— Там что, гостевой коттедж есть?

— Два. По-моему, второй — для девушек, которых он меняет время от времени.

— Девушек?

— Вы предпочитаете более политкорректное «женщин»? Слушайте, Уайр есть Уайр. Сколько этим девушкам или женщинам лет, я не знаю. К тому же в студию звукозаписи и в главное здание проникнуть можно только через какой-то тоннель. Это настоящий замок, Майрон.

— Вы знакомы с моей свояченицей?

— А кто ваша свояченица?

— Китти Болитар. Вам она может быть известна под именем Китти Хаммер. Она была вчера с вашей компанией в «Даунинг, три».

— Китти ваша свояченица?

— Да.

Молчание.

— Баз?

— Секунду. — Прошло не менее минуты, прежде чем в трубке снова послышался голос База. — Вы знаете, где находится «Типот»?

— Здешний бар?

— Лекс будет вас там ждать через полчаса.

Направляясь в единственный на острове потомственных богачей бар, Майрон ожидал увидеть нечто подобное кабинету Уина — темное дерево, кожу, старинный деревянный глобус, графины, тяжелый хрусталь, восточные ковры, быть может, картины с изображением лисьей охоты. Ничего подобного. Внешне «Типот-лодж» походил на забегаловку в бедняцком районе Ирвингтона, Нью-Джерси. Все выглядело довольно обшарпанным. Окна представляли собой сплошную неоновую рекламу пива. Пол засыпан опилками, в углу — автомат с кукурузными хлопьями. Небольшая танцевальная площадка с вращающимся зеркальным шаром. Из стереосистем неслись звуки «Головореза Мэка» в исполнении Бобби Дарена. На площадке яблоку негде было упасть. Возрастной диапазон танцующих от «на краю закона» до «одной ногой в могиле». На мужчинах либо куртки темно-синего цвета поверх обтягивающих свитеров, либо бутылочного цвета блейзеры, какие Майрон видел только на чемпионах по гольфу. На ухоженных, хотя и без хирургического вмешательства и помощи ботокса, женщинах — алые жакеты от Лилли Пулитцер и безукоризненно белые брюки. Лица, раскрасневшиеся от напряжения и выпитого.

Господи, и впрямь не остров, а фантасмагория какая-то.

«Головорез Мэк» плавно перешел в дуэт Рианны и Эминема про возлюбленного, сгорающего от любви и в то же время наслаждающегося тем, как ему удается обмануть возлюбленную. Мнение, будто белые танцевать не умеют, — банальность, но в данном случае она подтверждалась. Мелодии могут меняться, но немудреные танцевальные па остаются одними и теми же. Проделывая их, большинство мужчин прищелкивают пальцами.

— Чем могу? — Над Майроном склонился лысеющий бармен с прической а-ля Помпадур и подозрительной улыбкой на губах.

— Пива, — бросил Майрон.

Помпадур продолжал выжидательно смотреть на него.

— Пива, — повторил Майрон.

— Да, я понял. Просто впервые слышу такой заказ.

— Что, пиво никто не заказывает?

— Да нет, само слово. Обычно называют сорт. «Будвайзер» или «Микелоб», что-то в этом роде.

— А что у вас есть?

Официант обрушил на Майрона сотни марок. Он остановил выбор на «Светлой летающей рыбе», главным образом из-за понравившегося ему названия. Пойло оказалось жуткое; впрочем, Майрон не был таким уж знатоком. Он устроился в деревянной кабинке рядом со стайкой симпатичных молодых… э-э… женщин-девушек. По нынешним временам возраст действительно не распознаешь. Женщины разговаривали на одном из скандинавских наречий — Майрон не настолько хорошо знал языки, чтобы понять, на каком именно. Несколько мужчин с раскрасневшимися лицами потащили их танцевать. Сиделки, подумал Майрон, или, точнее, иностранки, выучившие язык и помогающие по хозяйству за стол и квартиру.

Через некоторое время дверь в бар распахнулась, и в помещение ворвались два здоровенных типа. Вид у них был такой, будто они готовы развязать небольшую войну. На обоих были авиационные очки, джинсы и кожаные крутки, хотя температура на улице, наверное, около ста градусов по Фаренгейту. Авиационные очки в полутемном баре — это надо сильно постараться. Один тип шагнул налево, другой — направо. Он и кивнул кому-то.

Вошел Лекс, явно смущенный спектаклем, который устроили телохранители. Майрон взмахнул рукой. Телохранители двинулись было в его сторону, но Лекс остановил их. Кажется, им это не понравилось, но они остались стоять у двери. Лекс пробрался через толпу в кабинку.

— Парни Гэбриела, — словно извиняясь, сказал Лекс. — Он настоял, чтобы они пошли со мной.

— Что так?

— А то, что он шизик и с каждым днем все больше страдает от паранойи, вот что.

— Между прочим, что это за тип у ворот?

— Какой тип?

Майрон описал охранника. У Лекса схлынула краска со щек.

— Он был у ворот? Наверное, ты, когда подъезжал, задел какое-то сенсорное устройство. Потому что обычно он сидит внутри.

— А кто это?

— Понятия не имею. Он не слишком-то склонен общаться.

— Раньше ты его не видел?

— Не припоминаю, — с несколько излишней поспешностью сказал Лекс. — Слушай, Гэбриелу не нравится, когда я заговариваю о его охране. Повторяю, он параноик. Оставим, это не имеет значения.

Оставим так оставим, Майрону было все равно. Не за тем он приехал сюда, чтобы изучать стиль жизни рок-звезды.

— Выпьешь?

— Нет, мы работаем допоздна.

— Тогда зачем ты скрываешься?

— Я не скрываюсь. Мы работаем. Мы так привыкли. Мы с Гэбриелом закрываемся в студии. И пишем музыку. — Лекс оглянулся на головорезов-телохранителей. — А ты что здесь делаешь, Майрон? Я ведь тебе уже сказал: у меня все хорошо. А все остальное — не твое дело.

— Речь уже идет не только о тебе и Сьюзи.

— Да тебя-то это каким боком касается? — Лекс вздохнул и откинулся назад. Как у большинства стареющих рок-музыкантов, кожа у него все больше начинала походить на ссохшуюся от времени древесную кору.

— Меня интересует Китти.

— Знаешь, приятель, я ей не сторож.

— Просто скажи мне, где она, Лекс.

— Понятия не имею.

— Ни адреса, ни телефона?

Лекс покачал головой.

— Тогда каким образом она оказалась вчера с тобой в «Даунинг, три»?

— Не она одна, — возразил Лекс. — Да и не со мной. Нас там человек десять было.

— На остальных мне наплевать. Я спрашиваю, как Китти оказалась в вашей компании.

— Китти — старая приятельница. — Лекс деланно пожал плечами. — Она вдруг позвонила ни с того ни с сего и сказала, что у нее выдался свободный вечер. Ну я и сообщил, где мы.

— Смеешься? — Майрон посмотрел на него.

— Что?

— Позвонила ни с того ни с сего и попросила куда-нибудь сводить ее ночью? Придумай что-нибудь получше.

— Слушай, Майрон, а почему, собственно, ты мне задаешь все эти вопросы? Почему бы тебе брата не спросить, где она?

Молчание.

— А-а… — протянул Лекс, — ясно. Так ты как раз ради него и стараешься?

— Нет.

— Ты ведь знаешь, что я люблю пофилософствовать, правда?

— Правда.

— Ну так вот тебе простенькое рассуждение. Взаимоотношения — вещь запутанная. Особенно сердечные. Пусть люди сами с ними разбираются.

— Где она, Лекс?

— Я же сказал: не знаю.

— А про Брэда ты ее спрашивал?

— Про мужа? — Лекс нахмурился. — Теперь моя очередь удивляться: ты шутишь?

Майрон протянул ему фотографию парня с конским хвостом, сделанную камерой видеонаблюдения.

— Китти была в клубе с этим типом. Ты его знаешь?

— Не-а, — посмотрев на снимок, покачал головой Лекс.

— Он из твоей свиты.

— Нет. — Лекс вздохнул, взял бумажную салфетку и принялся рвать ее на части.

— Что там было, Лекс, расскажи мне.

— Ничего не было. Я хочу сказать, ничего серьезного. — Лекс повернулся к стойке. Там какой-то коротышка в хорошо подогнанной спортивной фуфайке болтал с одной из иностранок. Звучала песня «Крик» группы «Слезы от страха», и буквально все в баре в нужном месте дружно вскрикивали. Любители пощелкать пальцами продолжали свое занятие.

Майрон молчал, давая Лексу собраться с мыслями.

— Понимаешь, — начал тот, — она действительно мне позвонила. Сказала, что надо поговорить. Судя по голосу, была явно подавлена. Ты ведь знаешь, каково это — развязывать? Помнишь те времена?