произведение искусства, и спутниковой студии связи, для собственной опреснительной установки, производившей три тысячи галлонов свежей воды в день, для океанографической лаборатории с микроскопами исследовательского уровня и обилием другой лабораторной аппаратуры и даже для кинотеатра. Но на взгляд Нелл, все это было, так сказать, «много шума из ничего». Научная составляющая шоу была всего лишь красивой витриной, и скептик, живущий внутри Нелл, говорил ей об этом с самого начала.