— Нет, я не пытался отыскать какую-нибудь идеальную страну вроде Утопии, где идеально все и вся. Но, подобно автору книги, я захотел познать всю глубину жизни до самого края, а вместе с нею познать и самого себя. Мне захотелось понять, что такое жизнь и кто я есть на самом деле, зачем пришел в этот мир.

Когда меня выписали из больницы, я передал все дела своему партнеру, который, кстати, вновь поставил нашу фирму на ноги и вносит часть денег на мой счет. Сделав все необходимые приготовления, я отправился вот в этом фургоне в путешествие по Америке, прокладывая путь не только по дорогам, но и по своей жизни. В этом я видел единственный способ узнать жизнь и узнать себя. — Ник обнял Рейчел и улыбнулся. — Милая, ты не поверишь, с какими замечательными людьми мне довелось встретиться во время своих странствий. Эти люди действительно знают, что такое жить по-настоящему. Я так много узнал от них, так многому научился. — Он заглянул глубоко ей в глаза. — Было замечательно, но все же чего-то не хватало. Я понял чего, только когда увидел одну восхитительную женщину за стеклом магазина. Тебя, любимая. — Он легко поцеловал ее в губы. — Ты очаровала, околдовала меня с той самой минуты, как я увидел взгляд твоих прекрасных глаз в зеркале. — Он нежно приподнял ее лицо за подбородок и пытливо посмотрел на нее. — Рейчел, дорогая, я хочу, чтобы ты всегда была со мной. Чтобы я в любой момент мог обернуться к тебе и сказать: «Взгляни, какая красота!».

Он замолчал, не произносила ни слова и Рейчел.

— Рейчел, я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж и уехала со мной, — твердо сказал он, нарушая молчание.

Рейчел лишилась дара речи. Она была настолько ошеломлена, что могла лишь сидеть и таращиться на Ника. Пару раз она открыла рот, чтобы что-то сказать, но так и не смогла произнести ни звука.

Глядя на ее потрясенное выражение лица, Ник улыбнулся.

— У тебя такой вид, будто я только что сообщил тебе, что скончалась твоя любимая собака. — Он обхватил ее лицо руками. — Рейчел, любимая… — голос его прозвучал напряженно, глаза пылали возбуждением, — я знаю, что своим предложением застиг тебя врасплох, но неужели ты сама ни разу ни на минутку не задумывалась над этим? — Он покачал головой. — Лично я в последнее время ни о чем другом больше и думать не могу. Я прекрасно сознаю, что это означает очень большие, даже радикальные перемены в твоей жизни, но со своей стороны могу пообещать, что ты ни в чем не будешь нуждаться. — Он нежно погладил ее лицо кончиками пальцев. — Я уже не представляю себе жизни без тебя. — Он пристально вглядывался в ее лицо, пытаясь проникнуть в ее мысли, потом, крепко сжав руки, спросил: — Как бы отнеслась к тому, если бы я сказал, что уезжаю?

Рейчел судорожно вздохнула. Что бы она почувствовала, если бы Ник уехал? Как смогла бы обойтись без него? Что было бы с ней, если б он больше никогда не появился рядом? Если б она больше никогда не почувствовала его обнимающих рук? Нежных губ? Сейчас, когда она так нуждается в нем, разве может она позволить ему уехать?

— Нет! — Она в отчаянии замотала головой. — Я не хочу, чтобы ты уезжал.

— Тогда выходи за меня замуж, — мягко проговорил Ник. — Отправимся вместе познавать мир. Я хочу показать его тебе, хочу разделить его с тобой.

В замешательстве она теребила локон волос, не зная, что сказать, что сделать.

— Все это произошло так стремительно. Я так не могу. Мне нужно еще время, чтобы как следует все обдумать. — Она беспомощно взмахнула рукой и в изнеможении прикрыла глаза. Ей вспомнились все те напыщенные слова, которые она говорила ему, все то, что она думала о нем. Ей стало стыдно за себя.

— А я еще критиковала тебя за то, что ты не занимаешься ничем стоящим, — пробормотала она. — А ты просто бросил то, что большинство людей считает важным, ради истинных ценностей. — Она судорожно вздохнула. — Я еще никогда не встречала такого сильного духом человека, как ты. — Она быстро взглянула на него и отвела взгляд. — Ты должен знать, что я восхищаюсь тобой.

Ник прижался затылком к стене, веки его тяжело опустились, прикрывая серые глаза, словно он смертельно устал. Через мгновение он переспросил:

— Восхищаешься? — Он нахмурился и скривился, словно попробовал чего-то кислого. — Восхищение — это хорошо. Восхищаться можно своими родителями, своим учителем или далеким кумиром, но… — Он открыл глаза и пронзил ее взглядом. — Это все? Это все, что ты чувствуешь ко мне?

— Нет, конечно же нет, — горячо прошептала она. — Я… ты очень дорог мне.

Уголок его рта чуть приподнялся.

— Что ж, уже лучше. А теперь ответь мне еще на такой вопрос: если наши отношения прекратятся, ты сможешь продолжать жить так, как жила прежде?

Как прежде? Без него? Внешне — наверное да, но в душе… Душа и сердце ее переродились и уже никогда не станут прежними. Господи, как же ему объяснить…

— Наверное, нет, но все не так просто, Ник. Пойми, я не могу думать только о себе. У меня дети.

— Они уже взрослые, — мягко возразил Ник.

— Какие бы взрослые они ни были, для матери они всегда остаются детьми. У Лисы скоро родится ребенок, у них с мужем сейчас проблемы, она нуждается во мне, понимаешь? И Колин тоже.

— Да, любимая, понимаю. — Он наклонился поцеловать ее, чтобы поцелуем дать ей новые силы. — Я знаю, что тебе нелегко, но, поверь, они в конце концов поймут все правильно. Они же твои дети и любят тебя. Неужели им не хочется, чтобы их мама была счастлива?

Рейчел печально улыбнулась.

— Уверена, что хочется, но только так, как они это понимают. — Она тяжело вздохнула. — Я боюсь, что дети отвернутся от меня. Я этого не переживу.

— Ну-ну, что ты такое говоришь. Они же взрослые люди и понимают, что у тебя тоже должна быть своя жизнь. — Он покачал головой и грустно улыбнулся. — Это напомнило мне один старый анекдот: мужчина видит женщину, несущую на руках семилетнего ребенка, и спрашивает у нее с сочувствием: «Бедный, он что, не может ходить?» На что женщина, с любовью взглянув на сына, отвечает: «Конечно, может, но, спасибо тебе господи, ему не приходится этого делать».

Рейчел поневоле рассмеялась.

— Ты преувеличиваешь. Однако боюсь, что даже таким взрослым детям, как мои, свойственен эгоизм. Я уверена, что дети любят меня и желают мне только добра. Но проблема в том, что они хотят сами решать, что для меня лучше.

— Ты боишься, что твои дети не примут меня?

Она решительно покачала головой.

— Я, конечно, балую своих детей, но спрашивать их одобрения не собираюсь. Да дело и не в этом.

— Да, — спокойно согласился он. — Дело в том, принимаешь ли меня ты.

Рейчел понимала, что он ждет от нее ответа, которого она, к сожалению, не может ему дать так сразу. Если вообще когда-нибудь сможет.

Ник хочет, чтобы она принадлежала ему целиком, без остатка, и она многое может отдать ему, многим может пожертвовать ради него, но только не любовью своих детей.

Наверное, еще никогда в жизни не чувствовала Рейчел такой неуверенности. Что сказать ему? Как заставить понять, что он не должен торопить ее?

Вздохнув, она некоторое время рассматривала свои руки, потом тихо проговорила:

— Когда мы впервые встретились, я наговорила тебе много глупостей и пустила в ход все свои оборонительные укрепления, дабы защититься от твоего несокрушимого обаяния. — Она с улыбкой взглянула на него. — Но ты разбил вдребезги все мои укрепления и сделал уязвимой перед тобой. И в качестве последнего средства защиты я попыталась дать тебе понять — а себя убедить, — что ты меня недостоин. Что ты ниже меня. — Рейчел снова взглянула ему в лицо, но на этот раз не отвела взгляда. — Но на самом деле я никогда так не считала. Правда. Я с самого начала поняла, что ты особенный, не такой, как все. — Она развела руками. — И я чувствовала себя такой закомплексованной, такой ограниченной по сравнению с тобой. Это как выдумка и реальность.

Он судорожно выдохнул и обхватил ее лицо ладонями.