В своих стихах внук Абу-л-Хайр-хана называет себя Шахбахт («Счастливый государь»). Как поэт он пользовался литературным псевдонимом ( тахаллус) Шейбани. Вот что пишет о нем Абу-л-Гази, хан Хивы и тоже Шибанид: «Имя старшего сына Абу-л-Хайр-хана — Шах-Будаг-султан; у него было два сына: имя старшего было Мухаммад, прозвание ( лакаб) — Шахбахт, да будет на нем милость божья! Он был поэтом, и так как он происходил из потомков Шибан-хана [сына Джучи, сына Чингиз-хана], то принял тахаллус Шейбани, да помилует его Бог!» ( Абу-л-Гази, изд., Т. 1. С. 183).
По мнению В. В. Бартольда, очень вероятно, что причиной переделки имени Шибан (Сибан) в Шейбан (Шайбан) было популярное в мусульманском мире прозвище, совпадающее с названием арабского племени, знаменитого богослова-законоведа аш-Шайбани, полное имя которого — Абу Абдаллах Мухаммад ибн ал-Хасан (749–805) [162]. В источниках шейбанидского круга полное имя внука Абу-л-Хайр-хана пишется в форме — Абу-л-Фатх Мухаммад Шейбани-хан.
После побед над Тимуридами в Мавераннахре Мухаммад Шейбани стал называть себя «имамом эпохи, халифом Милосердного». Как полагали Н. Веселовский и А. Болдырев, этот религиозный титул Шейбани-хан принял в 1507 г., после завоевания им Герата. Однако Мухаммад Шейбани так титулуется уже в «Таварих-и гузида-йи нусрат-наме», которое было составлено около 1504 г., т. е. за три года до перехода Герата в руки Шибанидов. У первого хана государства Шибанидов в Мавераннахре было еще много других титулов и почетных званий. Наиболее полный их перечень мы находим в «Михман-наме-йи Бухара» Ибн Рузбихана и в сочинении Васифи «Бадаи ал-вакаи».
До наших дней дошла великолепная миниатюра (хранится в США, в частном собрании) с изображением Мухаммада Шейбани, исполненная в красках кистью знаменитого художника Бехзада, как полагают, в 1507 г., когда Шейбани-хан пребывал в Герате. Завоеватель империи Тимуридов, в костюме гератской эпохи, сидит, прислонившись спиной к большой круглой подушке-валику (так называемой мутакка). На голове — чалма, на левой руке — четки, на большом пальце правой руки — кольцо для стрельбы из лука, на полу, перед ханом — камча и атрибуты письма: чернильница, книжка, перо. Полное, охваченное узкой полоской бороды лицо с плотно сжатыми губами и пристальный взгляд слегка раскосых глаз из-под густых бровей выражают властолюбие. Копия портрета Шейбани-хана опубликована в нескольких зарубежных и отечественных изданиях [163].
Мухаммад Шейбани был человеком не только большой воли, но также глубокого ума, незаурядной личной храбрости и отваги, искусным организатором и военачальником. Об этом сообщают как историографы самого Шейбани-хана (Мухаммад Салих, Шади, Бинаи, Ибн Рузбихан), так и независимые авторы (Абу-л-Гази) и даже его политический и династийный противник — Бабур.
Замечательно, что волевая натура и властолюбивый характер Мухаммада Шейбани, ярко запечатленные кистью великого Бехзада, подтверждаются и свидетельствами мюршида(духовный наставник) Шейбани шейха Джалал ад-Дина Азизана. Вот рассказ из суфийского сочинения XVI в. «Ламахат мин нафахат ал-унс» шейха Алим-Азизана.
В молодости Мухаммад Шейбани, будучи мюридом(последователем, учеником) шейха Джалал ад-Дина Азизана, находился у Мир Абдулали-тархана, гражданского правителя Самарканда, и страшно завидовал его положению. Снедаемый властолюбием и честолюбием, он неоднократно говорил: «Этот Абдулали — не эмир родом, а правит, почему же я, природный принц, лишен права правления?».
Высказал он это и своему наставнику шейху Азизану, но тот вместо поддержки сделал ему выговор: «У тебя, я вижу, в мыслях свергнуть Абдулали и стать государем, прошу тебя больше ко мне не приходить с подобными замыслами!».
Шейбани обиделся и, выходя от шейха, заметил: «Ну, что же, в этих местах найдется и другой не менее славный и уважаемый шейх!».
Кто-то указал Шейбани на бухарского шейха Мансура, ученика шейха Тадж ад-Дина Гиджувани, и Шейбани стал его мюридом. Однажды Шейбани посетил шейха Мансура и тот заметил ему: «Смотрю я на тебя, узбек, и вижу, что очень тебе хочется стать государем!». И затем повелел подать еду. Когда все было съедено и убрали скатерть, шейх Мансур как бы между прочим заметил: «Как скатерть собирают с краев, так и ты начни с окраин государства». Шейбани принял во внимание этот весьма недвусмысленный совет своего нового наставника и в конце концов завоевал государство Тимуридов [164].
Победное шествие Шейбани-хана по обширным владениям Тимуридов было остановлено войсками иранского шаха Исмаила I, нового противника Шибанидов на юге.
Исмаил I — первый шах из династии Сефевидов, правил в Иране в 1501–1524 гг. Главной опорой Сефевидов были тюркские кочевые племена смешанного происхождения, обитавшие в Южном Азербайджане. Эти кочевые племена имели общее прозвание — кызылбаши(по-тюркски: «красноголовые»).
Немецкий арабист XIX в. Август Мюллер в своей «Истории ислама» утверждает, что эти племена назывались кызылбашами, так как чалмы их, состоявшие из белой материи, заложенной в двенадцать складок по числу двенадцати имамов, имели красные серединки; и что уже этот внешний знак, введенный еще Хайдаром, обличал в них шиитов.
Это объяснение поддержал И. П. Петрушевский (1898–1977), писавший, что кызылбаши получили свое прозвание, потому что нссили как отличительный знак чалму с двенадцатью пурпурными полосками в честь двенадцати шиитских имамов. Большинство современных авторов, объясняя происхождение прозвания «кызылбаш», ссылаются именно на И. П. Петрушевского.
Между тем существует другая точка зрения на эту тему, изложенная О. Ф. Акимушкиным еще несколько десятилетий тому назад на английском языке в одном из западных изданий. Поскольку это издание оказалось мне недоступным, я обратился непосредственно к самому проф. О. Ф. Акимушкину, крупнейшему российскому иранисту. Олег Федорович любезно согласился изложить письменно свою точку зрения, за что я приношу ему искреннюю благодарность.
« Кызылбаш(„красноголовые“), так в исторических источниках назывались семь туркменских племен, обитавших на территории Малой Азии и исторического Азербайджана. Эти племена входили в число мюридов и приверженцев суфийского братства Сафавийа. Вскоре после того, как в 1460 г. братство возглавил шайх Хайдар, он, чтобы отличать в сражении своих воинов, создал особый головной убор, получивший название Тадж-и Хайдари („корона/венец Хайдара“). Сторонники Сафавийа носили, плотно натягивая на голову, войлочную или фетровую шапку красного цвета (по преимуществу, но иногда черного) с тонким высоким столбиком, венчавшим шапку того же цвета. Они либо обвивали этот столбик белым шелком в 12 складок по числу шиитских имамов, либо наматывали поверх шапки чалму также в 12 складок, доводя ее до середины столбика. Именно о таком уборе сообщает Гийас ад-Дин Хондемир (ум. 942/1535–1536 гг.) и Хасан-бек Румлу (был жив в 986/1578 г.). Их сообщения подтверждаются всеми персидскими миниатюрами с начала и по восьмидесятые годы XVI в. В начале семидесятых годов XVI в. при Сафавидском дворе появился новый головной убор, произошла смена моды: широкая пышная чалма в двенадцать складок с одной красной (или черной) полоской на каждой складке» (О. Ф. Акимушкин, СПб.).
Вновь созданное государство со столицей в Тебризе стали называть Сефевидской или Кызылбашской державой ( даулат-и кызылбаш). Став шахом, Исмаил I объявил шиизм официальной религией созданного им государства и, подчинив в короткий срок Западный Иран, Азербайджан и Ширван, стал непосредственным соседом государства Тимуридов (1370–1506) и Шибанидов Мавераннахра (1501–1601) на юго-западе.
Мухаммад Шейбани вынашивал честолюбивые замыслы, в частности, он стремился наказать шаха Исмаила за его шиитскую ересь и подчинить себе Персию, что совершенно очевидно из содержания его письма шаху Исмаилу [165]. Молодой шах Исмаил был не менее честолюбив: он ответил Шейбани-хану письмом, полным грубых выражений и угроз, и в ответ на подарок Шейбани-хана («посох и нищенскую суму») шах отправил прялку и веретено и сказал: «Я скажу тебе то же, что ты написал мне.
